Ты мне хоть веришь, Уззииль?
- Верю, - сказал Уззииль и теперь открыл оба глаза, внимательно поглядел на Мардохея. - Верю, что тогда ты вел себя не по гордости и не осуждаю тебя - я бы и сам, должно быть, точно также повел себя на твоем месте. Но вот теперь, Мардохей, в тебе разгорелось чересчур большое тщеславие. Уж не от него ли ты, сын Иаира, и таешь теперь, как восковая свеча?
- Но... что ты хочешь сказать?
- А как же иначе, если не тщеславием назвать твои мысли, будто бы из-за тебя одного устроил нам всем Господь такое тяжкое испытание? Не слишком много ли ты на себя берешь, Мардохей? - непривычно возвысил слабый голос Уззииль. - Разве не все мы за что-то провинились перед Господом, если Он хочет снова проверить нашу крепость? При чем здесь ты, Мардохей, и при чем тут Аман? Любой другой мог бы оказаться тем человеком, через кого Господь решил осуществить возмездие и выполнить все свои предсказания. Разве не Он сказал ещё много лет назад Моисею, что за нашу неправедность рассет нас между чужими народами, и обнажит свой меч, и будет замля наша пуста, а города наши - разрушены? И разве Он не пообещал послать тем, кто поселится в землях врагов, такую робость в сердца, чтобы и шум колеблющегося листа гнал нас прочь и вводил в дрожь, пока мы не признаемся, наконец-то, в своих беззакониях и в беззакониях своих отцов? Почему же ты думаешь, что все идет от тебя одного, гордец?
- Да, я все понял, - сказал Мардохей и поднялся со скамьи. - Спасибо тебе, Уззииль, мне пора домой, к моим детям.
- Нет, ты ещё не все понял, - устало покачал головой Уззииль, и глаза его теперь снова закрывались помимо его воли. - Разве по силам ли кому-нибудь из людей понять все, что Он задумал? Эх, ты, сын Иаира...
Когда Мардохей вышел на улицу, было уже совсем темно и крупные звезды, рассеянные по небесам, светились совсем близко над большим, уснувшим городом.
Сбросить гордость с себя труднее, чем грязную, износившуюся одежду но теперь Мардохей был чист! Каким-то образом он оставил все свои сомнения в маленькой комнатке Уззииля, а теперь вдруг разом успокоился и даже захотел спать - он ведь уже которую ночь...
4.
...проводил без сна и покоя.
Артаксеркс Великий долго ворочался на своем ложе, но так и не смог заснуть ночью после разговора с Фемистоклом.
Снова измена и предательство. Его лучший друг и почти что брат, Аман Вугеянин тоже оказался предателем, продавшим царя за лишний мешок серебра. Так было, есть и будет. И с самого первого дня царствования никогда не было иначе, и впредь ни от кого нельзя ожидать ничего хорошего.
Артксеркс был самым младшим среди трех братьев, законных наследников трона, детей Ксеркса и царицы Аместриды. Все остальные дети царя от наложниц считались незаконорожденными, и не имели прав на престол.
Главным наследником считался Дарий, Дарий-убийца...
В последние годы жизни Ксеркса, Дарий уже открыто называл своего отца игрушкой в руках евнухов и безумцем, которому недьзя доверять трон. Что и говорить, в это время Ксеркс и впрямь безраздельно доверял начальнику царской гвардии Артабану и евнуху Аспамитре, которые, по счастью, теперь уже были мертвы, но все же это было весьма странно для царя, который утверждал, что не следует доверять даже писку мыши в стене, не то, что человеку.
"Укушенный змеей боится и пестрой веревки", - объяснял Ксеркс свою недоверчивость к придворным. Но эти двое каким-то образом все же сумели проникнуть в его сердце, и для могущественного владыки это сразу же стало концом, полным уничтожением.
Ксеркса умер ночью в своей спальне, якобы от сердечного приступа, хотя царю исполнилось только пятьдесят пять лет, и он никогда прежде не жаловался на боли сердце. Царственный род Ахменидов всегда славился своим долголетием а среди тех, кому удавалось дожить до старости и умереть своей смертью, были даже восьмидесятилетние старцы. Великий Кир погиб на войне в возрасте семидесяти лет - и он был ещё настолько силен, что участвовал в сражении, и бился мечом с кочевниками-массагетами.
Ксеркса погребли, как и всех предыдущих царей, в Накш-и Рустаме, с большими почестями, но очень быстро, в заранее заготовленной гробнице - и это навело Артаксеркса на страшные подозрения. Он сразу же подумал, что тут явно дело не обошлось без старшего брата, Дария, и евнуха Аспамитры, который по ночам во время бессоницы чаще других находился возле ложа Ксеркса и развлекал его беседами.
Вскоре и по городу поползли невнятняе слухи, что якобы Ксеркс умер не своей смертью, а был умерщвлен подушками во время сна старшим из сыновей, Дарием, нетерпеливым наследником престола. Другие языки приписывали злодеяние также Аспамитре и начальнику царской гвардии, огромному и невозмутимому Артабану, родом из Гиркании, но при этом утверждали, что действовали они все равно по указанию Дария, старшего царевича.
От природы Дарий был нетерпелив, вспыльчив, горяч ("он весь - как огонь" - с любовью говорила про своего первенца Аместрида), но чтобы пойти на такое?..
Артаксеркс не поверил слухам, и все же решил любыми путями узнать правду о смерти отца. Он сумел даже собрать кое-какие свидетельства насчет той, злополучной ночи, втайне отпросил всех евнухов и слуг...
До сих пор Артаксеркс помнил выражение лица Аспамирты, когда он уличил евнуха в убийстве: оно было пристыженным, и одновременно торжествующим, объятым смертной тоской. Аспамирта в присутствии начальника царской гвардии Артабана признался, что отца действительно задушил Дарий, когда Ксеркс бессонной ночью вызвал в свои покои старшего сына для какого-то доверительного разговора, и сообщил, что царевич давно торопился занять престол, и почти год подгадывал для убийства наиболее благоприятное время.
Последний разговор со старшим братом почти совсем не остался в памяти. Артаксеркс был настолько вне себя от гнева и ярости, что видел все время лицо Дария как будто бы сквозь красноватый, клубящийся дым, а те слова, при помощи которых тот пытался оправдаться, были похожи на, разлетающийся в разные стороны, окровавленный пух из подушек, залитых отцовской кровью.
Артаксеркс почти не слышал этих лживых, испуганных слов, но зато хорошо видел выражение глаз Дария, полное тайного высокомерия и осознания своей правоты. Это были глаза убийцы. Да, это были глаза нового, персидского царя.
"Трон не должен был занят и испачкан кровью отцеубийцы, - такой совет сделел шепотом Аспамирта. - Ты должен убить брата, наказать его за преступление, ведь он и тебя тоже собирается погубить..."
Нет, Артаксеркс не смог вынести, когда Дарий принялся нагло лгать ему, и отпираться, глядя в глаза - он и сам не заметил, в какой момент поднял свой меч и заколол Дария, ударил прямо в сердце, после чего тот рухнул на мозаичный пол и почти сразу же умер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
- Верю, - сказал Уззииль и теперь открыл оба глаза, внимательно поглядел на Мардохея. - Верю, что тогда ты вел себя не по гордости и не осуждаю тебя - я бы и сам, должно быть, точно также повел себя на твоем месте. Но вот теперь, Мардохей, в тебе разгорелось чересчур большое тщеславие. Уж не от него ли ты, сын Иаира, и таешь теперь, как восковая свеча?
- Но... что ты хочешь сказать?
- А как же иначе, если не тщеславием назвать твои мысли, будто бы из-за тебя одного устроил нам всем Господь такое тяжкое испытание? Не слишком много ли ты на себя берешь, Мардохей? - непривычно возвысил слабый голос Уззииль. - Разве не все мы за что-то провинились перед Господом, если Он хочет снова проверить нашу крепость? При чем здесь ты, Мардохей, и при чем тут Аман? Любой другой мог бы оказаться тем человеком, через кого Господь решил осуществить возмездие и выполнить все свои предсказания. Разве не Он сказал ещё много лет назад Моисею, что за нашу неправедность рассет нас между чужими народами, и обнажит свой меч, и будет замля наша пуста, а города наши - разрушены? И разве Он не пообещал послать тем, кто поселится в землях врагов, такую робость в сердца, чтобы и шум колеблющегося листа гнал нас прочь и вводил в дрожь, пока мы не признаемся, наконец-то, в своих беззакониях и в беззакониях своих отцов? Почему же ты думаешь, что все идет от тебя одного, гордец?
- Да, я все понял, - сказал Мардохей и поднялся со скамьи. - Спасибо тебе, Уззииль, мне пора домой, к моим детям.
- Нет, ты ещё не все понял, - устало покачал головой Уззииль, и глаза его теперь снова закрывались помимо его воли. - Разве по силам ли кому-нибудь из людей понять все, что Он задумал? Эх, ты, сын Иаира...
Когда Мардохей вышел на улицу, было уже совсем темно и крупные звезды, рассеянные по небесам, светились совсем близко над большим, уснувшим городом.
Сбросить гордость с себя труднее, чем грязную, износившуюся одежду но теперь Мардохей был чист! Каким-то образом он оставил все свои сомнения в маленькой комнатке Уззииля, а теперь вдруг разом успокоился и даже захотел спать - он ведь уже которую ночь...
4.
...проводил без сна и покоя.
Артаксеркс Великий долго ворочался на своем ложе, но так и не смог заснуть ночью после разговора с Фемистоклом.
Снова измена и предательство. Его лучший друг и почти что брат, Аман Вугеянин тоже оказался предателем, продавшим царя за лишний мешок серебра. Так было, есть и будет. И с самого первого дня царствования никогда не было иначе, и впредь ни от кого нельзя ожидать ничего хорошего.
Артксеркс был самым младшим среди трех братьев, законных наследников трона, детей Ксеркса и царицы Аместриды. Все остальные дети царя от наложниц считались незаконорожденными, и не имели прав на престол.
Главным наследником считался Дарий, Дарий-убийца...
В последние годы жизни Ксеркса, Дарий уже открыто называл своего отца игрушкой в руках евнухов и безумцем, которому недьзя доверять трон. Что и говорить, в это время Ксеркс и впрямь безраздельно доверял начальнику царской гвардии Артабану и евнуху Аспамитре, которые, по счастью, теперь уже были мертвы, но все же это было весьма странно для царя, который утверждал, что не следует доверять даже писку мыши в стене, не то, что человеку.
"Укушенный змеей боится и пестрой веревки", - объяснял Ксеркс свою недоверчивость к придворным. Но эти двое каким-то образом все же сумели проникнуть в его сердце, и для могущественного владыки это сразу же стало концом, полным уничтожением.
Ксеркса умер ночью в своей спальне, якобы от сердечного приступа, хотя царю исполнилось только пятьдесят пять лет, и он никогда прежде не жаловался на боли сердце. Царственный род Ахменидов всегда славился своим долголетием а среди тех, кому удавалось дожить до старости и умереть своей смертью, были даже восьмидесятилетние старцы. Великий Кир погиб на войне в возрасте семидесяти лет - и он был ещё настолько силен, что участвовал в сражении, и бился мечом с кочевниками-массагетами.
Ксеркса погребли, как и всех предыдущих царей, в Накш-и Рустаме, с большими почестями, но очень быстро, в заранее заготовленной гробнице - и это навело Артаксеркса на страшные подозрения. Он сразу же подумал, что тут явно дело не обошлось без старшего брата, Дария, и евнуха Аспамитры, который по ночам во время бессоницы чаще других находился возле ложа Ксеркса и развлекал его беседами.
Вскоре и по городу поползли невнятняе слухи, что якобы Ксеркс умер не своей смертью, а был умерщвлен подушками во время сна старшим из сыновей, Дарием, нетерпеливым наследником престола. Другие языки приписывали злодеяние также Аспамитре и начальнику царской гвардии, огромному и невозмутимому Артабану, родом из Гиркании, но при этом утверждали, что действовали они все равно по указанию Дария, старшего царевича.
От природы Дарий был нетерпелив, вспыльчив, горяч ("он весь - как огонь" - с любовью говорила про своего первенца Аместрида), но чтобы пойти на такое?..
Артаксеркс не поверил слухам, и все же решил любыми путями узнать правду о смерти отца. Он сумел даже собрать кое-какие свидетельства насчет той, злополучной ночи, втайне отпросил всех евнухов и слуг...
До сих пор Артаксеркс помнил выражение лица Аспамирты, когда он уличил евнуха в убийстве: оно было пристыженным, и одновременно торжествующим, объятым смертной тоской. Аспамирта в присутствии начальника царской гвардии Артабана признался, что отца действительно задушил Дарий, когда Ксеркс бессонной ночью вызвал в свои покои старшего сына для какого-то доверительного разговора, и сообщил, что царевич давно торопился занять престол, и почти год подгадывал для убийства наиболее благоприятное время.
Последний разговор со старшим братом почти совсем не остался в памяти. Артаксеркс был настолько вне себя от гнева и ярости, что видел все время лицо Дария как будто бы сквозь красноватый, клубящийся дым, а те слова, при помощи которых тот пытался оправдаться, были похожи на, разлетающийся в разные стороны, окровавленный пух из подушек, залитых отцовской кровью.
Артаксеркс почти не слышал этих лживых, испуганных слов, но зато хорошо видел выражение глаз Дария, полное тайного высокомерия и осознания своей правоты. Это были глаза убийцы. Да, это были глаза нового, персидского царя.
"Трон не должен был занят и испачкан кровью отцеубийцы, - такой совет сделел шепотом Аспамирта. - Ты должен убить брата, наказать его за преступление, ведь он и тебя тоже собирается погубить..."
Нет, Артаксеркс не смог вынести, когда Дарий принялся нагло лгать ему, и отпираться, глядя в глаза - он и сам не заметил, в какой момент поднял свой меч и заколол Дария, ударил прямо в сердце, после чего тот рухнул на мозаичный пол и почти сразу же умер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101