— Я всегда любил тебя. Я любил тебя с незапамятных времен и буду любить тебя еще долго после того, как воспоминания о нас будут стерты с лица земли.
— Я никогда не переставала любить тебя, — сказала она, — но наше время прошло. Не надо было нам встречаться сегодня.
— Не говори так! — почти закричал он.
— Я принадлежу Аврелиану, Марк. Ты понимаешь? Я — императорская пленница.
— Не может быть, чтобы ты отдавалась ему добровольно, любимая! Я понимаю тебя! Это правда, я понимаю тебя!
— Но я действительно отдаюсь ему добровольно. Я должна делать это ради моих детей. Ведь Аврелиан не дурак! Вначале я сопротивлялась ему, но устала вести битву, которую не могу выиграть. Кроме того, у меня есть Ваба и Мавия, и я должна думать о них, Марк. — Она с грустью вздохнула. — Я уже больше не Зенобия, царица Пальмиры. Пальмира, как и моя душа, лежит, разбитая на миллионы осколков, под солнцем пустыни. Женщина, «которую ты знал, умерла вместе со своим народом!
Потом, вырвавшись и пройдя мимо него, она бросилась бежать через сад к своей вилле.
Он хотел догнать ее, но Дагиан преградила ему путь и зашипела на него таким свирепым голосом, что он с трудом мог поверить, что это его мать.
— Не преследуй ее, Марк, иначе ты подвергнешь опасности нас всех! Аврелиан бешено ревнует и боится тебя.
— Он мудро поступает, что боится, ведь я собираюсь отнять ее у него! — поклялся Марк.
— Нет, сын мой! Он собирается сделать ее своей женой, когда умрет Ульпия Северина.
Лицо Марка потемнело от гнева.
— Никогда! — бросил он. — Прежде я увижу его в аду! Дагиан грустно покачала головой.
— Почему вы оба столь безрассудны, сын мой? Ты хочешь открыто бороться с императором за Зенобию, а она собирается организовать заговор, чтобы уничтожить его, даже ценой собственной жизни. Будь терпеливым, Марк! Аврелиан не проживет слишком долго. Наступит и его время, так же неизбежно, как оно наступило для всех солдатских императоров, правивших до него. Нужно терпение, сын мой!
Его лицо исказилось от боли.
— Как же я могу ждать после того, как увидел ее, мама? Прошло уже два года с тех пор, как Аврелиан разлучил нас, и каждый день, который я провел вдали от нее, приносил мне страдания! Но кто же устроил так, что Зенобия живет на вилле, соседней с нашей? Несомненно, не император!
— Нет, — ответила Дагиан. — Это устроила Ульпия Северина.
— Она хотела, чтобы мы с Зенобией вновь соединились! — догадался он.
— Да, — признала Дагиан, — но не думаю, что она знала о глубине привязанности своего мужа к Зенобии, Марк. Теперь она умирает и сделает все, что в ее ограниченной власти, чтобы Аврелиан был счастлив после ее смерти. И поскольку Аврелиан желает, чтобы твоя царица стала его второй женой, то Ульпия попытается сделать так, чтобы он получил то, что хочет.
— Мы можем бежать из Италии, мама. Ты, Зенобия, Мавия и я — мы уедем в Британию!
— А как же старший сын Зенобии и его семья в Кирене, Марк? Какая участь ждет их, если Аврелиан разгневается? Кроме того, император испытывает к ней всепоглощающую страсть. Он пойдет вслед за ней со всеми легионами, которые находятся под его командованием, и когда он нас схватит, он нас уничтожит, сын мой! Зенобия любит тебя, Марк. До сегодняшнего дня я не была уверена в этом, но когда она смотрела на тебя, говорила с тобой и уходила от тебя, то всеми фибрами своего существа проявляла свою любовь к тебе. И ты должен сделать не меньшее! Ты не смеешь подвергать ее и ее семью опасности! Доверься мне — и жди!
Он опустился на мраморную скамью и с рыданиями стиснул руки. Зенобия! Ее имя отпечаталось в его сознании словно клеймо. Их короткая встреча теперь была как сон. Неужели он действительно снова держал ее в своих объятиях? Почему же он не поцеловал ее? Только боги знают, как он хотел это сделать! Снова с его губ сорвался стон.
С бешено бьющимся сердцем Зенобия бежала по саду к своей вилле. Марк! Ей хотелось выкрикнуть его имя во весь голос!» Марк! Марк! Марк! — тихо шептала она. — Ох, Марк, я люблю тебя и умру, если не смогу снова быть с тобой!«Она остановилась на портике виллы, и внезапно ей стало холодно. Вытянув руки, она оперлась о мраморную колонну, чтобы обрести равновесие. Она закрыла глаза, но слезы текли и текли. Хвала Юпитеру, что Аврелиан в тот день оставался в городе и не видел ее.
Она несколько минут неистово и не стыдясь рыдала. Потом, глубоко вздохнув, попыталась взять себя в руки. Ей хотелось бежать обратно к нему, кинуться в его объятия, умолять спрятать ее от Аврелиана. Но совесть строго напоминала о ее добре по отношению к тем, за кого она в ответе: о Мавии, старой Баб, Адрии, Вабе, Флавии, Юлии и юном Гае Порцие. Жизнь многих людей зависела от нее. Даже в самый безрадостный и мрачный час своего поражения она не могла думать о себе!
Она медленно вытерла слезы и вошла в дом. Удача сопутствовала ей, и во время этого поспешного бегства в спальню ей никто не встретился. Со вздохом она бросилась на ложе и впала в беспокойный сон. Во сне ее преследовал его голос, который снова, снова и снова заявлял ей о своей любви к ней, пока наконец она не проснулась и не обнаружила, что снова плачет. Она решила, что так больше не может продолжаться. Если она не возьмет себя в руки, то Аврелиан, несомненно, обнаружит, что его соперник, которого она так боится, Марк Александр Бритайн, отделен от нее только полосой сада шириной всего в несколько метров. Она знала — если император хотя бы на одно мгновение заподозрит, что они встречались, он без малейших колебаний убьет Марка. Зенобия задрожала. Одна эта мысль привела ее в чувство.» Я больше не в силах смотреть в лицо смерти, «— подумала она.
Ульпия Северина слабела день ото дня. Однако страсть Аврелиана к Зенобии с каждым днем становилась все сильнее, и он с трудом мог выносить ее отсутствие. Он ревновал к каждому мужчине, который заговаривал с царицей, подозревая всех в скрытом вожделении. Даже доброжелательного Клавдия Тацита, старого и почтенного римского сенатора.
Аврелиан был в бешенстве из-за того, что не мог оставаться в Риме слишком долгое время после своего триумфа. Вскоре его армия должна была выступить в поход в Галлию. Зенобия отказалась отправиться с ним, и он знал, что если принудит ее, она пожалуется своему другу сенатору Тациту. Как пленнице империи ей было запрещено покидать пределы области Рим — Тиволи.
— А что, как ты думаешь, может случиться со мной в твое отсутствие? — насмешливо спросила она его в вечер отъезда.
— Город полон мужчин, которые желают тебя! — заявил он.
— В самом деле? Неужели Рим настолько беден женщинами, что его мужчины так страстно желают женщину, которой уже за тридцать? Будь же благоразумен, римлянин? С какой стати я стану принимать другого мужчину, если меня любит римский император?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
— Я никогда не переставала любить тебя, — сказала она, — но наше время прошло. Не надо было нам встречаться сегодня.
— Не говори так! — почти закричал он.
— Я принадлежу Аврелиану, Марк. Ты понимаешь? Я — императорская пленница.
— Не может быть, чтобы ты отдавалась ему добровольно, любимая! Я понимаю тебя! Это правда, я понимаю тебя!
— Но я действительно отдаюсь ему добровольно. Я должна делать это ради моих детей. Ведь Аврелиан не дурак! Вначале я сопротивлялась ему, но устала вести битву, которую не могу выиграть. Кроме того, у меня есть Ваба и Мавия, и я должна думать о них, Марк. — Она с грустью вздохнула. — Я уже больше не Зенобия, царица Пальмиры. Пальмира, как и моя душа, лежит, разбитая на миллионы осколков, под солнцем пустыни. Женщина, «которую ты знал, умерла вместе со своим народом!
Потом, вырвавшись и пройдя мимо него, она бросилась бежать через сад к своей вилле.
Он хотел догнать ее, но Дагиан преградила ему путь и зашипела на него таким свирепым голосом, что он с трудом мог поверить, что это его мать.
— Не преследуй ее, Марк, иначе ты подвергнешь опасности нас всех! Аврелиан бешено ревнует и боится тебя.
— Он мудро поступает, что боится, ведь я собираюсь отнять ее у него! — поклялся Марк.
— Нет, сын мой! Он собирается сделать ее своей женой, когда умрет Ульпия Северина.
Лицо Марка потемнело от гнева.
— Никогда! — бросил он. — Прежде я увижу его в аду! Дагиан грустно покачала головой.
— Почему вы оба столь безрассудны, сын мой? Ты хочешь открыто бороться с императором за Зенобию, а она собирается организовать заговор, чтобы уничтожить его, даже ценой собственной жизни. Будь терпеливым, Марк! Аврелиан не проживет слишком долго. Наступит и его время, так же неизбежно, как оно наступило для всех солдатских императоров, правивших до него. Нужно терпение, сын мой!
Его лицо исказилось от боли.
— Как же я могу ждать после того, как увидел ее, мама? Прошло уже два года с тех пор, как Аврелиан разлучил нас, и каждый день, который я провел вдали от нее, приносил мне страдания! Но кто же устроил так, что Зенобия живет на вилле, соседней с нашей? Несомненно, не император!
— Нет, — ответила Дагиан. — Это устроила Ульпия Северина.
— Она хотела, чтобы мы с Зенобией вновь соединились! — догадался он.
— Да, — признала Дагиан, — но не думаю, что она знала о глубине привязанности своего мужа к Зенобии, Марк. Теперь она умирает и сделает все, что в ее ограниченной власти, чтобы Аврелиан был счастлив после ее смерти. И поскольку Аврелиан желает, чтобы твоя царица стала его второй женой, то Ульпия попытается сделать так, чтобы он получил то, что хочет.
— Мы можем бежать из Италии, мама. Ты, Зенобия, Мавия и я — мы уедем в Британию!
— А как же старший сын Зенобии и его семья в Кирене, Марк? Какая участь ждет их, если Аврелиан разгневается? Кроме того, император испытывает к ней всепоглощающую страсть. Он пойдет вслед за ней со всеми легионами, которые находятся под его командованием, и когда он нас схватит, он нас уничтожит, сын мой! Зенобия любит тебя, Марк. До сегодняшнего дня я не была уверена в этом, но когда она смотрела на тебя, говорила с тобой и уходила от тебя, то всеми фибрами своего существа проявляла свою любовь к тебе. И ты должен сделать не меньшее! Ты не смеешь подвергать ее и ее семью опасности! Доверься мне — и жди!
Он опустился на мраморную скамью и с рыданиями стиснул руки. Зенобия! Ее имя отпечаталось в его сознании словно клеймо. Их короткая встреча теперь была как сон. Неужели он действительно снова держал ее в своих объятиях? Почему же он не поцеловал ее? Только боги знают, как он хотел это сделать! Снова с его губ сорвался стон.
С бешено бьющимся сердцем Зенобия бежала по саду к своей вилле. Марк! Ей хотелось выкрикнуть его имя во весь голос!» Марк! Марк! Марк! — тихо шептала она. — Ох, Марк, я люблю тебя и умру, если не смогу снова быть с тобой!«Она остановилась на портике виллы, и внезапно ей стало холодно. Вытянув руки, она оперлась о мраморную колонну, чтобы обрести равновесие. Она закрыла глаза, но слезы текли и текли. Хвала Юпитеру, что Аврелиан в тот день оставался в городе и не видел ее.
Она несколько минут неистово и не стыдясь рыдала. Потом, глубоко вздохнув, попыталась взять себя в руки. Ей хотелось бежать обратно к нему, кинуться в его объятия, умолять спрятать ее от Аврелиана. Но совесть строго напоминала о ее добре по отношению к тем, за кого она в ответе: о Мавии, старой Баб, Адрии, Вабе, Флавии, Юлии и юном Гае Порцие. Жизнь многих людей зависела от нее. Даже в самый безрадостный и мрачный час своего поражения она не могла думать о себе!
Она медленно вытерла слезы и вошла в дом. Удача сопутствовала ей, и во время этого поспешного бегства в спальню ей никто не встретился. Со вздохом она бросилась на ложе и впала в беспокойный сон. Во сне ее преследовал его голос, который снова, снова и снова заявлял ей о своей любви к ней, пока наконец она не проснулась и не обнаружила, что снова плачет. Она решила, что так больше не может продолжаться. Если она не возьмет себя в руки, то Аврелиан, несомненно, обнаружит, что его соперник, которого она так боится, Марк Александр Бритайн, отделен от нее только полосой сада шириной всего в несколько метров. Она знала — если император хотя бы на одно мгновение заподозрит, что они встречались, он без малейших колебаний убьет Марка. Зенобия задрожала. Одна эта мысль привела ее в чувство.» Я больше не в силах смотреть в лицо смерти, «— подумала она.
Ульпия Северина слабела день ото дня. Однако страсть Аврелиана к Зенобии с каждым днем становилась все сильнее, и он с трудом мог выносить ее отсутствие. Он ревновал к каждому мужчине, который заговаривал с царицей, подозревая всех в скрытом вожделении. Даже доброжелательного Клавдия Тацита, старого и почтенного римского сенатора.
Аврелиан был в бешенстве из-за того, что не мог оставаться в Риме слишком долгое время после своего триумфа. Вскоре его армия должна была выступить в поход в Галлию. Зенобия отказалась отправиться с ним, и он знал, что если принудит ее, она пожалуется своему другу сенатору Тациту. Как пленнице империи ей было запрещено покидать пределы области Рим — Тиволи.
— А что, как ты думаешь, может случиться со мной в твое отсутствие? — насмешливо спросила она его в вечер отъезда.
— Город полон мужчин, которые желают тебя! — заявил он.
— В самом деле? Неужели Рим настолько беден женщинами, что его мужчины так страстно желают женщину, которой уже за тридцать? Будь же благоразумен, римлянин? С какой стати я стану принимать другого мужчину, если меня любит римский император?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157