И особенно то, что священнок тут же приступил к своим бурным проповедям и наладил в Иерусалиме религиозную жизнь с соблюдением суббот и древних праздников.
Но Артаксеркс привык не обращать внимания на жалобы советников - в конце концов, он сам вручил Ездре все, что ему потребовалось, для божьего дома, вновь отстроенного по давнему повелению Кира, значит, так тому и быть.
- Рехум снова пишет свои недовольства насчет храма Иерусалимского? спросил Артаксеркс, откидываясь на ложе и радуясь возможности слегка перевести дух на столь привычном и пустячном деле. .
- Не только Рехум, но также многие из персов, вавилонян, сусанцев, емалитян и других народов, которых Ксеркс когда-то расселил в городах Самарийских, подписали это донесение, - сообщил Зефар, пробежав глазами послание. - Он пишут, что раз едят соль от дворца царского, то не могут молчать о великом ущербе для персидского царя, и сообщают о том, что в Иудее готовится мятеж.
- Мятеж? И в Иудее мятеж? - вскинулся царь и чуть не застонал вслух от бессильного возмущения. - Читай во всех подробностях, что там за новая измена.
- Они пишут, что в мятежном и негодном городе Иерусалиме, куда царь направил своей рукой священников, все эти люди не только в храме свои песни поют, но также восстанавливают во всем городе стены. И уже многие от основания даже ворота исправили и укрепили по всем правилам. И делается это затем, чтобы город снова стал неприступным, и чтобы потом не платить ни налогов, ни пошлин в царскую казну. Тем более крепость эта раположена как раз по пути царского войска в Египет.
"Поэтому мы уведомляем царя, что, если город этот будет достроен и стены его доделаны, то после этого не будет у тебя владения за рекою", - с выражением зачитал концовку послания Зефар и теперь ждал указаний владыки.
- Все предатели, - проговорил Артаксеркс тихо. - Никому нельзя верить. Никому нельзя делать добро. Смотри, вот ведь даже и тот книжник, которого я одарил золотом, думает восстать против меня. Но ничего не выйдет, теперь я стал умнее. Когда струю фонтана поднимается на слишком большую высоту, она быстро начинает клониться - или не так?
- Можно ли до конца верить завистникам? - осторожно спросил Зефар, который со скрытой симпатией относился ко всем книжникам без исключения, и иудей Ездра тоже не был исключением.
- Все предатели, - устало повторил царь. - Пальцев одной руки хватит, чтобы исчислить, кому я могу доверять.
И Артаксеркс продиктовал Зефару ответ в Самарию для своих советников с приказом срочно остановить в Иерусалиме всякие строительные работы до тех пор, пока на это не будет получено специального царского указа.
"Следует вооруженной рукой срочно остановить зачинщиков готовящегося мятежа, - повелел царь. - И все, что они уже построили, снова разрушить и сжечь огнем. Потому что теперь и я понял, что город этот - мятежный для властей, за свои отпадения он и был когда-то опустошен, и теперь ничего в нем до моего повеления в прежнем виде не лучше не восстанавливать".
Новым письмом Ездра и его сподвижники лишались всех прежних привелегий, и отныне любое упоминания об успешных делах иудеев грозило обернуться для них смертным приговором.
В этот день незримая чаша весов качнулась совсем в другую сторону и судьба всех, кто поселился в Иерусалиме, снова на много лет замерла, зависла в неопределенном положении, так она целиком и полностью зависела от воли персидского царя.
"Передай евнухам, что завтра я велю срочно явиться во дворец моему советнику, Аману Вугеянину, - сказал напоследок Зефару царь. - Потому что я...
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. СОЧИНЕНИЕ ЗЕФАРА
...желаю многое обсудить с ним наедине".
Утром тринадцатого дня нисана в доме Амана Вугеянина появился вестник из дворца, который передал приказ везирю срочно явиться к царю.
Выяснилось, что Артаксеркс, получив плохие вести из своей сатрапии на Кипре, срзу же сделался похожим на грозовую тучу, которая никак не могла разразиться ни гневом, ни смехом, и никого не желал видеть перед собой, кроме везиря и своего главного советника Амана Вугеянина.
"Только меня одного", - отметил про себя Аман и пожелел, что сейчас слова гонцов не слышит жена его, Зерешь, которая со вчерашнего дня заперлась в дальней комнате и не желала оттуда выходить.
"Потому что только я один умею вызвать уыбку на лице царя, даже когда он пребывает во мраке, - усмехнулся Аман Вугеянин, пока слуги облачали его в платье, расшитое рубинами и сапфирами, достойное посещения дома з царя. Никто не нужен Артаксерксу, даже царица Эсфирь не нужна, один только я..."
Как он и ожидал, стол был накрыт на двоих, и на столе уже стояли кувшины с вином - значит, царь Артаксеркс желал сегодня отгонять также ещё и вином от себя тяжелые мысли и сомнения.
Вино - это кровь и сок земли, в самые трудные минуты оно наполняет человека божественной силой - так говорят мудрейшие.
Вино - это лучший из напитков, достойный уст царя, потому что в вине есть огонь. Да, вино - оно само и есть жидкий огонь, способный выжигать в душе дурные мысли и печали.
Вино - это напиток богов, вода мудрости, которая умеет делать людей героями, в царей - богами.
Молодой царь Артаксеркс не мог и желал в трудные минуты обходиться без вина. Но он не любил пить в вино в одиночестве - оно почему-то сразу же начинало горчить и вызывать излишние подозрения. Поэтому Артаксеркс призывал к себе Амана, своего любимого сотрапезника, который за столом умел в одиночестве много смеяться и разговаривать. Но при этом не мешал владыке думать о своем, а иногда даже давал хорошие подсказки.
"Всюду мятежи и заговоры, - вот о чем мрачно раздумывал Артаксеркс, поджидая Амана. - Все восстали против меня. Отец говорил правду - нужно все время показывать зубы, чтобы никто не перегрыз тебе глотку, и ведь он знал, что говорил, потому что персидский трон всегда окружали одни только заговорщики и мятежники - и Кира, и Дария, и Ксеркса, и вот теперь - меня".
Вступив на престол в возрасте двадцати восьми лет, Дарий вынужден был на долгое время забыть о новых завоеваниях, и заняться усмирением мятежей и волнений внутри своего царства. Сразу же попыталась отойти Вавилония, где объявил себя царем некий Нидинту-Бел, назвавший себя Навуходоносором Третьим - но Дарий выступил в Вавилон, быстро расправился с восставшими и казнил царя-самозванца.
Затем попытались отделиться Маргиана, Парфия, сакские племена и Египет - и везде Дарию приходилось действовать без жалости, сильной рукой.
Даже в Персии вдруг объявился какой-то человек, назвавший себя сыном Кира, Бардией, и сумевший, прикрываясь ложным именем, объединить вокруг себя немало сторонников, в том числе из персидской и мидийской знати. Но Дарий победил этого лже-Бардию и посадил на кол, как пугало, а его приспешников без всякой жалости казнил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101