Ага не просто отдавала дань, но таким образом говорила «спасибо». Вслед за своей дочерью встала и Аба.
— Иза всегда говорила, что ты везучая, — произнесла она, проходя мимо Эйлы. — Теперь и я в это верю.
Когда пожилая женщина удалилась, Эйла подошла к Изе и села рядом.
— Иза, Ага сказала, что я буду носить в себе частицу души Оуны, но ведь я только вытащила ее из воды, а дыхание вернула ты. Значит, ты также спасла ее, как и я. Разве ты не будешь носить частицу ее души? — спросила девочка. — Ты должна носить частицы множества спасенных тобой душ.
— А почему ты думаешь, что у меня их нет? Я потому и целительница, что ношу в себе частицы всех душ Клана — как мужчин, так и женщин. А через свой Клан и всего большого Клана. Целительница помогает людям прийти в этот мир и заботится о них на протяжении всей жизни. Когда женщину посвящают в магию растений, каждый отдает ей частицу своей души, не важно, спасала она его от смерти или нет. Когда же человек умирает и отправляется в мир духов, — продолжала Иза, — целительница теряет часть его души. Некоторые считают, что она после этого вынуждена усерднее трудиться, но большинство целительниц и без того стараются. Далеко не каждая женщина может стать целительницей, и не каждая дочь может наследовать ее положение в Клане. Для этого у женщины должно быть что-то такое внутри, из-за чего она хочет помогать людям. У тебя это есть, поэтому я стала тебя обучать своей магии. Впервые, я это поняла, когда ты вскоре после рождения Убы притащила в пещеру раненого кролика. Ты даже не задумывалась об опасности, когда бросилась спасать Оуну. Целительницы нашего рода имеют наивысшее положение в Клане. Ты тоже будешь принадлежать к нашей ветви, Эйла.
— Но ведь я тебе не родная дочь, Иза. Ты единственная мать, которую я помню, но рождена я не тобой. Разве могу я продолжить вашу ветвь? У меня нет вашей памяти. Я даже толком не понимаю, что это такое.
— Наша ветвь имеет наивысшее положение в Клане, потому что мы всегда были лучшими. Моя мать, ее мать и все мои прародительницы, насколько я помню, слыли лучшими целительницами. Каждая из них передавала своей последовательнице опыт и знания. Ты тоже наша, Эйла, и я обучила тебя. Ты будешь владеть моими знаниями. Возможно, не всеми — я сама не подозреваю, сколько всего знаю, — но тебе их будет достаточно, потому что у тебя есть кое-что еще. У тебя есть дар, Эйла. Мне думается, ты тоже из рода целительниц. И когда-нибудь станешь лучшей в нашем деле.
У тебя нет нашей памяти, детка, но ты умеешь думать и распознавать, что болит у человека. Если знаешь, что болит, можно оказать помощь, а ты знаешь, как это сделать. Я не подсказывала тебе, что нужно приложить снег к ожогу Брана, когда его ошпарила Ога. Возможно, я поступила бы так же, но тебе я этого не говорила. Твой дар, твой талант, возможно, не уступает нашей памяти, а может, и превосходит ее — кто знает? Хорошая целительница есть хорошая целительница. Остальное — не важно. Ты продолжишь нашу ветвь, потому что из тебя выйдет хорошая целительница, Эйла. Ты будешь достойна своего положения, ты станешь одной из лучших.
Жизнь Клана вошла в привычный ритм. Одного улова хватало, чтобы загрузить женщин работой на целый день. Больше происшествий не было, но Оуна участия в ловле не принимала. Друк решил, что ей лучше подождать до следующего года. К концу осетрового нереста рыбы становилось все меньше и меньше, а у женщин появлялось больше времени для отдыха. По берегу вытягивались ряды сохнущей рыбы, вялить которую требовалось несколько дней.
В долине ручья Друк собирал осколки кремня, смытые с гор и вынесенные половодьем на берег. Иногда он мастерил из них инструменты прямо в лагере. В один из таких дней, незадолго до возвращения в пещеру, Эйла увидела, что он пришел с узелком к бревну, за которым обычно работал, и сама, склонив голову, села напротив него. Она любила наблюдать за тем, как ловко кусок кремня в его руках превращается в орудие труда.
— Эйла хотела бы посмотреть, если мастер не возражает, — показала она жестами, когда Друк обратил на нее внимание.
Он кивнул в знак одобрения.
Эйла устроилась на бревне и стала молча следить за его работой. Она уже не раз наблюдала за ним. Друк знал, что она проявляет к его делу искренний интерес и не будет ему помехой. «Если бы Ворн был так заинтересован», — думал Друк. Никого из молодежи не увлекало изготовление инструментов, а Друк, как искусный мастер, мечтал кому-нибудь передать свой опыт.
«Может, этим заинтересуется Груб», — размышлял Друк. Он был рад, что у его женщины вскоре после того, как она отняла от груди Оуну, родился мальчик. Друк никогда не жил такой полноценной жизнью, как сейчас, и ничуть не жалел, что согласился взять к себе Агу с двумя детьми. Даже Аба была ему не слишком в тягость — пожилая женщина всегда заботилась о нем, когда ее дочь занималась детьми. Правда, Аге недоставало чуткости, которой отличалась мать Гува, и Друку с самого начала пришлось указать ей свое место. Зато она была молода, полна здоровья и принесла ему сына, на которого Друк возлагал большие надежды. Сам же мастер обучился своему ремеслу от мужчины матери своей матери и теперь мог оценить, как приятно было старику, когда подросший Друк стал проявлять к его делу интерес.
Эйла часто наблюдала за работой мастера, и Друк видел изготовленные ею добротные инструменты. У девочки были явные способности. Вообще женщинам не разрешалось делать оружие и инструменты для его изготовления, поэтому они давно уже не мастерили и орудий труда. Не было никакого смысла обучать этому ремеслу девочку, если из нее все равно не получился бы настоящий мастер. Однако Эйла уже владела некоторой сноровкой и умела изготовлять полезные в быту приспособления. Уж лучше было иметь девочку-подмастерье, чем совсем никого. Друк прежде рассказывал ей немного о своем деле.
Мастер развязал узелок и разложил инструменты. Взглянул на Эйлу и решил поведать ей кое-что о камне. Путем многолетних проб и ошибок предшественники Друка узнали, что кремень — лучший камень для орудий труда.
Эйла слушала его открыв рот. Главным свойством камня считалась твердость, ведь им нужно было резать, скрести и разделывать туши животных и всякого рода растения. Твердыми являлись многие минералы из семейства кварцев, но кремень в отличие от них обладал еще одним свойством. Он был хрупким и легко раскалывался. Эйла застыла в изумлении, когда Друк, стукнув камнем о камень, разломил один из них пополам, обнажив сердцевину из инородного материала.
Третье качество кремня Друку было трудно объяснить. Он определял его чутьем, выработанным за долгие годы работы с камнем. Годился ли кремень для обработки, Друк узнавал по тому, как тот раскалывался, другими словами, насколько он был однородным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
— Иза всегда говорила, что ты везучая, — произнесла она, проходя мимо Эйлы. — Теперь и я в это верю.
Когда пожилая женщина удалилась, Эйла подошла к Изе и села рядом.
— Иза, Ага сказала, что я буду носить в себе частицу души Оуны, но ведь я только вытащила ее из воды, а дыхание вернула ты. Значит, ты также спасла ее, как и я. Разве ты не будешь носить частицу ее души? — спросила девочка. — Ты должна носить частицы множества спасенных тобой душ.
— А почему ты думаешь, что у меня их нет? Я потому и целительница, что ношу в себе частицы всех душ Клана — как мужчин, так и женщин. А через свой Клан и всего большого Клана. Целительница помогает людям прийти в этот мир и заботится о них на протяжении всей жизни. Когда женщину посвящают в магию растений, каждый отдает ей частицу своей души, не важно, спасала она его от смерти или нет. Когда же человек умирает и отправляется в мир духов, — продолжала Иза, — целительница теряет часть его души. Некоторые считают, что она после этого вынуждена усерднее трудиться, но большинство целительниц и без того стараются. Далеко не каждая женщина может стать целительницей, и не каждая дочь может наследовать ее положение в Клане. Для этого у женщины должно быть что-то такое внутри, из-за чего она хочет помогать людям. У тебя это есть, поэтому я стала тебя обучать своей магии. Впервые, я это поняла, когда ты вскоре после рождения Убы притащила в пещеру раненого кролика. Ты даже не задумывалась об опасности, когда бросилась спасать Оуну. Целительницы нашего рода имеют наивысшее положение в Клане. Ты тоже будешь принадлежать к нашей ветви, Эйла.
— Но ведь я тебе не родная дочь, Иза. Ты единственная мать, которую я помню, но рождена я не тобой. Разве могу я продолжить вашу ветвь? У меня нет вашей памяти. Я даже толком не понимаю, что это такое.
— Наша ветвь имеет наивысшее положение в Клане, потому что мы всегда были лучшими. Моя мать, ее мать и все мои прародительницы, насколько я помню, слыли лучшими целительницами. Каждая из них передавала своей последовательнице опыт и знания. Ты тоже наша, Эйла, и я обучила тебя. Ты будешь владеть моими знаниями. Возможно, не всеми — я сама не подозреваю, сколько всего знаю, — но тебе их будет достаточно, потому что у тебя есть кое-что еще. У тебя есть дар, Эйла. Мне думается, ты тоже из рода целительниц. И когда-нибудь станешь лучшей в нашем деле.
У тебя нет нашей памяти, детка, но ты умеешь думать и распознавать, что болит у человека. Если знаешь, что болит, можно оказать помощь, а ты знаешь, как это сделать. Я не подсказывала тебе, что нужно приложить снег к ожогу Брана, когда его ошпарила Ога. Возможно, я поступила бы так же, но тебе я этого не говорила. Твой дар, твой талант, возможно, не уступает нашей памяти, а может, и превосходит ее — кто знает? Хорошая целительница есть хорошая целительница. Остальное — не важно. Ты продолжишь нашу ветвь, потому что из тебя выйдет хорошая целительница, Эйла. Ты будешь достойна своего положения, ты станешь одной из лучших.
Жизнь Клана вошла в привычный ритм. Одного улова хватало, чтобы загрузить женщин работой на целый день. Больше происшествий не было, но Оуна участия в ловле не принимала. Друк решил, что ей лучше подождать до следующего года. К концу осетрового нереста рыбы становилось все меньше и меньше, а у женщин появлялось больше времени для отдыха. По берегу вытягивались ряды сохнущей рыбы, вялить которую требовалось несколько дней.
В долине ручья Друк собирал осколки кремня, смытые с гор и вынесенные половодьем на берег. Иногда он мастерил из них инструменты прямо в лагере. В один из таких дней, незадолго до возвращения в пещеру, Эйла увидела, что он пришел с узелком к бревну, за которым обычно работал, и сама, склонив голову, села напротив него. Она любила наблюдать за тем, как ловко кусок кремня в его руках превращается в орудие труда.
— Эйла хотела бы посмотреть, если мастер не возражает, — показала она жестами, когда Друк обратил на нее внимание.
Он кивнул в знак одобрения.
Эйла устроилась на бревне и стала молча следить за его работой. Она уже не раз наблюдала за ним. Друк знал, что она проявляет к его делу искренний интерес и не будет ему помехой. «Если бы Ворн был так заинтересован», — думал Друк. Никого из молодежи не увлекало изготовление инструментов, а Друк, как искусный мастер, мечтал кому-нибудь передать свой опыт.
«Может, этим заинтересуется Груб», — размышлял Друк. Он был рад, что у его женщины вскоре после того, как она отняла от груди Оуну, родился мальчик. Друк никогда не жил такой полноценной жизнью, как сейчас, и ничуть не жалел, что согласился взять к себе Агу с двумя детьми. Даже Аба была ему не слишком в тягость — пожилая женщина всегда заботилась о нем, когда ее дочь занималась детьми. Правда, Аге недоставало чуткости, которой отличалась мать Гува, и Друку с самого начала пришлось указать ей свое место. Зато она была молода, полна здоровья и принесла ему сына, на которого Друк возлагал большие надежды. Сам же мастер обучился своему ремеслу от мужчины матери своей матери и теперь мог оценить, как приятно было старику, когда подросший Друк стал проявлять к его делу интерес.
Эйла часто наблюдала за работой мастера, и Друк видел изготовленные ею добротные инструменты. У девочки были явные способности. Вообще женщинам не разрешалось делать оружие и инструменты для его изготовления, поэтому они давно уже не мастерили и орудий труда. Не было никакого смысла обучать этому ремеслу девочку, если из нее все равно не получился бы настоящий мастер. Однако Эйла уже владела некоторой сноровкой и умела изготовлять полезные в быту приспособления. Уж лучше было иметь девочку-подмастерье, чем совсем никого. Друк прежде рассказывал ей немного о своем деле.
Мастер развязал узелок и разложил инструменты. Взглянул на Эйлу и решил поведать ей кое-что о камне. Путем многолетних проб и ошибок предшественники Друка узнали, что кремень — лучший камень для орудий труда.
Эйла слушала его открыв рот. Главным свойством камня считалась твердость, ведь им нужно было резать, скрести и разделывать туши животных и всякого рода растения. Твердыми являлись многие минералы из семейства кварцев, но кремень в отличие от них обладал еще одним свойством. Он был хрупким и легко раскалывался. Эйла застыла в изумлении, когда Друк, стукнув камнем о камень, разломил один из них пополам, обнажив сердцевину из инородного материала.
Третье качество кремня Друку было трудно объяснить. Он определял его чутьем, выработанным за долгие годы работы с камнем. Годился ли кремень для обработки, Друк узнавал по тому, как тот раскалывался, другими словами, насколько он был однородным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163