— пробормотал его собеседник.
— Ты не знаешь эту девицу! — возразил губернатор. — Она сидела рядом с негодяями, виновными в этом преступлении, и больше восемнадцати часов наблюдала, как они умирали. Она ведь была еще совсем ребенком и при этом сидела, неподвижная и холодная, словно статуя. У нее не было ни капли жалости! Влюбленный мужчина — непостоянное создание, а Оденат, как мне говорили, влюбился в нее по уши. Она может настроить его против нас.
— Думаю, ты придаешь слишком большое значение свадьбе мелкого князька и девчонки-полукровки, Антоний Порций. Ни одна девчонка не в состоянии победить и разрушить империю. Уже были мужчины, которые пытались это сделать, но еще никому из них это не удалось. Рим непобедим и навсегда останется таким!
Губернатор вздохнул. Почему римляне так глупы? Антоний Порций с горечью подумал: «Уж я-то знаю Восток и его людей! Хотя любовь и смягчила душу этой девочки с решительным взглядом, которая запечатлелась в моей памяти, она всегда будет настороже».
После этого Антоний Порций переключил свое внимание на гостя, который приехал к обеду. Это был Марк Александр Бри-тайн, богатый сын римского патриция и его жены-британки. Луций Александр Бритайн был римским губернатором в Британии и женился на дочери одного влиятельного местного вождя. Марк Александр был их старшим сыном. Младший сын, Аул, уже унаследовал имущество и положение своего деда по материнской линии в Британии. У Марка были также две сестры, Луция и Эвзебия, замужние матроны.
Марк Александр оставался холостяком. Он уже служил в армии, а теперь приехал в Пальмиру, чтобы основать торговое дело и доставлять товары с Востока в Британию, где его младший брат будет заниматься их сбытом. Странное занятие для сына выдающегося римлянина! Патрициев обычно не влекла торговля. Однако в прежние времена римляне отличались большим трудолюбием.
Губернатор не удержался и подумал о том, не будет ли Марк Александр, в дополнение к своему делу, служить правительству Рима в качестве неофициальных ушей и глаз.
Они заговорили о том, можно ли позволить князю Оденату править Пальмирой самому от имени Рима, когда Антоний Порций через несколько лет уйдет в отставку. Хотя князь до сих пор формально правил городом, на самом деле, за исключением некоторых незначительных судебных дел, все делалось под руководством губернатора. «Молодой правитель Пальмиры проявил себя исключительно дружественным и заслуживающим доверие человеком, так почему бы и нет», — думал Антоний Порций. Римские легионы удерживали персов в районе залива. Однако Рим не был склонен позволять Оденату царствовать без имперского надзора. Наверняка они пришлют кого-нибудь, чтобы следить за ним, и губернатор подозревал, что этим человеком как раз и был Марк Александр. К тому времени, когда Оденату формально отдадут власть, Марк Александр станет неотъемлемой частью жизни Пальмиры, и никто ни в чем не будет подозревать его. Еще никогда на протяжении всей истории Рима — был ли он республикой или империей — члены рода Александров не были замешаны в делах, дающих повод подозревать их в нелояльности. Прежде всего и при любых обстоятельствах они оставались римлянами.
Марк — привлекательный мужчина, — он унаследовал от своей матери-британки рост, цвет глаз и волос. Он высок по любым меркам, волосы блестящие, теплого каштанового цвета, а глаза — поразительно ярко-голубые, окаймленные чрезвычайно густыми ресницами. У него крепкое тело с хорошо развитой мускулатурой, под стать его огромному росту. Очевидно, он не относился к тем мужчинам, которые любят лениво восседать за пиршественным столом и чье единственное физическое упражнение заключается в поднятии бокала с вином. Антоний Порций не мог не обратить внимание на кисти рук Марка Александра: большие, квадратной формы, однако пальцы тонкие и суживались к кончикам. Эти руки свидетельствовали о его мощи и в то же время о мягкости.
Губернатор ни минуты не сомневался в том, что женщины Пальмиры толпой повалят в постель Марка Александра. Его мощное тело венчала голова с красивым и классически изящным лицом, овальной формы с квадратным подбородком, высоким лбом и чисто римским орлиным носом. Пронизывающие голубые глаза широко расставлены. Рот большой, чувственный, однако губы тонкие, а их выражение — чуть насмешливое.
И вот эти губы произнесли:
— Что ты так пристально рассматриваешь меня, Антоний Порций? Что-нибудь не так?
— Что? Нет, нет, Марк Александр! Все в порядке! Я просто думал, как черты твоего лица напоминают мне твоего отца. Я некоторое время служил вместе с ним в Британии. Ну и ужасный же там климат, в Британии! Я там все время мерз.
— Держу пари, что здесь, в Пальмире, тебе никогда не удается почувствовать прохладу! — последовал насмешливый ответ. Губернатор холодно усмехнулся.
— Мои старые кости предпочитают жару Востока сырости Британии и Галлии.
Марк Александр налил в свой бокал фалернского вина.
— Ты действительно считаешь, что этот брак представляет опасность для Рима?
Он сделал паузу, а затем быстро произнес:
— Может быть, следует уничтожить эту девушку, прежде чем состоится свадьба?
Антоний Порций почувствовал, как по его телу пробежала ледяная дрожь. Он сказал, тщательно выбирая слова:
— Зенобия бат Забаай не любит Рим и римлян, это правда. Но я сомневаюсь в твоей правоте. Она — всего лишь девочка-подросток. Какой реальный вред может она причинить империи? Ей предстоит услаждать мужа в постели и растить детей. Потом она будет женить детей и заниматься внуками. Так и пройдет ее жизнь. Вряд ли ей удастся найти время, чтобы отомстить Риму за смерть своей матери. Я старею, Марк Александр, и иногда мне являются тени прошлого. И хотя я губернатор, я, разумеется, не желаю, чтобы смерть этой девушки легла на мою совесть.
— Уж лучше быть чрезмерно осторожным, чем недостаточно осмотрительным. Ты собираешься пойти на их свадьбу?
— О да! Пальмирцы уже давно эллинизированы. В атрии дома Забаая бен Селима состоится традиционная церемония, а после застолья свадебная процессия двинется через весь город к новому дому невесты во дворце князя. Церемония ничем не отличается от римской!
— Возможно, я буду стоять вместе с толпой возле дома невесты, чтобы увидеть ее, когда она будет выезжать, — сказал Марк Александр.
— Она очень красива! — воскликнул губернатор.
— Вероятно, по восточным меркам. Лично я предпочитаю блондинок, — сказал Марк Александр.
— Оденат тоже предпочитал блондинок, пока не увидел Зенобию! — ответил Антоний Порций.
— В самом деле?
Гость губернатора задумался.
— Я определенно желаю увидеть невесту! Правда, девушки в день свой свадьбы распространяют вокруг себя какое-то сияние, которое делает красивыми даже самых непривлекательных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
— Ты не знаешь эту девицу! — возразил губернатор. — Она сидела рядом с негодяями, виновными в этом преступлении, и больше восемнадцати часов наблюдала, как они умирали. Она ведь была еще совсем ребенком и при этом сидела, неподвижная и холодная, словно статуя. У нее не было ни капли жалости! Влюбленный мужчина — непостоянное создание, а Оденат, как мне говорили, влюбился в нее по уши. Она может настроить его против нас.
— Думаю, ты придаешь слишком большое значение свадьбе мелкого князька и девчонки-полукровки, Антоний Порций. Ни одна девчонка не в состоянии победить и разрушить империю. Уже были мужчины, которые пытались это сделать, но еще никому из них это не удалось. Рим непобедим и навсегда останется таким!
Губернатор вздохнул. Почему римляне так глупы? Антоний Порций с горечью подумал: «Уж я-то знаю Восток и его людей! Хотя любовь и смягчила душу этой девочки с решительным взглядом, которая запечатлелась в моей памяти, она всегда будет настороже».
После этого Антоний Порций переключил свое внимание на гостя, который приехал к обеду. Это был Марк Александр Бри-тайн, богатый сын римского патриция и его жены-британки. Луций Александр Бритайн был римским губернатором в Британии и женился на дочери одного влиятельного местного вождя. Марк Александр был их старшим сыном. Младший сын, Аул, уже унаследовал имущество и положение своего деда по материнской линии в Британии. У Марка были также две сестры, Луция и Эвзебия, замужние матроны.
Марк Александр оставался холостяком. Он уже служил в армии, а теперь приехал в Пальмиру, чтобы основать торговое дело и доставлять товары с Востока в Британию, где его младший брат будет заниматься их сбытом. Странное занятие для сына выдающегося римлянина! Патрициев обычно не влекла торговля. Однако в прежние времена римляне отличались большим трудолюбием.
Губернатор не удержался и подумал о том, не будет ли Марк Александр, в дополнение к своему делу, служить правительству Рима в качестве неофициальных ушей и глаз.
Они заговорили о том, можно ли позволить князю Оденату править Пальмирой самому от имени Рима, когда Антоний Порций через несколько лет уйдет в отставку. Хотя князь до сих пор формально правил городом, на самом деле, за исключением некоторых незначительных судебных дел, все делалось под руководством губернатора. «Молодой правитель Пальмиры проявил себя исключительно дружественным и заслуживающим доверие человеком, так почему бы и нет», — думал Антоний Порций. Римские легионы удерживали персов в районе залива. Однако Рим не был склонен позволять Оденату царствовать без имперского надзора. Наверняка они пришлют кого-нибудь, чтобы следить за ним, и губернатор подозревал, что этим человеком как раз и был Марк Александр. К тому времени, когда Оденату формально отдадут власть, Марк Александр станет неотъемлемой частью жизни Пальмиры, и никто ни в чем не будет подозревать его. Еще никогда на протяжении всей истории Рима — был ли он республикой или империей — члены рода Александров не были замешаны в делах, дающих повод подозревать их в нелояльности. Прежде всего и при любых обстоятельствах они оставались римлянами.
Марк — привлекательный мужчина, — он унаследовал от своей матери-британки рост, цвет глаз и волос. Он высок по любым меркам, волосы блестящие, теплого каштанового цвета, а глаза — поразительно ярко-голубые, окаймленные чрезвычайно густыми ресницами. У него крепкое тело с хорошо развитой мускулатурой, под стать его огромному росту. Очевидно, он не относился к тем мужчинам, которые любят лениво восседать за пиршественным столом и чье единственное физическое упражнение заключается в поднятии бокала с вином. Антоний Порций не мог не обратить внимание на кисти рук Марка Александра: большие, квадратной формы, однако пальцы тонкие и суживались к кончикам. Эти руки свидетельствовали о его мощи и в то же время о мягкости.
Губернатор ни минуты не сомневался в том, что женщины Пальмиры толпой повалят в постель Марка Александра. Его мощное тело венчала голова с красивым и классически изящным лицом, овальной формы с квадратным подбородком, высоким лбом и чисто римским орлиным носом. Пронизывающие голубые глаза широко расставлены. Рот большой, чувственный, однако губы тонкие, а их выражение — чуть насмешливое.
И вот эти губы произнесли:
— Что ты так пристально рассматриваешь меня, Антоний Порций? Что-нибудь не так?
— Что? Нет, нет, Марк Александр! Все в порядке! Я просто думал, как черты твоего лица напоминают мне твоего отца. Я некоторое время служил вместе с ним в Британии. Ну и ужасный же там климат, в Британии! Я там все время мерз.
— Держу пари, что здесь, в Пальмире, тебе никогда не удается почувствовать прохладу! — последовал насмешливый ответ. Губернатор холодно усмехнулся.
— Мои старые кости предпочитают жару Востока сырости Британии и Галлии.
Марк Александр налил в свой бокал фалернского вина.
— Ты действительно считаешь, что этот брак представляет опасность для Рима?
Он сделал паузу, а затем быстро произнес:
— Может быть, следует уничтожить эту девушку, прежде чем состоится свадьба?
Антоний Порций почувствовал, как по его телу пробежала ледяная дрожь. Он сказал, тщательно выбирая слова:
— Зенобия бат Забаай не любит Рим и римлян, это правда. Но я сомневаюсь в твоей правоте. Она — всего лишь девочка-подросток. Какой реальный вред может она причинить империи? Ей предстоит услаждать мужа в постели и растить детей. Потом она будет женить детей и заниматься внуками. Так и пройдет ее жизнь. Вряд ли ей удастся найти время, чтобы отомстить Риму за смерть своей матери. Я старею, Марк Александр, и иногда мне являются тени прошлого. И хотя я губернатор, я, разумеется, не желаю, чтобы смерть этой девушки легла на мою совесть.
— Уж лучше быть чрезмерно осторожным, чем недостаточно осмотрительным. Ты собираешься пойти на их свадьбу?
— О да! Пальмирцы уже давно эллинизированы. В атрии дома Забаая бен Селима состоится традиционная церемония, а после застолья свадебная процессия двинется через весь город к новому дому невесты во дворце князя. Церемония ничем не отличается от римской!
— Возможно, я буду стоять вместе с толпой возле дома невесты, чтобы увидеть ее, когда она будет выезжать, — сказал Марк Александр.
— Она очень красива! — воскликнул губернатор.
— Вероятно, по восточным меркам. Лично я предпочитаю блондинок, — сказал Марк Александр.
— Оденат тоже предпочитал блондинок, пока не увидел Зенобию! — ответил Антоний Порций.
— В самом деле?
Гость губернатора задумался.
— Я определенно желаю увидеть невесту! Правда, девушки в день свой свадьбы распространяют вокруг себя какое-то сияние, которое делает красивыми даже самых непривлекательных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157