— поддразнил князя Акбар. — Другая потребовала бы изумрудов и рубинов, а моя сестренка довольствуется абрикосами. Для жены — это восхитительное качество.
— Благодарю тебя за фрукты, мой господин.
Зенобия вновь умолкла.
Забаай выглядел озабоченным. Как это непохоже на Зенобию — тиха, застенчива! Он подумал, уж не заболела ли она, и тут вспомнил, что и князь также очень мало говорил во время трапезы. Оба они, и он, и Зенобия, вели себя словно два молодых зверька, впервые посаженных в одну клетку. Они осторожно ходили вокруг Друг друга, изучая и не доверяя. Предводитель бедави улыбнулся про себя, вспомнив, как в юные годы вел себя с каждой новой девушкой — с каждой, кроме Ирис. С Ирис все было иначе. Зенобия, казалось, неохотно разговаривала с молодым князем Оденатом, но ведь нужно учитывать, что ее еще никогда прежде не представляли как невесту.
Трапеза завершилась сладкими слоеными лепешками из меда и мелко нарубленных орехов. На протяжении всего ужина подавали чудесное греческое вино, и мужчины расслабились, Зенобия пила очень мало и, казалось, была необычайно чувствительна к поддразниванию своих братьев. Обычно она тоже не оставалась в Долгу.
Наконец, Забаай произнес, как он полагал, довольно бесцеремонно:
— Дочь моя, сегодня луна взойдет совсем поздно. Звезды прекрасно видны. Возьми с собой Одената и продемонстрируй ему свои познания в астрономии. Вы можете отвезти Зенобию в любое место на этой земле, мой князь, и она сумеет найти дорогу обратно в Пальмиру. Небо укажет ей путь.
— У меня во дворце есть хорошая обсерватория, — ответил Оденат. — Надеюсь, ты когда-нибудь посетишь ее.
Он поднялся и, протянув руку, помог Зенобии встать.
Они вместе вышли из палатки, а в это время позади них Забаай сурово взглянул на своих сыновей и заставил их прекратить свои шуточки. Зенобия и Оденат в молчании прогуливались по лагерю, и девушка украдкой поглядывала на князя из-под длинных ресниц. Она вынуждена была признать, что он действительно очень красив. В отличие от ее отца и братьев, которые носили длинные накидки, Оденат был одет в короткую тунику, раскрашенный кожаный нагрудник и красный военный плащ. Зенобии понравилось его простое и яркое облачение и прочные, практичные сандалии.
Когда они шли, она заметила, что руки у него мозолистые, сухие и крепкие. «Это хороший признак», — подумала она.
— Прямо над нами находится планета Венера, — заговорила Зенобия. — Когда я родилась, Венера и Марс были в наибольшем сближении. Халдейский астроном, присутствовавший при моем рождении, предсказал, что мне будет сопутствовать удача и в любви, и на войне.
— И тебе действительно везло? — спросил он.
— Мои братья и родители всегда любили меня. Что же касается войны, то о ней я ничего не знаю.
— Разве ни один молодой человек не заявлял тебе о своей вечной любви?
Она остановилась и некоторое время размышляла.
— Некоторые молодые люди глупо суетились вокруг меня. Они вели себя точно так же, как поступают молодые козлы, когда пытаются привлечь внимание желанной козы.
— Ты хочешь сказать, что они бодаются? — пошутил Оденат. Зенобия усмехнулась.
— Они делали все что угодно, разве что до этого еще не дошли. Однако я не думаю, что это и есть любовь.
— Быть может, ты просто не давала им шанса предложить тебе свою любовь, как отказала в этом шансе и мне сегодня вечером?
Он повернул ее к себе, и они стояли теперь лицом к лицу. Но она застенчиво отвернулась.
— Посмотри на меня, Зенобия! — мягко приказал он ей.
— Не могу! — прошептала она.
— Что?
И он снова стал поддразнивать ее.
— Неужели девушка, которая командует отрядом воинов, не может взглянуть на мужчину, который любит ее? Я ведь не съем тебя, Зенобия! По крайней мере до сих пор еще не съел! Взгляни же на меня, мой цветок! Погляди же в глаза князя, который положит свое сердце к твоим ногам!
Он ваял ее за подбородок и приподнял голову. Их глаза встретились. Зенобия задрожала, хотя ночь была теплой.
Своими изящными пальцами Оденат с нежностью исследовал ее лицо: очертил контур ее подбородка, коснулся кончиками пальцев высоких скул, провел ими вниз по носу и губам.
— Твоя кожа подобна лепестку розы, мой цветок! — проговорил он глубоким и страстным голосом.
Зенобия уставилась в землю. Она подумала, что вот-вот упадет в обморок. Казалось, она не может отдышаться. Но когда она неуверенно покачнулась, он протянул к ней свои руки и привлек ее к себе. Она и понятия не имела о том, какой соблазнительной казалась князю со своими влажными коралловыми губками, слегка раскрывшимися, и широко открытыми темно-серыми глазами. Ее искренняя наивность мучила его, возбуждала страсть. Однако Оденат сохранял контроль над своими желаниями. «Как легко можно овладеть ею в эту минуту», — подумал он. Как легко опустить ее на песок! Какое наслаждение получил бы он, научив эту прелестную девушку искусству любви! Но какой-то глубокий инстинкт предостерегал его, что время для этого еще не пришло.
Он крепко сжал ее в объятиях и сказал голосом, который, как он надеялся, снова стал спокойным:
— Мы узнаем друг друга, мой маленький цветок! Тебе сказали, что я хочу взять тебя в жены. Но я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. Если ты станешь моей женой и это принесет тебе печаль, то пусть лучше этого не будет! Ты окажешь мне честь, если проведешь это лето в моем дворце. Тогда мы сможем получше узнать Друг друга в кругу наших семей и под их покровительством.
— Я… я должна спросить у отца, — мягко ответила она.
— Уверен, Забаай бен Селим согласится.
Он выпустил ее из своих объятий, взял за руку и повернул обратно к лагерю. Проводив ее до палатки, он учтиво поклонился и пожелал ей спокойной ночи.
Смущенная Зенобия прошла в свое жилище. Ночная пустыня становилась прохладной, и Баб дремала, сидя возле жаровни. При виде нее Зенобия почувствовала облегчение, — у нее не было желания разговаривать, хотелось побыть какое-то время одной в тишине и подумать. Князь Оденат пробудил в ней какое-то чувство, но она не была уверена, что это и есть та самая любовь, которая возникает между мужчиной и женщиной. Да и откуда ей знать это? Ведь она никогда еще не испытывала любви. Зенобия вздохнула так глубоко, что Баб вздрогнула и проснулась.
— Ты вернулась, дитя мое? Старуха медленно поднялась на ноги.
— Позволь мне помочь тебе приготовиться ко сну. Ты провела приятный вечер? Гуляла с князем? Целовал ли он тебя? Зенобия рассмеялась.
— Как много вопросов. Баб! Да, вечер был приятным, но князь не целовал меня, хотя, думаю, был момент, когда он мог это сделать.
— И ты не ударила его, как поступала с молодыми людьми из своего племени? — беспокойно спросила Баб.
— Нет, я не сделала этого, и даже если бы он попытался поцеловать меня, не стала бы сопротивляться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
— Благодарю тебя за фрукты, мой господин.
Зенобия вновь умолкла.
Забаай выглядел озабоченным. Как это непохоже на Зенобию — тиха, застенчива! Он подумал, уж не заболела ли она, и тут вспомнил, что и князь также очень мало говорил во время трапезы. Оба они, и он, и Зенобия, вели себя словно два молодых зверька, впервые посаженных в одну клетку. Они осторожно ходили вокруг Друг друга, изучая и не доверяя. Предводитель бедави улыбнулся про себя, вспомнив, как в юные годы вел себя с каждой новой девушкой — с каждой, кроме Ирис. С Ирис все было иначе. Зенобия, казалось, неохотно разговаривала с молодым князем Оденатом, но ведь нужно учитывать, что ее еще никогда прежде не представляли как невесту.
Трапеза завершилась сладкими слоеными лепешками из меда и мелко нарубленных орехов. На протяжении всего ужина подавали чудесное греческое вино, и мужчины расслабились, Зенобия пила очень мало и, казалось, была необычайно чувствительна к поддразниванию своих братьев. Обычно она тоже не оставалась в Долгу.
Наконец, Забаай произнес, как он полагал, довольно бесцеремонно:
— Дочь моя, сегодня луна взойдет совсем поздно. Звезды прекрасно видны. Возьми с собой Одената и продемонстрируй ему свои познания в астрономии. Вы можете отвезти Зенобию в любое место на этой земле, мой князь, и она сумеет найти дорогу обратно в Пальмиру. Небо укажет ей путь.
— У меня во дворце есть хорошая обсерватория, — ответил Оденат. — Надеюсь, ты когда-нибудь посетишь ее.
Он поднялся и, протянув руку, помог Зенобии встать.
Они вместе вышли из палатки, а в это время позади них Забаай сурово взглянул на своих сыновей и заставил их прекратить свои шуточки. Зенобия и Оденат в молчании прогуливались по лагерю, и девушка украдкой поглядывала на князя из-под длинных ресниц. Она вынуждена была признать, что он действительно очень красив. В отличие от ее отца и братьев, которые носили длинные накидки, Оденат был одет в короткую тунику, раскрашенный кожаный нагрудник и красный военный плащ. Зенобии понравилось его простое и яркое облачение и прочные, практичные сандалии.
Когда они шли, она заметила, что руки у него мозолистые, сухие и крепкие. «Это хороший признак», — подумала она.
— Прямо над нами находится планета Венера, — заговорила Зенобия. — Когда я родилась, Венера и Марс были в наибольшем сближении. Халдейский астроном, присутствовавший при моем рождении, предсказал, что мне будет сопутствовать удача и в любви, и на войне.
— И тебе действительно везло? — спросил он.
— Мои братья и родители всегда любили меня. Что же касается войны, то о ней я ничего не знаю.
— Разве ни один молодой человек не заявлял тебе о своей вечной любви?
Она остановилась и некоторое время размышляла.
— Некоторые молодые люди глупо суетились вокруг меня. Они вели себя точно так же, как поступают молодые козлы, когда пытаются привлечь внимание желанной козы.
— Ты хочешь сказать, что они бодаются? — пошутил Оденат. Зенобия усмехнулась.
— Они делали все что угодно, разве что до этого еще не дошли. Однако я не думаю, что это и есть любовь.
— Быть может, ты просто не давала им шанса предложить тебе свою любовь, как отказала в этом шансе и мне сегодня вечером?
Он повернул ее к себе, и они стояли теперь лицом к лицу. Но она застенчиво отвернулась.
— Посмотри на меня, Зенобия! — мягко приказал он ей.
— Не могу! — прошептала она.
— Что?
И он снова стал поддразнивать ее.
— Неужели девушка, которая командует отрядом воинов, не может взглянуть на мужчину, который любит ее? Я ведь не съем тебя, Зенобия! По крайней мере до сих пор еще не съел! Взгляни же на меня, мой цветок! Погляди же в глаза князя, который положит свое сердце к твоим ногам!
Он ваял ее за подбородок и приподнял голову. Их глаза встретились. Зенобия задрожала, хотя ночь была теплой.
Своими изящными пальцами Оденат с нежностью исследовал ее лицо: очертил контур ее подбородка, коснулся кончиками пальцев высоких скул, провел ими вниз по носу и губам.
— Твоя кожа подобна лепестку розы, мой цветок! — проговорил он глубоким и страстным голосом.
Зенобия уставилась в землю. Она подумала, что вот-вот упадет в обморок. Казалось, она не может отдышаться. Но когда она неуверенно покачнулась, он протянул к ней свои руки и привлек ее к себе. Она и понятия не имела о том, какой соблазнительной казалась князю со своими влажными коралловыми губками, слегка раскрывшимися, и широко открытыми темно-серыми глазами. Ее искренняя наивность мучила его, возбуждала страсть. Однако Оденат сохранял контроль над своими желаниями. «Как легко можно овладеть ею в эту минуту», — подумал он. Как легко опустить ее на песок! Какое наслаждение получил бы он, научив эту прелестную девушку искусству любви! Но какой-то глубокий инстинкт предостерегал его, что время для этого еще не пришло.
Он крепко сжал ее в объятиях и сказал голосом, который, как он надеялся, снова стал спокойным:
— Мы узнаем друг друга, мой маленький цветок! Тебе сказали, что я хочу взять тебя в жены. Но я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. Если ты станешь моей женой и это принесет тебе печаль, то пусть лучше этого не будет! Ты окажешь мне честь, если проведешь это лето в моем дворце. Тогда мы сможем получше узнать Друг друга в кругу наших семей и под их покровительством.
— Я… я должна спросить у отца, — мягко ответила она.
— Уверен, Забаай бен Селим согласится.
Он выпустил ее из своих объятий, взял за руку и повернул обратно к лагерю. Проводив ее до палатки, он учтиво поклонился и пожелал ей спокойной ночи.
Смущенная Зенобия прошла в свое жилище. Ночная пустыня становилась прохладной, и Баб дремала, сидя возле жаровни. При виде нее Зенобия почувствовала облегчение, — у нее не было желания разговаривать, хотелось побыть какое-то время одной в тишине и подумать. Князь Оденат пробудил в ней какое-то чувство, но она не была уверена, что это и есть та самая любовь, которая возникает между мужчиной и женщиной. Да и откуда ей знать это? Ведь она никогда еще не испытывала любви. Зенобия вздохнула так глубоко, что Баб вздрогнула и проснулась.
— Ты вернулась, дитя мое? Старуха медленно поднялась на ноги.
— Позволь мне помочь тебе приготовиться ко сну. Ты провела приятный вечер? Гуляла с князем? Целовал ли он тебя? Зенобия рассмеялась.
— Как много вопросов. Баб! Да, вечер был приятным, но князь не целовал меня, хотя, думаю, был момент, когда он мог это сделать.
— И ты не ударила его, как поступала с молодыми людьми из своего племени? — беспокойно спросила Баб.
— Нет, я не сделала этого, и даже если бы он попытался поцеловать меня, не стала бы сопротивляться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157