когда же она закричала: «Великий Боже! Государыня, принц умер!» — он бросился на колени, причем, выражая свое презрение святому Януарию, покинувшему его в столь тяжелую минуту, тут же во всеуслышание дал обет блаженному Франциску Паоланскому, жившему спустя тысячу лет после святого Януария, выстроить ему храм, подобный собору святого Петра в Риме.
Это было как раз в ту минуту, когда Эмма, положив тельце маленького принца на колени королевы и освободившись, вышла из каюты, подбежала к трапу, ведущему на ют, и позвала Нельсона.
Нельсон окинул каюту быстрым взглядом, увидел, как мы уже говорили, королеву, откинувшуюся на диване с мертвым принцем на руках, и короля, перед лицом собственной гибели забывшего отцовские чувства: он коленопреклоненно давал обет, прося блаженного Франциска о собственном спасении и не подумав включить в эту молитву хоть словечко об избавлении от беды членов своей семьи, которые должны были бы быть ему наиболее дороги. Нельсон поспешил успокоить именитых пассажиров.
— Государыня, — обратился он к королеве, — я бессилен против горя, только что вас постигшего, ибо оно касается вас и Господа Бога, кому дано утешать, но могу заверить, по крайней мере, что мы вне всякой опасности.
— Слышите, дорогая королева? — воскликнула Эмма, приподымая руками голову Каролины. — Слышите, государь?
— Увы, нет! — отвечал король. — Вы отлично знаете, миледи, что я не понимаю ни слова в вашей тарабарщине.
— Милорд говорит, что опасность миновала. Король поднялся.
— А-а! — пробормотал он. — Милорд так сказал?
— Да, государь.
— И не из угождения, не для того, чтобы нас успокоить?
— Милорд так сказал потому, что это правда. Король встал и смахнул пыль с колен.
— Мы уже в Палермо? — осведомился он.
— Нет еще, — ответил Нельсон, когда Эмма перевела вопрос короля, — но, вероятно, будем там на рассвете, а если ветер повернет к северу или к югу, можем прибыть туда сегодня вечером. Мы ведь изменили ранее намеченный путь только по приказу королевы.
— Вы хотите сказать, по моей просьбе, милорд. Но сейчас вы уже можете следовать тем путем, каким пожелаете. Теперь я буду просить только Бога и буду молиться только за ребенка, что лежит мертвый на моих руках.
— Стало быть, я должен просить указаний у короля?
— Мои указания? — повторил король. — Что ж, теперь, когда вы сообщили, что опасности больше нет, мои указания таковы: я предпочел бы идти прямо в Палермо, а не в какое-нибудь еще другое место. Но, — продолжал он, пошатываясь от бортовой качки, — мне кажется, что в вашем дьявольском трясучем дворце еще не так-то спокойно, и если мы расположены пожелать счастливого пути буре, то она отнюдь не склонна пожелать нам того же.
— Дело в том, что мы еще не совсем покончили с нею, — сказал Нельсон. — Но или я очень ошибаюсь, или самый сильный гнев ее утих.
— Тогда каковы будут ваши советы?
— По-моему, королю и королеве следует отдохнуть, в чем, мне кажется, они сильно нуждаются, а мое дело позаботиться о дальнейшем пути.
— Что вы скажете на это, моя милая наставница?
— Я полагаю, что следовать советам милорда всегда разумно, особенно если это касается морских дел.
— Вы слышите, милорд? Действуйте по своему усмотрению. Все, что вы сделаете, будет хорошо.
Нельсон поклонился, и так как под грубой оболочкой в нем билось сердце, исполненное религиозного, а порой и поэтического пыла, то прежде чем выйти из каюты, он преклонил колена перед маленьким принцем.
— Спите спокойно, ваше высочество, — сказал он над телом ребенка. — Вам не в чем давать отчет Богу, который в своей неисповедимой благости послал ангела смерти принять вашу душу на пороге жизни. О, если бы и мы могли обладать такой же чистой душой, когда в свой черед предстанем перед престолом Господа отдать отчет в наших поступках! Amen!
Потом, поднявшись с колен, он еще раз поклонился и вышел.
Когда Нельсон снова вступил на капитанский мостик, стала заниматься заря и обессилевшая буря испускала свои последние вздохи, ужасные вздохи, подобные тем, которыми титан, поворачиваясь в своей могиле, всякий раз сдвигает с места Сицилию.
Любой другой человек, кому это зрелище менее знакомо, чем Нельсону, был бы поражен его величием. Ветер постепенно стихал, и, подобно синеющему туману, вдали вставали вершины Апеннин; по левому борту раскинулись необъятные морские просторы — поле ночной битвы, где ветер и море схватились в смертельном бою; по правому борту на фоне чистого неба вырисовывались берега Сицилии, и над ними высилась как причуда творения огромная Этна, вершина которой терялась в облаках; позади остались, белея среди морских валов, скалы, обломки потухших и разрушившихся вулканов, столкновения с которыми лишь чудом удалось избежать; и наконец, в довершение картины, под днищем корабля дышало море, взволнованное до самых глубин, взрытое черными провалами, куда «Авангард» опускался со стоном, и при каждом падении казалось, что его сейчас навеки поглотит бездна.
Нельсон бросил взгляд на великолепную панораму, которую природа развернула перед его глазами; но он слишком часто видел подобные зрелища, чтобы они, как бы прекрасны ни были, могли надолго привлечь его внимание.
Он подозвал Генри:
— Что вы думаете о погоде?
Было очевидно, что Генри, этот опытный капитан, к которому обратился Нельсон, не ждал в ту минуту, что его попросят высказать свое суждение по такому поводу. Но, не желая говорить необдуманно, он еще раз обвел взглядом горизонт, пытаясь сквозь туман и тучи вглядеться в таинственные необозримые дали.
— Милорд, — сказал он наконец, — испытание уже позади: полагаю, что с бурей мы покончили: через час последние ее порывы утихнут. Но тогда, я думаю, ветер повернет либо к югу, либо к северу, однако в любом случае он окажется для нас благоприятным, потому что мы будем в открытом море.
— Именно это я сказал их величествам. Я взял на себя смелость пообещать им, что сегодняшнюю ночь они проведут во дворце короля Рожера.
— Тогда остается только сдержать обещание милорда, — сказал Генри, — и это я беру на себя.
— Вы устали так же, как я, Генри, нет, простите, больше, чем я, вы ведь не спали.
— Что ж, в таком случае, с разрешения вашей милости, мы поделим наши дневные заботы: милорд сейчас пойдет отдохнуть часов на пять-шесть; за это время ветер примет то или иное направление, а милорду известно, что, когда с правого и левого борта, впереди и за кормой меня окружает вода, это затрудняет меня не больше, чем всякого другого. Стало быть, с юга ли подует ветер, или с севера, я возьму курс на Палермо, и, когда милорд проснется, мы уже будем в пути. Тогда я передам ему управление судном, которое милорд и сохранит до тех пор, пока это будет ему угодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294
Это было как раз в ту минуту, когда Эмма, положив тельце маленького принца на колени королевы и освободившись, вышла из каюты, подбежала к трапу, ведущему на ют, и позвала Нельсона.
Нельсон окинул каюту быстрым взглядом, увидел, как мы уже говорили, королеву, откинувшуюся на диване с мертвым принцем на руках, и короля, перед лицом собственной гибели забывшего отцовские чувства: он коленопреклоненно давал обет, прося блаженного Франциска о собственном спасении и не подумав включить в эту молитву хоть словечко об избавлении от беды членов своей семьи, которые должны были бы быть ему наиболее дороги. Нельсон поспешил успокоить именитых пассажиров.
— Государыня, — обратился он к королеве, — я бессилен против горя, только что вас постигшего, ибо оно касается вас и Господа Бога, кому дано утешать, но могу заверить, по крайней мере, что мы вне всякой опасности.
— Слышите, дорогая королева? — воскликнула Эмма, приподымая руками голову Каролины. — Слышите, государь?
— Увы, нет! — отвечал король. — Вы отлично знаете, миледи, что я не понимаю ни слова в вашей тарабарщине.
— Милорд говорит, что опасность миновала. Король поднялся.
— А-а! — пробормотал он. — Милорд так сказал?
— Да, государь.
— И не из угождения, не для того, чтобы нас успокоить?
— Милорд так сказал потому, что это правда. Король встал и смахнул пыль с колен.
— Мы уже в Палермо? — осведомился он.
— Нет еще, — ответил Нельсон, когда Эмма перевела вопрос короля, — но, вероятно, будем там на рассвете, а если ветер повернет к северу или к югу, можем прибыть туда сегодня вечером. Мы ведь изменили ранее намеченный путь только по приказу королевы.
— Вы хотите сказать, по моей просьбе, милорд. Но сейчас вы уже можете следовать тем путем, каким пожелаете. Теперь я буду просить только Бога и буду молиться только за ребенка, что лежит мертвый на моих руках.
— Стало быть, я должен просить указаний у короля?
— Мои указания? — повторил король. — Что ж, теперь, когда вы сообщили, что опасности больше нет, мои указания таковы: я предпочел бы идти прямо в Палермо, а не в какое-нибудь еще другое место. Но, — продолжал он, пошатываясь от бортовой качки, — мне кажется, что в вашем дьявольском трясучем дворце еще не так-то спокойно, и если мы расположены пожелать счастливого пути буре, то она отнюдь не склонна пожелать нам того же.
— Дело в том, что мы еще не совсем покончили с нею, — сказал Нельсон. — Но или я очень ошибаюсь, или самый сильный гнев ее утих.
— Тогда каковы будут ваши советы?
— По-моему, королю и королеве следует отдохнуть, в чем, мне кажется, они сильно нуждаются, а мое дело позаботиться о дальнейшем пути.
— Что вы скажете на это, моя милая наставница?
— Я полагаю, что следовать советам милорда всегда разумно, особенно если это касается морских дел.
— Вы слышите, милорд? Действуйте по своему усмотрению. Все, что вы сделаете, будет хорошо.
Нельсон поклонился, и так как под грубой оболочкой в нем билось сердце, исполненное религиозного, а порой и поэтического пыла, то прежде чем выйти из каюты, он преклонил колена перед маленьким принцем.
— Спите спокойно, ваше высочество, — сказал он над телом ребенка. — Вам не в чем давать отчет Богу, который в своей неисповедимой благости послал ангела смерти принять вашу душу на пороге жизни. О, если бы и мы могли обладать такой же чистой душой, когда в свой черед предстанем перед престолом Господа отдать отчет в наших поступках! Amen!
Потом, поднявшись с колен, он еще раз поклонился и вышел.
Когда Нельсон снова вступил на капитанский мостик, стала заниматься заря и обессилевшая буря испускала свои последние вздохи, ужасные вздохи, подобные тем, которыми титан, поворачиваясь в своей могиле, всякий раз сдвигает с места Сицилию.
Любой другой человек, кому это зрелище менее знакомо, чем Нельсону, был бы поражен его величием. Ветер постепенно стихал, и, подобно синеющему туману, вдали вставали вершины Апеннин; по левому борту раскинулись необъятные морские просторы — поле ночной битвы, где ветер и море схватились в смертельном бою; по правому борту на фоне чистого неба вырисовывались берега Сицилии, и над ними высилась как причуда творения огромная Этна, вершина которой терялась в облаках; позади остались, белея среди морских валов, скалы, обломки потухших и разрушившихся вулканов, столкновения с которыми лишь чудом удалось избежать; и наконец, в довершение картины, под днищем корабля дышало море, взволнованное до самых глубин, взрытое черными провалами, куда «Авангард» опускался со стоном, и при каждом падении казалось, что его сейчас навеки поглотит бездна.
Нельсон бросил взгляд на великолепную панораму, которую природа развернула перед его глазами; но он слишком часто видел подобные зрелища, чтобы они, как бы прекрасны ни были, могли надолго привлечь его внимание.
Он подозвал Генри:
— Что вы думаете о погоде?
Было очевидно, что Генри, этот опытный капитан, к которому обратился Нельсон, не ждал в ту минуту, что его попросят высказать свое суждение по такому поводу. Но, не желая говорить необдуманно, он еще раз обвел взглядом горизонт, пытаясь сквозь туман и тучи вглядеться в таинственные необозримые дали.
— Милорд, — сказал он наконец, — испытание уже позади: полагаю, что с бурей мы покончили: через час последние ее порывы утихнут. Но тогда, я думаю, ветер повернет либо к югу, либо к северу, однако в любом случае он окажется для нас благоприятным, потому что мы будем в открытом море.
— Именно это я сказал их величествам. Я взял на себя смелость пообещать им, что сегодняшнюю ночь они проведут во дворце короля Рожера.
— Тогда остается только сдержать обещание милорда, — сказал Генри, — и это я беру на себя.
— Вы устали так же, как я, Генри, нет, простите, больше, чем я, вы ведь не спали.
— Что ж, в таком случае, с разрешения вашей милости, мы поделим наши дневные заботы: милорд сейчас пойдет отдохнуть часов на пять-шесть; за это время ветер примет то или иное направление, а милорду известно, что, когда с правого и левого борта, впереди и за кормой меня окружает вода, это затрудняет меня не больше, чем всякого другого. Стало быть, с юга ли подует ветер, или с севера, я возьму курс на Палермо, и, когда милорд проснется, мы уже будем в пути. Тогда я передам ему управление судном, которое милорд и сохранит до тех пор, пока это будет ему угодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294