Все защитники были погребены под развалинами, и ни один не сдался.
Объяснение этому следующее.
На площади был установлен алтарь; на нем возвышалось огромное распятие, и накануне битвы в руке Христа нашли бумагу. Там было написано:
«Иисус сказал, что ни ядра, ни пули французов не могут причинить никакого вреда жителям Андрии, и обещал им сильное подкрепление».
И действительно, в тот же вечер в Андрию прибыл из Битонто полк в составе четырехсот человек, что подтвердило пророчество Иисуса. Полк присоединился к осажденным или, вернее, к тем, кому на следующий день предстояло ими стать.
Защита была отчаянной. Французы и неаполитанцы оставили у стен города тридцать офицеров, двести пятьдесят унтер-офицеров и солдат. Шесть тысяч человек было порублено саблей.
Этторе Карафа стал героем дня.
Вечером состоялся военный совет. Подобно Бруту, осуждающему своих сыновей, Карафа подал голос за полное уничтожение города и потребовал, чтобы Андрия, его родовое владение, была превращена в пепел, предана сожжению, искупительному и страшному.
Французские военачальники оспаривали это предложение: их ужасала подобная патриотическая одержимость. Но мнение Карафы взяло верх: город был осужден на сожжение, и та же рука, что приставила лестницу к стенам города, поднесла факел к порогам его домов.
Оставался Трани, отнюдь не устрашенный судьбой Андрии, удвоивший свою энергию и угрозы. Бруссье двинулся против Трани со своей небольшой армией, потерявшей более пятисот человек в двух сражениях под Сан Северо и Андрией.
Трани был укреплен лучше, чем Андрия: он считался оплотом мятежников и главным местом сбора войск восставших; город был обнесен стеной с бастионами, находился под защитой регулярного форта и оборонялся более чем восемью тысячами человек. Эти восемь тысяч, привычные к оружию, были моряки, корсары, ветераны неаполитанской армии.
В другую эпоху и во время войны, подчиняющейся законам стратегии, Трани, быть может, удостоился бы чести подвергнуться правильной осаде; но времени и людей не хватало, и пришлось заменить искусные военные комбинации отважной атакой. И все же тревога не оставляла Бруссье, и он напоминал дерзкому Карафе, что за крепкими стенами города находится восьмитысячный гарнизон под командованием опытных офицеров, не говоря уже о стоящей в гавани флотилии барок и канонерских лодок. Но на все возражения Этторе отвечал:
— С той минуты, когда там окажется лестница достаточно высокая, чтобы подняться на стены крепости, я возьму Трани так же, как взял Андрию.
Бруссье уступил, покоренный этой героической убежденностью. Он двинул армию, разбив ее на три колонны, тремя различными путями, чтобы взять город в кольцо. 1 апреля французские аванпосты приблизились к Трани на расстояние пистолетного выстрела. Настала ночь, и люди занялись установкой батарей, чтобы пробить в стене брешь.
Карафа потребовал не составлять общего плана сражения, а предоставить ему возможность действовать по вдохновению и располагать своих людей так, как он найдет это нужным.
Его желанию уступили.
На рассвете 2 апреля со стороны Бишелье заговорили пушки.
Этторе и его солдаты задолго до рассвета обошли стены города и, не обнаружив в них ни одного незащищенного места, собрались с другой стороны Трани у берега моря.
Там граф ди Руво остановился, дал приказ своему войску спрятаться, а сам, раздевшись, бросился в море, чтобы произвести разведку.
Главным наступлением, как мы уже сказали, руководил лично генерал Бруссье. Он продвинулся вперед с несколькими ротами гренадер, поддерживаемыми 64-й полубригадой, неся с собой фашины, чтобы заполнить рвы, и лестницы, чтобы взбираться на стены.
Осажденные разгадали план генерала и собрались всей массой на той стороне стены, откуда им угрожал Бруссье; как только он оказался на расстоянии ружейного выстрела, они встретили его ураганным огнем, который смешал ряды гренадеров и сразил их капитана.
Гренадеры, ошеломленные этим яростным отпором и смертью своего командира, на минуту заколебались.
Бруссье приказал продолжать наступление и, обнажив саблю, бросился вперед.
Но вдруг со стороны моря раздалась частая канонада, вселившая величайшую тревогу в сердца защитников города.
Один из них, надвое перебитый ядром, упал в ров с крепостной стены. Откуда взялись эти ядра, которые поражали осажденных в их собственной крепости?
Это Карафа сдержал свое слово.
Он успел, как мы уже сказали, добраться до берега, разделся и бросился в море, собираясь произвести разведку.
Недалеко от стены, среди скал, он обнаружил малый форт, которому ничто не угрожало со стороны неприятеля, поскольку он возвышался над морем; форт показался ему плохо охраняемым.
Карафа вернулся к своим товарищам и попросил себе двадцать добровольцев, хороших пловцов.
Их вызвалось сорок.
Этторе приказал им раздеться до нижнего белья, привязать к голове патронные сумки, взять в зубы сабли и, держа ружье в левой руке и гребя правой, по возможности незаметно подплыть к малому форту.
Совсем нагой, он плыл рядом с товарищами, указывая им путь, подбадривая и поддерживая их, когда тот или другой уставал.
Так они достигли подножия стены, обнаружили в ней старую расщелину, вошли в нее и, цепляясь за выступы камней, поднялись до верха бастиона, не замеченные часовыми, которые были заколоты, прежде чем успели испустить хотя бы один крик.
Этторе и его люди ворвались внутрь бастиона, перебили всех, кого там нашли, немедленно повернули пушки в сторону города и открыли огонь.
Ядром одной из этих пушек разорвало пополам и сбросило с высоты городских стен бурбонского солдата, чья смерть и дала Бруссье основание подумать, что в городе произошло нечто необычайное.
Видя, что наступление идет с той стороны, где они расположили силы обороны, видя смерть как раз там, откуда они ожидали спасения, роялисты с громкими криками устремились туда, откуда шли новые атакующие, к которым присоединились их товарищи, оставшиеся на берегу. В свою очередь гренадеры, чувствуя, что оборона ослабела, возобновили наступление: достигнув стен, они установили лестницы и бросились на штурм. После пятнадцатиминутного сражения французы-победители оказались на крепостных стенах, а Этторе Карафа, обнаженный, как Ромул Давида, предводительствуя отрядом своих полунагих товарищей, с которых стекали потоки воды, бросился на штурм одной из улиц Трани, потому что овладеть крепостными стенами и бастионами еще не значило овладеть городом.
Действительно, в домах были пробиты бойницы.
Граф ди Руво на этот раз опять продемонстрировал новый способ нападения. Дома брали приступом, так же как крепостные стены. Вспарывали плоские крыши и через них проникали внутрь дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294
Объяснение этому следующее.
На площади был установлен алтарь; на нем возвышалось огромное распятие, и накануне битвы в руке Христа нашли бумагу. Там было написано:
«Иисус сказал, что ни ядра, ни пули французов не могут причинить никакого вреда жителям Андрии, и обещал им сильное подкрепление».
И действительно, в тот же вечер в Андрию прибыл из Битонто полк в составе четырехсот человек, что подтвердило пророчество Иисуса. Полк присоединился к осажденным или, вернее, к тем, кому на следующий день предстояло ими стать.
Защита была отчаянной. Французы и неаполитанцы оставили у стен города тридцать офицеров, двести пятьдесят унтер-офицеров и солдат. Шесть тысяч человек было порублено саблей.
Этторе Карафа стал героем дня.
Вечером состоялся военный совет. Подобно Бруту, осуждающему своих сыновей, Карафа подал голос за полное уничтожение города и потребовал, чтобы Андрия, его родовое владение, была превращена в пепел, предана сожжению, искупительному и страшному.
Французские военачальники оспаривали это предложение: их ужасала подобная патриотическая одержимость. Но мнение Карафы взяло верх: город был осужден на сожжение, и та же рука, что приставила лестницу к стенам города, поднесла факел к порогам его домов.
Оставался Трани, отнюдь не устрашенный судьбой Андрии, удвоивший свою энергию и угрозы. Бруссье двинулся против Трани со своей небольшой армией, потерявшей более пятисот человек в двух сражениях под Сан Северо и Андрией.
Трани был укреплен лучше, чем Андрия: он считался оплотом мятежников и главным местом сбора войск восставших; город был обнесен стеной с бастионами, находился под защитой регулярного форта и оборонялся более чем восемью тысячами человек. Эти восемь тысяч, привычные к оружию, были моряки, корсары, ветераны неаполитанской армии.
В другую эпоху и во время войны, подчиняющейся законам стратегии, Трани, быть может, удостоился бы чести подвергнуться правильной осаде; но времени и людей не хватало, и пришлось заменить искусные военные комбинации отважной атакой. И все же тревога не оставляла Бруссье, и он напоминал дерзкому Карафе, что за крепкими стенами города находится восьмитысячный гарнизон под командованием опытных офицеров, не говоря уже о стоящей в гавани флотилии барок и канонерских лодок. Но на все возражения Этторе отвечал:
— С той минуты, когда там окажется лестница достаточно высокая, чтобы подняться на стены крепости, я возьму Трани так же, как взял Андрию.
Бруссье уступил, покоренный этой героической убежденностью. Он двинул армию, разбив ее на три колонны, тремя различными путями, чтобы взять город в кольцо. 1 апреля французские аванпосты приблизились к Трани на расстояние пистолетного выстрела. Настала ночь, и люди занялись установкой батарей, чтобы пробить в стене брешь.
Карафа потребовал не составлять общего плана сражения, а предоставить ему возможность действовать по вдохновению и располагать своих людей так, как он найдет это нужным.
Его желанию уступили.
На рассвете 2 апреля со стороны Бишелье заговорили пушки.
Этторе и его солдаты задолго до рассвета обошли стены города и, не обнаружив в них ни одного незащищенного места, собрались с другой стороны Трани у берега моря.
Там граф ди Руво остановился, дал приказ своему войску спрятаться, а сам, раздевшись, бросился в море, чтобы произвести разведку.
Главным наступлением, как мы уже сказали, руководил лично генерал Бруссье. Он продвинулся вперед с несколькими ротами гренадер, поддерживаемыми 64-й полубригадой, неся с собой фашины, чтобы заполнить рвы, и лестницы, чтобы взбираться на стены.
Осажденные разгадали план генерала и собрались всей массой на той стороне стены, откуда им угрожал Бруссье; как только он оказался на расстоянии ружейного выстрела, они встретили его ураганным огнем, который смешал ряды гренадеров и сразил их капитана.
Гренадеры, ошеломленные этим яростным отпором и смертью своего командира, на минуту заколебались.
Бруссье приказал продолжать наступление и, обнажив саблю, бросился вперед.
Но вдруг со стороны моря раздалась частая канонада, вселившая величайшую тревогу в сердца защитников города.
Один из них, надвое перебитый ядром, упал в ров с крепостной стены. Откуда взялись эти ядра, которые поражали осажденных в их собственной крепости?
Это Карафа сдержал свое слово.
Он успел, как мы уже сказали, добраться до берега, разделся и бросился в море, собираясь произвести разведку.
Недалеко от стены, среди скал, он обнаружил малый форт, которому ничто не угрожало со стороны неприятеля, поскольку он возвышался над морем; форт показался ему плохо охраняемым.
Карафа вернулся к своим товарищам и попросил себе двадцать добровольцев, хороших пловцов.
Их вызвалось сорок.
Этторе приказал им раздеться до нижнего белья, привязать к голове патронные сумки, взять в зубы сабли и, держа ружье в левой руке и гребя правой, по возможности незаметно подплыть к малому форту.
Совсем нагой, он плыл рядом с товарищами, указывая им путь, подбадривая и поддерживая их, когда тот или другой уставал.
Так они достигли подножия стены, обнаружили в ней старую расщелину, вошли в нее и, цепляясь за выступы камней, поднялись до верха бастиона, не замеченные часовыми, которые были заколоты, прежде чем успели испустить хотя бы один крик.
Этторе и его люди ворвались внутрь бастиона, перебили всех, кого там нашли, немедленно повернули пушки в сторону города и открыли огонь.
Ядром одной из этих пушек разорвало пополам и сбросило с высоты городских стен бурбонского солдата, чья смерть и дала Бруссье основание подумать, что в городе произошло нечто необычайное.
Видя, что наступление идет с той стороны, где они расположили силы обороны, видя смерть как раз там, откуда они ожидали спасения, роялисты с громкими криками устремились туда, откуда шли новые атакующие, к которым присоединились их товарищи, оставшиеся на берегу. В свою очередь гренадеры, чувствуя, что оборона ослабела, возобновили наступление: достигнув стен, они установили лестницы и бросились на штурм. После пятнадцатиминутного сражения французы-победители оказались на крепостных стенах, а Этторе Карафа, обнаженный, как Ромул Давида, предводительствуя отрядом своих полунагих товарищей, с которых стекали потоки воды, бросился на штурм одной из улиц Трани, потому что овладеть крепостными стенами и бастионами еще не значило овладеть городом.
Действительно, в домах были пробиты бойницы.
Граф ди Руво на этот раз опять продемонстрировал новый способ нападения. Дома брали приступом, так же как крепостные стены. Вспарывали плоские крыши и через них проникали внутрь дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294