— Это естественно, — сказала царица. Она поставила пустой бокал.
— Сегодня я должна одеться как настоящая царица, какой я и являюсь. Баб. Это воодушевит народ, этого ожидают и римляне. Я встречу их на стене, а потом пройду по городу, чтобы ободрить мой народ.
Баб кивнула.
— Я так и ожидала, что ты наденешь свои самые красивые перышки, дитя мое. В эту минуту все уже подготовлено. Я лично отбирала твой гардероб. Тебе осталось только выбрать драгоценности.
— Покажи мне!
Баб хлопнула в ладоши, и в тот же миг появилась девушка-рабыня и протянула Зенобин каласирис из тонкого, как паутинка, льняного полотна, в которое были вплетены тончайшие пучки золотых нитей. Зенобия, кивком выразив свое одобрение, вымыла лицо и руки в тазике, который держала перед ней девушка-рабыня. Потом Баб сняла с нее ночную рубашку, взяла каласирис из рук рабыни и надела его на царицу.
Зенобия прошла через спальню и остановилась перед огромным, в полный рост, зеркалом из полированного серебра.
— Адрия, принеси шкатулки с драгоценностями! — приказала она рабыне.
Девушка выбежала из комнаты, а царица обратилась к Баб:
— Твой выбор превосходен, старушка!
Баб широко улыбнулась. Вернулась Адрия, неся несколько шкатулок с драгоценностями.
— Принеси мне еще пояс из мягкой позолоченной кожи! — попросила Зенобия Баб и начала открывать шкатулки. Она внимательно изучала содержимое каждого ящичка, снимая верхние лотки. Потом быстро закрыла крышки нескольких шкатулок и сказала Адрии:
— Убери эти ящички. Сегодня мне не хочется надевать серебру — Вот пояс, который ты хотела, — сказала Баб, аккуратно застегивая его вокруг стройной талии Зенобии.
Широкий пояс изготовили из нежной лайки и выложили двенадцатью слоями золотой фольги, поверх которой нашили крошечные бусинки из красивого золотистого и бледно-розового горного кварца. Спереди пояс поднимался узким мыском вверх и заканчивался как раз под грудью.
Из одной шкатулки она достала два широких золотых браслета с рельефным рисунком, которые Баб закрепила на руках выше локтя. Запястья царица украсила тоже золотыми браслетами. В уши она вдела серьги с огромными бриллиантами бледно-розового оттенка. Они покачивались, сверкая, на тонких золотых проволочках.
— Нет, — ответила Зенобия. — Они не смогут разглядеть их.
Она на мгновение задумалась, когда Баб придвинула к ней шкатулку с кольцами.
— Подожди-ка! Может быть, только вот это, с рубином, на эту руку и в пару ему — вот то, с розовым бриллиантом, на другую руку. Они будут сверкать на солнце.
— Ожерелья? — осведомилась Баб.
— Нет, но, думаю, подойдет один из этих великолепных воротников, выложенных драгоценными камнями. Адрия!
— Да, ваше величество!
— Есть у нас золотой воротник, выложенный рубинами, розовым кварцем и маленькими бриллиантами?
— Да, ваше величество. Принести его?
Зенобия кивнула, и Адрия поспешно бросилась выполнять ее поручение. Она вернулась и прикрепила вокруг шеи царицы прекрасный воротник. Зенобия удовлетворенно улыбнулась.
— Расчеши волосы. Баб, а потом давай украсим голову этим изящным маленьким венком из выкованных из золота виноградных лоз с длинными золотыми лентами, на которые нашиты бриллианты.
Баб энергично закивала и проинструктировала Адрию, где найти венок. Когда длинные черные волосы Зенобии расчесали. Баб положила венок из золотых виноградных лоз на голову своей хозяйки и тщательно расправила ленты сзади. Потом отступила назад и одобрительно кивнула:
— Прекрасно, дитя мое. Ты — настоящая царица!
— А теперь, старушка, я должна поспешить. Я на стене поприветствую наших гостей.
Быстро обняв старую няню, Зенобия поспешно вышла из своих апартаментов и направилась через дворец в главный внутренний двор, где ее ждала великолепная золотая колесница, запряженная четверкой черных, как уголь, коней. Она увидела Вабу и Флавию, идущих по дорожке из дворца, находившегося в саду. Она отдала им тот самый дом, который преподнес ей Оденат в виде свадебного подарка много лет тому назад. После его смерти она не могла больше жить в нем и полагала, что молодожены должны наслаждаться там уединением, как в свое время она сама наслаждалась вместе с Ястребом. Флавия, разумеется, приняла дар с тем воодушевлением, на которое и рассчитывала Зенобия. Однако Ваба саркастически спросил, уж не старается ли она держать его подальше от его собственного дворца. Только быстрое вмешательство милой Флавии спасло жениха от его разъяренной матери.
— Доброе утро, тетя Зенобия, — сказала Флавия, подходя к царице и нежно целуя ее в щеку.
Зенобия не смогла сдержать улыбку. Ее новоиспеченная невестка, дочь двух ее старых друзей — Антония Порция и Юлии, была милой девушкой и, как ей пришлось признать, прекрасной женой для Вабы.
— Доброе утро, моя дорогая, — ответила она Флавии. — Доброе утро, Ваба.
— Доброе утро, мама. Римляне уже показались?
— Если бы это случилось, я бы не разговаривала здесь с тобой, Ваба. Ну же, сын мой, давай поспешим на стены и приготовимся приветствовать наших гостей, хотя бы и незваных. Флавия, ты пойдешь с нами?
— А мне можно?
— Разумеется, дитя мое. Ты ведь царица Пальмиры.
— Ох, нет, тетя Зенобия! Это вы — царица Пальмиры. Я всего лишь жена Вабы, и это единственное, что мне нужно.
Зенобия бросила на сына лукавый взгляд и с любовью обняла Флавию.
— Мы с тобой обе — царицы Пальмиры.
— Едем, раз уж собрались! — нетерпеливо произнес Ваба.
— Очень хорошо, — ответила его мать, взобравшись в колесницу без посторонней помощи. — Я буду править, Ваба. Твои руки слишком сильные для моих лошадей. А кроме того, полагаю, Флавии гораздо приятнее, если ее будет держать муж, нежели ей придется цепляться за поручень.
На этот раз Ваба не стал противоречить, а Флавия, как и подобало, залилась краской. Зенобия улыбнулась про себя, вспомнив, как сама ездила вместе с Оденатом и его рука крепко обнимала ее. Тронув лошадей, она посмотрела на юную пару и подумала, как же очаровательна Флавия — невысокая, изящная, с глазами янтарного цвета, золотисто-каштановыми волосами. Кожа напоминала персик. Круглое лицо с широко расставленными глазами, вздернутый носик, пухлые губы цвета коралла — очаровательное создание! Она имела привычку высоко держать голову, что придавало ей царственную осанку. Она умна, и сердце у нее доброе. За эти качества Зенобия благодарила богов.
В этот ранний час широкие улицы Пальмиры были пусты, погода стояла приятная, не слишком жаркая. Легкий ветерок развевал золотой каласирис Зенобии и бледно-голубую тунику Флавии. По мере того как они приближались к городским стенам, движение становилось все более интенсивным. Военные контролировали улицы, ведущие к стенам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157