Она еще не побеждена, подумал он, и это его очень радует. Он хочет сам приручить это дикое создание, и, с помощью богов, он это сделает!
— Теперь вы моя пленница, Зенобия, — ответил он.
— Вы говорите очевидные вещи, — быстро парировала она. — Да, я ваша пленница, но это ничего не даст вам, Аврелиан! Пальмира не сдастся!
— Нет? Почему же вы бежали в Персию?
— Я хотела получить помощь от Шапура, — сказала она с раздражением, словно он был глупым ребенком. — Мне нужен союзник, который напал бы на вас с тыла, и тогда мы захватили бы вас в клещи. Вы нарушили мирную жизнь всего региона, а фактически и всего мира, этой глупой компанией. Я хочу, чтобы в вместе со своей армией убрались туда, откуда пришли. Пора восстанавливать торговлю, открывать караванные пути.
— Вы хотели закончить войну, потому что в Пальмире осталось мало провизии, — возразил он.
— В Пальмире более чем достаточные запасы провизии, рассчитанные на долгую осаду, Аврелиан, но я не хочу больше играть с вами в эти игры. Если бы мне удалось добраться до Персии, я быстро бы покончила с этим сумасшествием, но увы, боги распорядились по-своему. Что ж, хорошо, — она пожала плечами, — я покорюсь мудрости и воле богов.
— Без вас ваш сын потерпит поражение. Как только он узнает, что царица Пальмиры находится в моей власти, он откроет нам ворота города, и мы с триумфом войдем в него.
— Царь никогда не сдастся. Я готова умереть ради Пальмиры, Аврелиан, и Вабаллат знает это. Для меня не может быть большей чести, чем отдать свою жизнь за мой город.
Его глаза выражали восхищение, которое он не в силах был скрыть. Он тихо произнес:
— Вы слишком умны и прекрасны, чтобы умереть столь бессмысленно, Зенобия Пальмирская. Я не допущу этого!
— Не допустите?!
Ее иронический смех испугал его.
— Вы не сможете помешать мне сделать то, что я хочу! Но вам не понять! Ведь вы — крестьянин, проложивший себе путь вверх по лестнице римской военной карьеры! Я же происхожу от великой царицы Клеопатры.
— Которую победил римлянин, — напомнил он ей.
— Вы получите еще одну Масаду, прежде чем вам удастся отнять Пальмиру у моего сына! — угрожала она.
— При Масаде мы также победили, — тихо сказал он.
— Победа над крепостью, полной трупов? — презрительно парировала она.
— Как бы там ни было, это была победа, Зенобия. Но достаточно об этом! Гай! — позвал он, и в то же мгновение Гай Цицерон вошел в палатку. — Гай, отведи царицу в мою спальную палатку и позаботься о том, чтобы она приняла ванну. Его дерзкий взгляд сказал, что произойдет потом. Неторопливая улыбка озарила его черты, и его светло-голубые глаза засмеялись.
— Идемте, ваше величество!
Гай взял ее за локоть и вывел наружу. Она последовала за ним вдоль рядов палаток, а ее ум быстро работал. Аврелиан страстно желал ее. Она содрогнулась. Он овладеет ею, она знала это. Но раз уж ей придется принять императора как любовника, это произойдет на ее условиях, а не на его. Она знала, что он ожидает от нее сопротивления, и инстинктивно поняла, что сопротивление доставит ему удовольствие. Поэтому она станет бороться с ним не физически, а только с помощью своего ума. Она отдаст ему свое тело, но и только. Аврелиан крестьянин, но крестьянин умный. Он пожелает владеть ею полностью. Но это ему не удастся, и из-за этого он станет сходить с ума. Этому римлянину не суждено предать ее, ведь ему не удастся овладеть ни малейшей частью ее души и сердца. А вот она должна завоевать и подчинить его.
Гай Цицерон остановился перед большой палаткой и провел ее внутрь.
— Я пришлю вам людей, которые принесут воду и лохань, — сказал он, покраснев от смущения.
— Проследите, чтобы воду подогрели, — спокойно ответила она. — Я не выношу холодную ванну. Мне нужна теплая вода и мягкое мыло. Полагаю, в вашем лагере найдется мыло, Гай Цицерон? Разумеется, найдется. Ведь должны же вы мыться, хотя бы иногда, не правда ли?
— Посмотрим, что мне удастся найти, — пробормотал он, отвернув свое пылающее лицо.
— Благодарю вас, — учтиво ответила она, и он тут же вышел.
Зенобия вздохнула и принялась оглядывать палатку. Она была разделена на два отделения. Большее отделение, в котором она находилась, было обставлено просто: низкий круглый столик, за которым, как она предположила, император, должно быть, ел. Вокруг него небрежно разбросаны подушки для сидения. В другом отделении палатки стояли два стула и несколько дорожных сундуков — и больше ничего. Деревянный пол основательно истерся после многочисленных военных походов. Он был застелен овечьими шкурами. В палатке горело несколько латунных масляных светильников, отнюдь не роскошных. В целом, все было весьма просто, обычная солдатская палатка.
Зенобия прошла и отдернула в сторону ширму, сотканную из шерсти. За ней стояло довольно большое и удобное спальное ложе.
— Здесь определенно не хватает удобств, — тихо заметила про себя Зенобия.
Она услышала звук шагов. Кто-то входил и выходил из палатки. Она обернулась и увидела процессию тяжело нагруженных легионеров, тащивших в палатку сосуды с водой и выливавших их в круглую деревянную лохань.
— Есть в этом лагере хотя бы одна порядочная женщина? — громко спросила она.
При звуке ее голоса легионеры остановились, испуганные. Некоторое время они стояли, уставившись на нее с открытым ртом, а потом один из них, более смелый, чем остальные, ответил:
— Да, есть несколько хороших женщин, ваше величество.
— Тогда пришлите ко мне одну из них, Мне понадобится ее помощь.
— Да, ваше величество, — ответил храбрый легионер. — Я немедленно приведу вам женщину.
И он поспешно вышел из палатки.
Зенобия скрыла улыбку и стояла, глядя на своих водоносов. Когда последний из них вышел, она увидела женщину, стоявшую возле входа в палатку. Зенобия махнула ей рукой, приглашая войти.
— Как тебя зовут? — спросила она.
— Меня зовут Келеос, ваше величество.
— Что ты делаешь здесь, среди римлян? Ведь, судя по твоей речи, ты из Пальмиры.
— Я пальмирка, ваше величество.
— Тогда почему же ты не за городскими воротами, Келеос?
— Я вдова, ваше величество. Я живу со своим престарелым отцом и сыном-калекой как раз за городскими стенами. Ни отца, ни ребенка нельзя было перевезти, поэтому я и осталась в своем доме, несмотря на нашествие римлян.
— Разве твои соседи не могли помочь тебе, Келеос?
— Ваше величество, они так торопились, на нас у них не хватило времени. Я держу маленькую пекарню. Обычно я пекла хлеб для своих соседей, но теперь вынуждена продавать свой товар римлянам. Ведь мне надо еще поддерживать отца и сына. Пожалуйста, простите меня, ваше величество!
И Келеос упала на колени, протянув руки в мольбе.
— Я прощаю тебя, Келеос, — ответила Зенобия. — Ты сделала все, чтобы твоя семья выжила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
— Теперь вы моя пленница, Зенобия, — ответил он.
— Вы говорите очевидные вещи, — быстро парировала она. — Да, я ваша пленница, но это ничего не даст вам, Аврелиан! Пальмира не сдастся!
— Нет? Почему же вы бежали в Персию?
— Я хотела получить помощь от Шапура, — сказала она с раздражением, словно он был глупым ребенком. — Мне нужен союзник, который напал бы на вас с тыла, и тогда мы захватили бы вас в клещи. Вы нарушили мирную жизнь всего региона, а фактически и всего мира, этой глупой компанией. Я хочу, чтобы в вместе со своей армией убрались туда, откуда пришли. Пора восстанавливать торговлю, открывать караванные пути.
— Вы хотели закончить войну, потому что в Пальмире осталось мало провизии, — возразил он.
— В Пальмире более чем достаточные запасы провизии, рассчитанные на долгую осаду, Аврелиан, но я не хочу больше играть с вами в эти игры. Если бы мне удалось добраться до Персии, я быстро бы покончила с этим сумасшествием, но увы, боги распорядились по-своему. Что ж, хорошо, — она пожала плечами, — я покорюсь мудрости и воле богов.
— Без вас ваш сын потерпит поражение. Как только он узнает, что царица Пальмиры находится в моей власти, он откроет нам ворота города, и мы с триумфом войдем в него.
— Царь никогда не сдастся. Я готова умереть ради Пальмиры, Аврелиан, и Вабаллат знает это. Для меня не может быть большей чести, чем отдать свою жизнь за мой город.
Его глаза выражали восхищение, которое он не в силах был скрыть. Он тихо произнес:
— Вы слишком умны и прекрасны, чтобы умереть столь бессмысленно, Зенобия Пальмирская. Я не допущу этого!
— Не допустите?!
Ее иронический смех испугал его.
— Вы не сможете помешать мне сделать то, что я хочу! Но вам не понять! Ведь вы — крестьянин, проложивший себе путь вверх по лестнице римской военной карьеры! Я же происхожу от великой царицы Клеопатры.
— Которую победил римлянин, — напомнил он ей.
— Вы получите еще одну Масаду, прежде чем вам удастся отнять Пальмиру у моего сына! — угрожала она.
— При Масаде мы также победили, — тихо сказал он.
— Победа над крепостью, полной трупов? — презрительно парировала она.
— Как бы там ни было, это была победа, Зенобия. Но достаточно об этом! Гай! — позвал он, и в то же мгновение Гай Цицерон вошел в палатку. — Гай, отведи царицу в мою спальную палатку и позаботься о том, чтобы она приняла ванну. Его дерзкий взгляд сказал, что произойдет потом. Неторопливая улыбка озарила его черты, и его светло-голубые глаза засмеялись.
— Идемте, ваше величество!
Гай взял ее за локоть и вывел наружу. Она последовала за ним вдоль рядов палаток, а ее ум быстро работал. Аврелиан страстно желал ее. Она содрогнулась. Он овладеет ею, она знала это. Но раз уж ей придется принять императора как любовника, это произойдет на ее условиях, а не на его. Она знала, что он ожидает от нее сопротивления, и инстинктивно поняла, что сопротивление доставит ему удовольствие. Поэтому она станет бороться с ним не физически, а только с помощью своего ума. Она отдаст ему свое тело, но и только. Аврелиан крестьянин, но крестьянин умный. Он пожелает владеть ею полностью. Но это ему не удастся, и из-за этого он станет сходить с ума. Этому римлянину не суждено предать ее, ведь ему не удастся овладеть ни малейшей частью ее души и сердца. А вот она должна завоевать и подчинить его.
Гай Цицерон остановился перед большой палаткой и провел ее внутрь.
— Я пришлю вам людей, которые принесут воду и лохань, — сказал он, покраснев от смущения.
— Проследите, чтобы воду подогрели, — спокойно ответила она. — Я не выношу холодную ванну. Мне нужна теплая вода и мягкое мыло. Полагаю, в вашем лагере найдется мыло, Гай Цицерон? Разумеется, найдется. Ведь должны же вы мыться, хотя бы иногда, не правда ли?
— Посмотрим, что мне удастся найти, — пробормотал он, отвернув свое пылающее лицо.
— Благодарю вас, — учтиво ответила она, и он тут же вышел.
Зенобия вздохнула и принялась оглядывать палатку. Она была разделена на два отделения. Большее отделение, в котором она находилась, было обставлено просто: низкий круглый столик, за которым, как она предположила, император, должно быть, ел. Вокруг него небрежно разбросаны подушки для сидения. В другом отделении палатки стояли два стула и несколько дорожных сундуков — и больше ничего. Деревянный пол основательно истерся после многочисленных военных походов. Он был застелен овечьими шкурами. В палатке горело несколько латунных масляных светильников, отнюдь не роскошных. В целом, все было весьма просто, обычная солдатская палатка.
Зенобия прошла и отдернула в сторону ширму, сотканную из шерсти. За ней стояло довольно большое и удобное спальное ложе.
— Здесь определенно не хватает удобств, — тихо заметила про себя Зенобия.
Она услышала звук шагов. Кто-то входил и выходил из палатки. Она обернулась и увидела процессию тяжело нагруженных легионеров, тащивших в палатку сосуды с водой и выливавших их в круглую деревянную лохань.
— Есть в этом лагере хотя бы одна порядочная женщина? — громко спросила она.
При звуке ее голоса легионеры остановились, испуганные. Некоторое время они стояли, уставившись на нее с открытым ртом, а потом один из них, более смелый, чем остальные, ответил:
— Да, есть несколько хороших женщин, ваше величество.
— Тогда пришлите ко мне одну из них, Мне понадобится ее помощь.
— Да, ваше величество, — ответил храбрый легионер. — Я немедленно приведу вам женщину.
И он поспешно вышел из палатки.
Зенобия скрыла улыбку и стояла, глядя на своих водоносов. Когда последний из них вышел, она увидела женщину, стоявшую возле входа в палатку. Зенобия махнула ей рукой, приглашая войти.
— Как тебя зовут? — спросила она.
— Меня зовут Келеос, ваше величество.
— Что ты делаешь здесь, среди римлян? Ведь, судя по твоей речи, ты из Пальмиры.
— Я пальмирка, ваше величество.
— Тогда почему же ты не за городскими воротами, Келеос?
— Я вдова, ваше величество. Я живу со своим престарелым отцом и сыном-калекой как раз за городскими стенами. Ни отца, ни ребенка нельзя было перевезти, поэтому я и осталась в своем доме, несмотря на нашествие римлян.
— Разве твои соседи не могли помочь тебе, Келеос?
— Ваше величество, они так торопились, на нас у них не хватило времени. Я держу маленькую пекарню. Обычно я пекла хлеб для своих соседей, но теперь вынуждена продавать свой товар римлянам. Ведь мне надо еще поддерживать отца и сына. Пожалуйста, простите меня, ваше величество!
И Келеос упала на колени, протянув руки в мольбе.
— Я прощаю тебя, Келеос, — ответила Зенобия. — Ты сделала все, чтобы твоя семья выжила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157