Должность Какубэя была наследственной. Он служил Тадатоси не за страх, а за совесть, как и большинство старших вассалов, внешне не выказывая назойливой преданности. В делах такие люди гораздо полезнее молодых выскочек.
Какубэй въехал в ворота своего дома. На крутой холм он взобрался пешком по тропинке, немного запыхавшись. Жену он оставил на родине, поэтому в доме, кроме нескольких служанок, жили только мужчины. В доме царил порядок, и, когда Какубэй поздно вечером возвращался со службы, дорожка в саду всегда была полита водой, а у главного входа в дом его непременно встречал кто-нибудь из домашних.
— Кодзиро дома? — спросил Какубэй.
— Он у себя в комнате, — ответил слуга.
— Позови его и принеси сакэ.
Какубэй скинул пропахшую потом одежду и вымылся. Когда в свежем легком кимоно он вошел к себе в комнату, Кодзиро уже ждал его.
— Я позвал тебя, чтобы кое-что сообщить, — сказал Какубэй, разливая сакэ.
— Хорошая новость?
— Господин Тадатоси велел представить тебя ему. Он, видимо, услышал о тебе со стороны. Сам понимаешь, как непросто пристроить к должности. Десятки людей хлопочут за своих.
Старый самурай ожидал изъявлений благодарности, но Кодзиро, допив сакэ, только и сказал:
— Разрешите налить вам. Самообладание юноши умилило Какубэя.
— Твоя просьба выполнена. Свершилось важное дело! Нужно отметить нашу победу, — проговорил он.
— Я должен поблагодарить вас, — пробормотал Кодзиро, слегка склонив голову.
— Я лишь выполнял свой долг, — скромно отозвался Какубэй. — Моя обязанность — представить сюзерену способного юношу, как ты.
— Прошу вас, не переоценивайте меня. Учтите, пожалуйста, что жалованье — не главное для меня. Я исхожу из того, что достойно служить дому Хосокавы. Три поколения его возглавляют выдающиеся люди — Тадатоси, его отец Сансай и дед Юсай.
— Мне позволили привести тебя в любое время. Когда тебе удобно?
— Безразлично.
— Завтра?
— Хорошо.
— Ясно, что мой господин не может принять решение, не познакомившись с тобой. Не беспокойся, все уладится по-доброму. Простая формальность. Он тебя, несомненно, возьмет на службу.
Кодзиро поставил чашечку на стол и холодно взглянул на Какубэя.
— Я передумал. Простите, что доставил вам столько хлопот.
— Что?! — изумился Какубэй. — Отказываешься от такого предложения? От возможности служить дому Хосокавы?
— Мне не нравится, как все это обставлено, — коротко бросил Кодзиро.
Он считал унизительными смотрины у будущего хозяина. Десятки даймё примут его на службу с закрытыми глазами, назначив жалованье в триста или даже пятьсот коку риса.
Не обращая внимания на растерянного Какубэя, Кодзиро молча доел ужин и ушел к себе.
Мягкий лунный свет лежал на татами. Кодзиро вытянулся на постели и тихо рассмеялся: «Старый, добрый, честный Какубэй!»
Кодзиро понимал, как трудно будет Какубэю объяснить хозяину внезапный отказ искателя должности, но Кодзиро знал и то, что Какубэй не сможет долго сердиться на него.
Кодзиро говорил, что его не интересует жалованье, но он лицемерил. Он жаждал и жалованья, и вообще всего, что можно взять от жизни. Ради чего он подвергал себя суровым испытаниям и провел годы в изнурительных тренировках? Кодзиро хотел, чтобы его узнала вся страна, чтобы возвысился его род в Ивакуни, чтобы все наслаждения земной жизни были у его ног. Преуспевание в боевом искусстве быстрее всего привело бы его к заветной цели. Кодзиро с необычайной проницательностью рассчитывал свой жизненный путь. Каждый его шаг был заранее обдуман. Какубэй казался ему простодушным и чувствительным.
— Пора! — выдохнул человек, прятавшийся в бамбуковых зарослях. Он, как лягушка, пополз к темневшему перед ним дому. Это был тот самый незнакомый, которого видел цветочник. Человек тенью скользнул на веранду и замер у входа в комнату Кодзиро. Потревоженные цикады на мгновение примолкли, но вскоре застрекотали снова. Из комнаты Кодзиро доносился храп.
Клинок клацнул по ножнам, и человек бросился на спящего Кодзиро. Нечто длинное и черное ударило нападавшего по руке и выбило меч, который вонзился в татами, где только что лежал Кодзиро. Сам же Кодзиро стоял у стены, держа в одной руке ножны, а в другой Сушильный Шест.
— Ты кто? — спросил Кодзиро. Дыхание его было спокойным.
— Это… я.
— Ты трус, нападающий на спящего. Назовись!
— Ёгоро, единственный сын Обаты Кагэнори. Ты оскорбил больного отца и оклеветал его школу.
— Сплетни жителей Эдо.
— А кто убил учеников?
— Убил я, Сасаки Кодзиро. Что делать, если я сильнее и смелее, больше их понимаю в «Искусстве Войны»?
— Как тебе хватило совести прибегать к помощи головорезов Хангавары?
Кодзиро с отвращением смотрел на незнакомца.
— Ты испытываешь ненависть ко мне, а пытаешься представить дело так, словно речь идет об «Искусстве Войны». Ты даже хуже труса. Посмешище! Придется лишить тебя жизни. Ты готов умереть?
Человек молчал.
— Ты готов к смерти?
Кодзиро сделал шаг вперед. Лунный свет блеснул по полированной поверхности меча.
Кодзиро смотрел на свою жертву, как голодный на еду.
ОРЕЛ
Какубэй чувствовал себя оскорбленным. Он дал себе зарок больше не иметь дел с Кодзиро, однако был слишком привязан к своему родственнику. Оказавшись в неловком положении перед сюзереном, Какубэй стал искать выхода из глупой ситуации. «Поведение Кодзиро может свидетельствовать о его исключительности. Простой самурай не помнил бы себя от радости, получив приглашение на беседу к даймё».
Чем больше Какубэй раздумывал над поступком Кодзиро, тем сильнее нравился ему родственник.
Через три дня утром Какубэй как бы невзначай заглянул к Кодзиро.
— Послушай, Кодзиро! Господин Тадатоси спрашивал о тебе. Он повторил, что желает тебя видеть. Загляни как-нибудь на площадку для стрельбы из лука, тебе любопытно будет познакомиться со стилем Хосокавы.
Кодзиро усмехнулся, но промолчал.
— Удивляюсь, почему ты считаешь унизительным собеседование. Обычное дело.
— Знаю. Предположим, он меня отвергнет. Что тогда мне делать? Я не нуждаюсь настолько, чтобы бродить от одного даймё к другому и навязываться на службу.
— Может, я в чем-то сплоховал, но господин Тадатоси совсем не имел в виду того, о чем ты говоришь.
— И что ты ответил ему?
— Я пока ничего не сказал, но он высказал недоумение.
— Мне, верно, не стоило тебя подводить. Нехорошо все получилось.
— Может, все-таки зайдешь к Хосокаве?
— Ладно, только ради тебя, — покровительственно молвил Кодзиро.
— Сегодня?
— Такая спешка?
— Почему бы нет?
— В какое время?
— После полудня, когда он упражняется в стрельбе из лука.
— Так и быть, приду.
Кодзиро с необычайной тщательностью готовился к визиту. Он выбрал дорогое кимоно и хакама из заморской ткани, поверх кимоно на хаори из плотного шелка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301