– Почему? – мягко спросил я.
– Наверное, потому что она всегда оказывалась рядом и попадала под горячую руку.
– Ты по-прежнему хочешь, чтобы она была твоей женой? – так же осторожно спросил я.
– Конечно хочу!
Барак зыркнул на меня глазами, и я на миг испугался, что зашел слишком далеко, но Джек вздохнул и покачал головой.
– Я понимаю, что вел себя с ней по-свински, но…
Он провел ладонью по своей нерасчесанной густой каштановой шевелюре и снова вздохнул.
– Я принял решение: когда все это закончится, я сниму маленький уютный домик поближе к Линкольнс-Инн, и мы переедем в него из Олд-Бардж.
Я улыбнулся.
– Вот этим ты меня порадовал! Тамазин будет на седьмом небе от счастья.
– И я буду проводить дома больше времени и перестану шляться по… кабакам.
То, что Барак запнулся, заставило меня насторожиться. Неужели Тамазин была права и он действительно встречался с другими женщинами?
– Ты уже сказал ей?
– Нет. Подожду, пока все немного не уляжется.
– Тебе следует сообщить ей о своем решении теперь же.
Барак нахмурился, и я понял, что на сей раз действительно зашел слишком далеко.
– Я скажу ей тогда, когда сочту нужным, – отчеканил он. – Пойду оденусь и велю Питеру седлать Сьюки и Бытие, чтобы они были наготове.
Барак встал из-за стола и вышел.
Упомянув Питера, он невольно напомнил мне обещание, которое я дал мальчику по имени Тимоти. Перекусив хлебом с сыром, я сунул в карман одно сморщенное яблоко и пошел на кухню. Там я нашел Джоан и Тамазин. Жена Барака сидела за столом и резала овощи для вечерней готовки. Отечность немного спала, но лицо женщины по-прежнему оставалось опухшим, а синяки цвели всеми цветами радуги. Увидев меня, Джоан приветливо улыбнулась, а Тамазин, наоборот, прикрылась рукой.
Джоан стирала, склонившись над большим деревянным ведром. Она принялась выжимать выстиранную простыню, и ее лицо под белым чепцом раскраснелось от усилий. Ощутив укол вины, я подумал, что бедняжке почти шестьдесят лет и хлопотать по дому ей нелегко. Ее муж когда-то был у меня слугой, и после его смерти пятнадцать лет назад я оставил Джоан своей домоправительницей. Это было необычно для холостяка вроде меня, даже несмотря на нашу разницу в возрасте, но мне был по душе ее спокойный нрав и заботливое, почти материнское отношение ко мне. Накануне я собирался спросить ее, не нужен ли помощник по дому кому-нибудь из соседей, но ночью у меня родилась другая мысль.
– Послушай, Джоан, – заговорил я, – а не взять ли нам мальчика, чтобы он помогал тебе на кухне?
После недолгих раздумий она ответила с усталой улыбкой:
– У Питера, конечно, много дел – и на конюшне, и по хозяйству, но я, признаться, не знаю, как он отнесется к появлению в доме еще одного парня.
Теперь улыбнулся я.
– Мальчик, которого я имею в виду, младше Питера, и мы сразу же дадим им понять, что Питер из них двоих – главный.
– Что ж, помощник, конечно, не помешает, сэр.
– Тогда, возможно, он появится у тебя уже сегодня.
– Спасибо, – поблагодарила Джоан, взяла ведро с грязной водой и понесла его на двор.
Тамазин тоже встала, открыла ей дверь и вернулась к столу.
– Ты выглядишь гораздо лучше, Тамазин, – сделал я комплимент.
– На меня все равно страшно смотреть, сэр, но вскоре синяки должны сойти.
– Как твой рот?
– Сейчас почти не болит. В конце концов, тот зубодер оказался не так уж плох.
– Гай не стал бы рекомендовать негодного врача.
– И все же мне до сих пор не верится, что он хотел купить мои зубы и собирался вырвать их все до единого.
Голос женщины был печальным и лишенным эмоций. Она подняла на меня глаза.
– Что случилось вчера вечером? Джек не стал мне ничего рассказывать, когда вернулся. Сказал только, что ложится спать.
– Он не хотел тревожить тебя, Тамазин, но, к несчастью, произошло новое убийство.
Ее глаза округлились.
– Вы с Джеком были в опасности?
– Нет, мы всего лишь обнаружили тело.
– Да закончится ли это когда-нибудь?! – в отчаянии воскликнула женщина. – На Джека уже без слез не взглянешь, и на вас тоже, сэр. Я замечаю!
На лице Тамазин появилась саркастическая усмешка, отчего она сразу будто постарела.
– Или, может быть, я ошибаюсь? Может, Джек просто устал от меня, а я ошибочно думаю, что так влияет на него ваша охота за убийцей?
– Ты его по-прежнему любишь? – напрямую спросил я.
– Да, – не задумываясь, ответила она. – Но я не смогу выносить этого вечно. В отличие от многих других женщин я не стану половой тряпкой, о которую можно вытирать ноги.
Я улыбнулся.
– Вот этим ты и привлекла его в Йорке. Своим боевым духом.
Тамазин выдавила из себя улыбку, в которой все еще ощущался горьковатый привкус.
– А не своим привлекательным личиком? Впрочем, оно уже далеко не привлекательное!
– Твое личико по-прежнему прелестно, Тамазин. Наверное, я не должен говорить тебе об этом, но я скажу. Джек все так же любит тебя. Он понимает, что вел себя не лучшим образом, и сказал мне, что, когда это дело будет закончено, вы переедете из Олд-Бардж в хороший дом.
– Он так и сказал?
– Да, клянусь честью. Но не выдавай меня. Он не должен знать, что я первым рассказал тебе об этом.
Женщина наморщила лоб.
– Но почему он сам не скажет мне об этом?
– Даже мне пришлось буквально клещами выдирать из него это признание. Ты же знаешь Барака.
– Я думала, что знаю его.
– Дай ему время, Тамазин. Я знаю, с ним может быть нелегко, но… Дай ему время.
Она посмотрела на меня в упор.
– Я дам ему время, но оно не будет длиться вечно.
Открылась дверь, ведущая во двор, и вернулась Джоан с пустым ведром.
– Пожалуй, мне пора отправляться на конюшню. Джек, наверное, заждался меня. Этим утром нам нужно поспеть в несколько мест. Подумай о том, что я тебе сказал, Тамазин.
Женщина кивнула и улыбнулась, а я ушел на конюшню.
Барак разговаривал с Орром, который поправил шапку при моем появлении. Мне нравился этот человек: он был наблюдателен, спокоен и ненавязчив.
– Ночь прошла без происшествий? – осведомился я.
– Да, сэр.
Я посмотрел на Барака и почувствовал внезапный прилив раздражения. Как может человек быть настолько глуп, чтобы искать женщин на стороне, имея такую жену, как Тамазин? Если бы мы были с Дороти…
Я мысленно одернул себя.
– Готов? – резко спросил я. – Тогда поехали.
Мы вновь отправились к дому Ярингтона. Лошади, полные сил, бодро цокали по дороге. Добравшись до цели нашего путешествия, мы привязали Сьюки и Бытие к изгороди. Подспудно я побаивался того, что ночью мальчик действительно мог сбежать. В таком случае моя мягкость обернется потерей важных свидетельских показаний. Но Тимоти был в конюшне и все так же сидел на перевернутом ведре рядом с лошадью. Он снова плакал, и из его левой ноздри выдулся здоровенный зеленый пузырь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166