Если мальчик имеет тот же тотем, что и мужчина матери, это значит, что ребенок будет счастливым.
— А дети бывают только у женщин? — не унималась Эйла.
— Да, — кивнул он.
— Чтобы у женщины были дети, ей нужно иметь своего мужчину?
— Нет, бывает, она поглощает мужской дух до брачной церемонии. Но если до рождения ребенка она не обретет своего мужчину, значит, ребенок будет несчастным.
— А я могу иметь детей? — В вопросе звучала надежда.
Креб подумал о ее сильном тотеме. Он был чрезвычайно жизнеспособен. Даже с помощью другого духа вряд ли удалось бы его сломить. «Скоро она сама это поймет», — решил он.
— Тебе рано еще знать об этом, — уклонился он от ответа.
— А когда будет не рано?
— Когда станешь женщиной.
— А когда я стану женщиной?
Кребу казалось, что ее вопросам не будет конца.
— Когда дух твоего тотема вступит впервые в борьбу с другим духом, у тебя появится кровотечение. Это знак того, что его ранили. Частица сражавшегося духа останется внутри тебя, чтобы подготовить твое тело к будущему зачатию. У тебя начнут расти груди, появятся другие изменения. После этого твой дух будет постоянно вступать в борьбу с другими. Когда же в положенное время кровотечение не наступит, значит, дух, который ты заглотила, покорил твой дух и зачал новую жизнь.
— А когда именно я стану женщиной?
— Вероятно, когда семь или восемь раз зима сменит лето. Обычно девочки становятся женщинами уже к семи годам.
— А сколько до этого ждать? — настаивала она.
Терпеливый Креб глубоко вздохнул:
— А ну-ка иди сюда, я попробую тебе объяснить. — Он поднял посох и вынул из кармана нож. У него не было уверенности, что она поймет, но он надеялся предотвратить ее дальнейшие расспросы.
Для людей Клана числа представляли собой непостижимую отвлеченную реальность. Большинство не могли мыслить дальше трех: ты, я и кто-то еще. Однако это никоим образом не характеризовало их ум. Так, к примеру, Бран мгновенно сознавал, что среди двадцати двух соплеменников кого-то не хватает. Для этого ему стоило только подумать о каждом из них, что он делал невероятно быстро и совершенно бессознательно. Но постичь смысл того, что значит «один», мало кому давалось. «Как этот человек может быть «один » и в то же время другой может быть «один »?» — Этот вопрос возникал едва ли не у каждого.
Неспособность к отвлеченному и обобщенному мышлению распространялась и на другие области жизни. В Клане все имело свои имена. Они знали дуб, иву, сосну, но не соединяли их в одно понятие: у них не существовало слова «дерево». Разные почвы, камни, даже мокрый и сухой снег — все имело свое название. Люди Клана могли себе это позволить благодаря богатой памяти и способности постоянно пополнять ее, практически ничего не забывая. Язык у них пестрел всякого рода оттенками и описаниями, но начисто был лишен отвлеченных понятий. Абстракция была чужда самой природе и обычаям людей Клана, а также пути, по которому шло их развитие. И если в силу жизненной необходимости требовалось чему-то вести счет, как то: времени между Сходбищами Кланов, возрасту соплеменников, длительности обособленного положения после брачной церемонии и первым семи дням от рождения ребенка, — они целиком полагались на Мог-ура.
Креб сел, плотно прижав посох ногой к скале.
— Иза говорит, что ты немного старше Ворна, — начал он, — а Ворн прожил год рождения, год хождения, год пестования и год, когда его оторвали от груди, — пояснил он, делая за каждый год по отметине на палке. — Для тебя мне нужно добавить еще одну царапину. Вот сколько тебе сейчас лет. Если я приложу к каждой отметине по пальцу, мне хватит для этого одной руки. Видишь?
Вытянув пальцы, Эйла сосредоточенно смотрела на царапины. Вдруг лицо ее прояснилось.
— Значит, мне столько лет! — радостно объявила она, показав ему свои пять пальцев. — А сколько мне осталось до того, как у меня будет ребенок? — спросила она, интересуясь больше вопросом продолжения рода, нежели счетом.
Креб был потрясен. Как ей так быстро удалось схватить его мысль! Она даже не спросила, зачем насечки нужны под пальцами и какое отношение те и другие имеют к годам. Чтобы втолковать это Гуву, пришлось не один раз возвращаться к началу. Креб сделал еще три царапины на палке. Имея в наличии всего одну руку, он сам осваивал следующее действие с трудом. Эйла посмотрела на свою левую руку и тут же, зажав большой и указательный пальцы, вытянула три остальных.
— Значит, когда мне будет столько? — растопырив все восемь пальцев, спросила она.
Креб закивал в знак подтверждения. Но то, что за этим последовало, изумило его еще больше. Самому Мог-уру пришлось для этого упражняться не один год. Она опустила правую руку и оставила вытянутыми три пальца левой.
— А через столько лет я стану взрослой и смогу иметь детей, — уверенная в своем заключении, заявила она.
Шаман был поражен до глубины души. Немыслимо, чтобы ребенок, к тому же девочка, смог так легко дойти до этого! Он был так потрясен, что едва не забыл предупредить о возможной неточности предсказания.
— Вероятно, это произойдет не так рано, а, скажем, через столько или даже через столько лет. — И он нацарапал еще две черточки. — А может, и еще позже. Точно не знает никто.
Эйла, разжав большой и указательный пальцы, слегка нахмурилась.
— А как мне знать, когда мне станет еще больше лет? — осведомилась она.
Креб подозрительно посмотрел на нее. Она касалась области, которая даже для него самого представляла трудности. И он уже начал жалеть, что затеял данный разговор. Бран вряд ли бы пришел в восторг, узнав, что девочке ничего не стоит овладеть магией цифр — магией, доступной одним Мог-урам. Но Креба раздирало любопытство, окажется ли следующее действие по зубам ребенку.
— Приложи все свои пальцы поверх насечек, — велел он ей. После того как она это сделала, он нанес еще одну царапину и прикрыл ее своим мизинцем. — Когда у тебя кончатся пальцы, тебе нужно будет представлять на этом месте палец другого человека, затем два его пальца и так далее. Поняла?
Девочка напряженно думала. Она взглянула на свои пальцы, затем на пальцы Мог-ура — и неожиданно расплылась в счастливой улыбке и отчаянно закивала головой. После этого она на радостях кинулась к Кребу и сильно стиснула его в объятиях.
— А потом в ход пойдут пальцы кого-то еще, а потом кого-то еще, верно? — спросила она.
Для Креба это был настоящий удар. Голова у него шла кругом. Он сам с трудом мог считать до двадцати, а все, что было свыше, именовалось неопределенным «много ». И то, что с такой легкостью постигла Эйла, являлось ему как озарение в течение глубоких медитаций. Неожиданно осознав, какая огромная пропасть лежит между его разумом и разумом этой девочки, он не мог прийти в себя, поэтому не сразу кивнул в ответ на ее вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
— А дети бывают только у женщин? — не унималась Эйла.
— Да, — кивнул он.
— Чтобы у женщины были дети, ей нужно иметь своего мужчину?
— Нет, бывает, она поглощает мужской дух до брачной церемонии. Но если до рождения ребенка она не обретет своего мужчину, значит, ребенок будет несчастным.
— А я могу иметь детей? — В вопросе звучала надежда.
Креб подумал о ее сильном тотеме. Он был чрезвычайно жизнеспособен. Даже с помощью другого духа вряд ли удалось бы его сломить. «Скоро она сама это поймет», — решил он.
— Тебе рано еще знать об этом, — уклонился он от ответа.
— А когда будет не рано?
— Когда станешь женщиной.
— А когда я стану женщиной?
Кребу казалось, что ее вопросам не будет конца.
— Когда дух твоего тотема вступит впервые в борьбу с другим духом, у тебя появится кровотечение. Это знак того, что его ранили. Частица сражавшегося духа останется внутри тебя, чтобы подготовить твое тело к будущему зачатию. У тебя начнут расти груди, появятся другие изменения. После этого твой дух будет постоянно вступать в борьбу с другими. Когда же в положенное время кровотечение не наступит, значит, дух, который ты заглотила, покорил твой дух и зачал новую жизнь.
— А когда именно я стану женщиной?
— Вероятно, когда семь или восемь раз зима сменит лето. Обычно девочки становятся женщинами уже к семи годам.
— А сколько до этого ждать? — настаивала она.
Терпеливый Креб глубоко вздохнул:
— А ну-ка иди сюда, я попробую тебе объяснить. — Он поднял посох и вынул из кармана нож. У него не было уверенности, что она поймет, но он надеялся предотвратить ее дальнейшие расспросы.
Для людей Клана числа представляли собой непостижимую отвлеченную реальность. Большинство не могли мыслить дальше трех: ты, я и кто-то еще. Однако это никоим образом не характеризовало их ум. Так, к примеру, Бран мгновенно сознавал, что среди двадцати двух соплеменников кого-то не хватает. Для этого ему стоило только подумать о каждом из них, что он делал невероятно быстро и совершенно бессознательно. Но постичь смысл того, что значит «один», мало кому давалось. «Как этот человек может быть «один » и в то же время другой может быть «один »?» — Этот вопрос возникал едва ли не у каждого.
Неспособность к отвлеченному и обобщенному мышлению распространялась и на другие области жизни. В Клане все имело свои имена. Они знали дуб, иву, сосну, но не соединяли их в одно понятие: у них не существовало слова «дерево». Разные почвы, камни, даже мокрый и сухой снег — все имело свое название. Люди Клана могли себе это позволить благодаря богатой памяти и способности постоянно пополнять ее, практически ничего не забывая. Язык у них пестрел всякого рода оттенками и описаниями, но начисто был лишен отвлеченных понятий. Абстракция была чужда самой природе и обычаям людей Клана, а также пути, по которому шло их развитие. И если в силу жизненной необходимости требовалось чему-то вести счет, как то: времени между Сходбищами Кланов, возрасту соплеменников, длительности обособленного положения после брачной церемонии и первым семи дням от рождения ребенка, — они целиком полагались на Мог-ура.
Креб сел, плотно прижав посох ногой к скале.
— Иза говорит, что ты немного старше Ворна, — начал он, — а Ворн прожил год рождения, год хождения, год пестования и год, когда его оторвали от груди, — пояснил он, делая за каждый год по отметине на палке. — Для тебя мне нужно добавить еще одну царапину. Вот сколько тебе сейчас лет. Если я приложу к каждой отметине по пальцу, мне хватит для этого одной руки. Видишь?
Вытянув пальцы, Эйла сосредоточенно смотрела на царапины. Вдруг лицо ее прояснилось.
— Значит, мне столько лет! — радостно объявила она, показав ему свои пять пальцев. — А сколько мне осталось до того, как у меня будет ребенок? — спросила она, интересуясь больше вопросом продолжения рода, нежели счетом.
Креб был потрясен. Как ей так быстро удалось схватить его мысль! Она даже не спросила, зачем насечки нужны под пальцами и какое отношение те и другие имеют к годам. Чтобы втолковать это Гуву, пришлось не один раз возвращаться к началу. Креб сделал еще три царапины на палке. Имея в наличии всего одну руку, он сам осваивал следующее действие с трудом. Эйла посмотрела на свою левую руку и тут же, зажав большой и указательный пальцы, вытянула три остальных.
— Значит, когда мне будет столько? — растопырив все восемь пальцев, спросила она.
Креб закивал в знак подтверждения. Но то, что за этим последовало, изумило его еще больше. Самому Мог-уру пришлось для этого упражняться не один год. Она опустила правую руку и оставила вытянутыми три пальца левой.
— А через столько лет я стану взрослой и смогу иметь детей, — уверенная в своем заключении, заявила она.
Шаман был поражен до глубины души. Немыслимо, чтобы ребенок, к тому же девочка, смог так легко дойти до этого! Он был так потрясен, что едва не забыл предупредить о возможной неточности предсказания.
— Вероятно, это произойдет не так рано, а, скажем, через столько или даже через столько лет. — И он нацарапал еще две черточки. — А может, и еще позже. Точно не знает никто.
Эйла, разжав большой и указательный пальцы, слегка нахмурилась.
— А как мне знать, когда мне станет еще больше лет? — осведомилась она.
Креб подозрительно посмотрел на нее. Она касалась области, которая даже для него самого представляла трудности. И он уже начал жалеть, что затеял данный разговор. Бран вряд ли бы пришел в восторг, узнав, что девочке ничего не стоит овладеть магией цифр — магией, доступной одним Мог-урам. Но Креба раздирало любопытство, окажется ли следующее действие по зубам ребенку.
— Приложи все свои пальцы поверх насечек, — велел он ей. После того как она это сделала, он нанес еще одну царапину и прикрыл ее своим мизинцем. — Когда у тебя кончатся пальцы, тебе нужно будет представлять на этом месте палец другого человека, затем два его пальца и так далее. Поняла?
Девочка напряженно думала. Она взглянула на свои пальцы, затем на пальцы Мог-ура — и неожиданно расплылась в счастливой улыбке и отчаянно закивала головой. После этого она на радостях кинулась к Кребу и сильно стиснула его в объятиях.
— А потом в ход пойдут пальцы кого-то еще, а потом кого-то еще, верно? — спросила она.
Для Креба это был настоящий удар. Голова у него шла кругом. Он сам с трудом мог считать до двадцати, а все, что было свыше, именовалось неопределенным «много ». И то, что с такой легкостью постигла Эйла, являлось ему как озарение в течение глубоких медитаций. Неожиданно осознав, какая огромная пропасть лежит между его разумом и разумом этой девочки, он не мог прийти в себя, поэтому не сразу кивнул в ответ на ее вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163