— Вы из деревни Миямото? — спросил он.
— Да.
— Я был в ваших краях по делам и кое-что услышал…
— О чем?
— Про вас.
— Неужели?
— И о человеке по имени Мусаси.
— Мусаси? — Оцу почувствовала, как у нее дрогнуло сердце. Мамбэй усмехнулся. Было жарко, хотя наступила осень. Торговец обвязал голову полотенцем и присел на корточки.
— Вы знаете женщину по имени Огин?
— Сестру Мусаси?
Мамбэй утвердительно кивнул.
— Я случайно встретил ее в деревне Микадзуки в Саё. В разговоре обмолвился о вас. Она обрадовалась.
— Вы сказали, где я живу?
— Да. Я подумал, что нет повода скрывать.
— Как устроилась Огин?
— Живет в доме родственника-самурая по имени Хирата. Она сказала, что очень хочет повидаться с вами и о многом рассказать. У нее какой-то секрет, сказала. Я все боялся, что она разрыдается от волне-, ния. Там на дороге негде было написать письмо, но она просила передать, что ждет вас в гости в Микадзуки. Она и сама пришла бы сюда, да вот дела не пускают.
Мамбэй помолчал.
— Она что-то знает о Мусаси.
Торговец собирался в Микадзуки на следующее утро и предложил Оцу пойти вместе.
Когда Мамбэй выходил из дома, незнакомый молодой самурай, который сидел на берегу, лениво пересыпая песок из руки в руку, пронзительно взглянул на него. Самурай лет восемнадцати был в щеголеватой одежде и в соломенной шляпе на голове. Пройдя несколько шагов за Мамбэем, он вернулся, чтобы еще раз взглянуть на дом.
Приход Мамбэя взволновал Оцу, но она, взяв колотушку, продолжила работу. Воздух звенел от перестука колотушек красильщиков и их песен. Ни звука не сорвалось с губ Оцу, но душа ее пела от любви к Мусаси.
Она верила, что узнает от Огин, где теперь Мусаси. Огин поймет ее женским сердцем.
Колотушка замерла в руках Оцу. Давно уже она не чувствовала себя такой счастливой. Море часто казалось ей печальным и суровым, но сегодня оно ласкало взгляд, а волны словно нашептывали ей слова надежды.
Повесив ткани на сушильный шест, Оцу с тоской в сердце вышла за ворота. Краешком глаза она заметила молодого самурая, прогуливающегося у воды. Оцу впервые видела этого человека, но что-то в нем привлекло ее внимание, хотя она не разглядела ничего, кроме птицы, подхваченной морским ветерком.
Торговец пенькой и Оцу вышли из деревни рано утром. Дорога была недальней, неутомительной для женщины.
— Простите, что я обременяю вас в пути, — извинялась Оцу.
— Никаких хлопот! Вы проворно шагаете.
— Я привыкла к путешествиям.
— Говорят, вы были даже в Эдо. Не ближний путь для женщины.
— Жена красильщика рассказала?
— Нет, в Миямото. Люди любят посплетничать.
— Как неприятно!
— Ничего подобного. Если вы кого-то любите, то это ваше дело, но мне кажется, что Мусаси — черствый человек.
— Вы ошибаетесь.
— Вы его не осуждаете?
— Во всем виновата я. Единственная цель его жизни — Искусство Меча и совершенствование духа, а я не могу с этим смириться.
— По-моему, вы на свой лад правы.
— А я считаю, что лишь мешаю Мусаси.
— Такова участь женщины, но я бы не хотел, чтобы моя жена слышала мои слова.
— Огин замужем?
— Не думаю, — ответил Мамбэй и предложил выпить чаю, чтобы прекратить разговор.
В придорожной чайной они перекусили взятой из дома едой. Переночевав в Тацуно, они утром продолжили путь. К вечеру они пришли в Микадзуки.
— Это и есть Микадзуки? — тревожно спросила Оцу. — А за горой Миямото?
Оцу слышала, что Осуги вернулась в деревню.
— Да-да, — с запинкой произнес Мамбэй. — Миямото по ту сторону горы. Тянет в родные края?
Оцу окинула взором вершину хребта, четко очерченную на фоне вечернего неба. Окрестности казались пустынными.
— Немного осталось, — произнес Мамбэй. — Устали?
— Нет. А вы?
— Я привык к таким дорогам.
— А где дом Огин?
— Повыше на горе, — отозвался торговец, взглянув наверх. — Она вас поджидает.
Они торопливо миновали несколько домов. Путники обычно здесь делали привал. Местечко славилось своими дешевыми харчевнями. Вдоль дороги было несколько заведений, около которых слонялись погонщики лошадей.
— Нам надо еще выше, — заявил Мамбэй и, свернув с дороги, начал карабкаться по крутой лестнице, ведущей к местному храму.
Оцу почуяла неладное.
— Вы уверены, что мы не заблудились? Здесь нет домов.
— Не беспокойтесь. Отдохните пока на веранде храма, а я один схожу за Огин.
— Зачем?
— Забыли? Я вам говорил, Огин предупреждала, что в доме могут быть гости, и ваш внезапный приход поставит всех в неловкое положение. Ее дом по другую сторону рощи. Я мигом сбегаю.
Торговец скрылся под сенью темных криптомерии. Быстро темнело. Оцу охватил страх. Ветер шелестел сухими листьями.
За храмом раздался треск сучка. Оцу вскочила.
— Спокойно, Оцу! — раздался хриплый голос.
Оцу зажала уши ладонями. Несколько человек появилось из-за храма и среди них седая ведьма, которую Оцу боялась больше всего на свете.
— Спасибо тебе, Мамбэй, — проговорила Осуги. — А теперь заткните ей рот, чтобы она не кричала, и отведите в Симоносё. Живо! — Старуха говорила, как властительница ада, выносящая приговор грешникам. С ней было пятеро мужчин, имевших отношение к дому Хонъидэн. Как стая волков, они окружили Оцу и связали ее, оставив свободными только ноги.
— Веревку покороче сделай!
— Пошла!
Осуги задержалась, чтобы рассчитаться с Мамбэем. Вытаскивая деньги из-за пояса, старуха сказала:
— Молодец, что привел ее. Я сомневалась, удастся ли тебе затащить ее сюда. И запомни, никому ни слова!
Мамбэй с довольным видом положил деньги в карман рукава.
— Пустяк, вы ловко все придумали, — проговорил он.
— Ну, перепугалась же она!
— Даже не попыталась убежать. Не могла… А может быть, мы поступили подло?
— Подло? Да знаешь ли ты, сколько я натерпелась по ее милости!
— Да-да, вы рассказывали.
— Ладно, некогда мне. Скоро встретимся. Приходи к нам в Си-моносё.
— Осторожнее, дорога здесь опасная, — сказал Мамбэй, оглянувшись на Осуги, и зашагал вниз по темным ступеням.
В темноте раздался громкий храп.
— Мамбэй, что с тобой? — вскрикнула Осуги.
Подбежав к лестнице, старуха ахнула и мгновенно умолкла, увидев стоящего над телом человека с окровавленным мечом в руке.
— Кто здесь? — заикаясь, проговорила Осуги. Ответом ей была тишина.
— Кто ты? — переспросила она.
Голос ее слегка дрожал, но звучал вызывающе.
— Это я, старая ведьма, — ответил человек с коротким смешком.
— Кто?
— Не узнаешь?
— Впервые слышу твой голос. Ты разбойник?
— Разбойникам нет дела до нищих старух вроде тебя!
— Ты следил за мной?
— Точно.
— За мной?
— Заладила одно и то же. Неужели, по-твоему, я пришел в Микадзуки ради того, чтобы убить Мамбэя? Я здесь, чтобы проучить тебя.
— Проучить? — пискнула Осуги, словно ей сдавили горло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301