– А что, если с его глазами все не так плохо, как он говорит? Человек может иметь слишком слабое зрение, чтобы прочитать наклейку на флаконе с лекарством, но этого ему вполне хватит, чтобы убивать. И можно ли придумать лучшее прикрытие, чем объявить себя наполовину слепым? За толстыми линзами очков прятаться удобнее всего. Он никогда не пускает охранника в дом и поэтому мог отлучаться без его ведома.
– И он знал Локли, – задумчиво сказал Харснет, – и Годдарда. А теперь нам стало известно, что он побывал в домах Роджера Эллиарда и преподобного Ярингтона. Когда же он посещал реформаторскую секту, в которую входил его отец, то мог слышать о других людях, отошедших от этих воззрений.
– Вестминстер всего лишь в шаге от нас, – напомнил я.
– Мне известно, где живут констебли. – В голосе Харснета появилась решимость. – Я вызову двух или трех, и мы сейчас же отправимся туда.
– Пока он не нанес новый удар.
– Вы думаете, он это сделает?
– Я всегда так думал, мастер Харснет.
– Согласен. Дьявол слишком крепко держит его в своих лапах и не отпустит просто так.
Мы быстро дошли до Вестминстера. Я сгорал от нетерпения, стоя под высокой колокольней на оживленной площади и ожидая, пока Харснет найдет констеблей. Наконец он появился в сопровождении трех крепких молодых людей в форме и с оружием. Вестминстер был беспокойным местом, и в констебли здесь брали молодых и сильных.
Харснет сообщил констеблям, что нужно задержать подозреваемого в убийстве, и предупредил, что преступник очень опасен. Мы отправились на монастырский двор. При виде констеблей небольшая стайка проституток, щебетавших друг с другом у ворот, мгновенно упорхнула. Харснет занес руку, чтобы постучать в дверь Кантрелла, но я остановил его.
– Нет, оставьте двух человек здесь, а мы обойдем дом и сначала поговорим с охранником.
– Хорошо, давайте так и поступим.
Мы двинулись по грязному узкому проходу, огибавшему дом. Наши шаги эхом отражались от стен. Констебль толчком отворил ворота, ведущие во двор Кантрелла. Он был пуст, дверь маленького сарая закрыта. Мы с Харснетом подошли к трухлявому заднему окну дома и заглянули внутрь. Запущенная гостиная, представшая нашим взорам, также была безлюдна. Тем временем констебль распахнул дверь сарая. Заглянув внутрь, он не удержался от смеха. Мы подошли к нему и увидели охранника Кантрелла, вольготно раскинувшегося на охапке грязной соломы. Мужчина громко храпел и, по всей видимости, был мертвецки пьян.
– Подъем! Петушок пропел давно! – громко и весело проговорил констебль и пнул спящего носком сапога.
Тот пошевелился, сонно застонал и открыл глаза. Харснет, склонившись над нарушителем дисциплины, вперился в него яростным взглядом.
– Значит, вот как вы выполняете свой долг! – с ненавистью прошипел он. – Архиепископу будет доложено об этом.
Охранник с видимым усилием заставил себя сесть. Я услышал капающий звук и, повернув голову, увидел в углу сарая бочонок. Он был наполовину полон пивом.
– Он позаботился о том, чтобы у охранника появилось искушение, перед которым тот не смог бы устоять, – констатировал я.
– Где он? – рявкнул Харснет. – Где Кантрелл? Он в доме?
– Я не знаю, – промычал опростоволосившийся охранник. – Он не пускает меня внутрь, сэр, и заставляет постоянно находиться здесь. Он вообще какой-то ненормальный, – с надутым видом добавил он.
– Ты даже не представляешь, насколько ты близок к истине, болван, – пробурчал Харснет и отвернулся. – Идемте в дом.
Церемониться мы не стали. По знаку Харснета констебль вдребезги разбил недавно починенное окно, и один за другим мы забрались внутрь. Пьяный охранник остался во дворе и наблюдал за нами. На лице его было написано отчаяние, поскольку он понимал, что, вероятнее всего, остался без работы.
В доме нас встретила тишина.
– У меня такое чувство, будто я снова оказался в доме Годдарда, – прошептал Харснет.
Я увидел в углу окровавленную палку, которой Кантрелл якобы ударил напавшего на него незнакомца, и подумал, на голову какой из его жертв пришелся этот удар?
– Позовите констеблей, которые дежурят на улице, – предложил я. – Пускай обыщут дом.
Констебли отправились осматривать комнаты. Я велел им ни к чему не прикасаться. Через пару минут они вернулись с сообщением о том, что дом пуст.
– Давайте поглядим, что удастся найти нам, – сказал я Харснету.
В гостиной не было ничего, в соседней с ней кухне – тоже, только грязь да куски протухшей еды на разделочном столе.
Мы повернулись к массивной дубовой двери, которая, как когда-то сказал мне Кантрелл, вела в мастерскую его отца. На ней висел тяжелый замок, и, чтобы сбить его, потребовались усилия двух констеблей. Ставни на окнах мастерской были закрыты, поэтому внутри царила темнота. Возле одной из стен я заметил какие-то каменные плиты и тележку. Поколебавшись у порога, я заставил себя войти в комнату, снял со ставней железные решетки и открыл окна, впустив в помещение свет и уличный шум.
Вдоль стены рядком стояли три больших деревянных сундука, кроме того, я узнал тележку лжеторговца. Именно в ней, надевая личину коробейника, он возил разные безделушки. И тела – мертвые или находящиеся в бессознательном состоянии. Внезапно меня наполнил гнев. Он был вызван мыслью о том, что наделал Кантрелл. И я сам.
– Каким же я был дураком! – в отчаянии воскликнул я.
– Почему только вы? – откликнулся Харснет. – Он одурачил всех нас.
– Я виноват в том, что позволил обвести себя вокруг пальца. Я видел Кантрелла именно таким, каким он хотел казаться: несчастным, с которым жизнь обошлась несправедливо и жестоко.
– Необходимо обыскать эти сундуки, – негромко заметил Харснет.
– Я займусь вот этим, а вы – этим.
Я поднял крышку ближайшего ко мне сундука, содрогаясь от мысли о том, что могу там обнаружить. Но внутри была лишь кипа одежды для переодевания в различных уличных персонажей: разные лохмотья, а также парики и накладные бороды. Целый актерский гардероб.
– Все это, должно быть, стоило ему немалых денег, – прокомментировал находку Харснет.
– Многие из этих вещей выглядят старыми и неоднократно бывшими в употреблении.
В сундуке, который обыскивал Харснет, находились обернутые в лоскуты склянки с сушеными травами и какими-то жидкостями. Я с величайшей осторожностью принялся открывать их. В одной колыхалась густая желтая жидкость с горьким запахом. Я поднес пузырек к свету и проговорил:
– Думаю, это и есть тот самый двейл.
– Где он мог раздобыть его?
– Он изготовил его сам, использовав формулу мастера Годдарда.
Я взял другую бутылочку, осторожно понюхал и вылил несколько капель ее содержимого на пол. Деревянные доски зашипели и задымились.
– Витриол.
– Больше сомнений быть не может, – констатировал Харснет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166