Айрис Лонгворт взяла ее за руку и улыбнулась:
— Тебя осудят, если ты будешь посмеиваться над приглашениями наших друзей. Они относятся к этому очень серьезно.
Сабрина кивнула:
— Спасибо.
Она понимала, что в ее голосе не слышалось раскаяния, но, по крайней мере, она не улыбалась при этом, хотя так хотелось рассмеяться. Ее все забавляло. Она посмотрела на шеренгу, снова ища там Стефанию, но между ними оказалась Лаура, кивая одобрительно, поскольку Сабрина посмотрела в ее сторону. «Я подарила маме самый лучший антиквариат, — подумала Сабрина, — зятя, знатному роду которого четыре века». Гордон был не в таком восторге от выбора дочери. Ему больше нравился Гарт, чем Дентон.
— Более надежен, — сказал он. — Более серьезен. —
Отец считал, что он более похож на самого себя, однако был дружелюбен с Дентоном. Сабрина почувствовала, что она, наконец, сделала приятное обоим родителям сразу.
А Стефания? Она отступила назад, чтобы посмотреть на сестру: спокойная, тихая, любезная, в то время как шестьсот чужих людей приветствуют ее и говорят об их поразительном сходстве.
За Стефанией Сабрина увидела Гарта. Он смотрел на нее с удивлением, которое даже не пытался скрыть. Она знала, что он думает, и, прежде чем повернуться к гостям, слегка улыбнулась ему, как бы извиняясь.
Гарт отошел к окну. Он пытался совместить образ Сабрины, оставшейся у него в памяти, с этой веселой, живой женщиной, сверкавшей в облаке свадебного наряда, распространявшей тепло и жизнерадостность вокруг себя. Где та холодная, неприступная дама, которая была на их свадьбе четыре года назад в Брин-Море? Где та свояченица, которая нанесла пару коротких визитов по случаю рождения их двоих детей, общаясь большей частью со Стефанией?
Гарт знал, что он никогда не был знаком с этой женщиной. Или в ней что-то изменилось… Или в прошлом Сабрина искусно скрывала свой настоящий характер.
Он посмотрел на свою жену. В длинном розовом платье, которое ей Сабрина купила в Париже, она была красива мягкой красотой, в легких пастельных тонах. Стефания сказала, что набирает вес, чего Гарт не заметил. Она затмевает своей красотой и манерами любую женщину здесь, за исключением Сабрины, держит себя весьма благородно рядом с аристократами Англии. Гарт гордился ею.
— Ах, хитрец, сбежал, — сказала Сабрина, тихо смеясь, неожиданно оказавшись возле него. Шеренга подходила к концу. — Я бы тоже хотела. Давай возьмем Стефанию и куда-нибудь исчезнем.
— А муж?
— Дентон обсуждает автомобильные гонки, он инвестирует одну из них для Гран-при. Ты знаешь что-нибудь о Гран-при? Я тоже не знаю ничего, но у меня есть подозрение, что скоро буду знать. Хотя именно сейчас я испытываю глубокое желание найти местечко, где я могла бы снять туфли.
Он засмеялся. Они освободили Стефанию от беседы с толстым графом, который говорит только о спаниелях, как объяснила Стефания, когда они проскользнули в маленький кабинет.
— Он сказал, что бракосочетание напомнило ему последнюю собачью выставку. Они посмеялись вместе. Сабрина сняла туфли и со счастливым вздохом устроилась калачиком на диванчике.
— О, как мне вас не хватало! Никто не может смеяться над тем, над, чем смеюсь я, кроме вас. Стефания, как ты можешь оставаться в туфлях? Два часа стоять в этой очереди!..
Сидя на другом краю диванчика, Стефания решительно покачала головой.
— Я не могу снять их. Могу беседовать с твоими лордами, сидеть за твоим столом, но я не могу снять свои туфли. С этим все в порядке, — добавила она быстро. — Ты великолепна.
Сабрина успокоилась:
— Я так рада. Я боялась…
— Что я буду завидовать?
— Не совсем так. Тебе могло показаться, что внимание обращают только на меня.
— О нет. Я так не думаю. Странно? Может быть, по тому, что у меня есть нечто свое, что мне нравится.
— Ты больше не чувствуешь себя в тени? Стефания секунду подумала.
— Похоже, все ушло. Гарт посмотрел на них с терпеливым любопытством.
— Код? — догадался он.
Стефания замерла, она забыла о его присутствии. Целую минуту здесь были только она и Сабрина. Как и раньше, они обменивались мыслями и словами одновременно. Она повернулась к мужу:
— Однажды я сказала Сабрине, что ее блеск отодвигает меня в тень, где никто не замечает меня.
— А потом она уехала в Америку, — добавила Сабрина. — Оставила меня блистать одну.
Стефания посмотрела в окно на гостей, ходивших по саду, угощавшихся шампанским, которое официанты разносили на серебряных подносах. Четыре года назад, стоя перед судьей Ферфаксом в другом саду, она поняла, что Сабрина может нуждаться в ней. Но в действительности она не хотела об этом думать.
Но сейчас ее поразил голос Сабрины.
— Оставила меня блистать одну, — повторила сестра. Стало быть, она была нужна Сабрине. Сабрине ее не хватало. Может быть, как и ей не хватало Сабрины, даже, несмотря на то, что она была счастлива с Гартом. Понадобилось немало времени, чтобы понять это. На лужайке гости начали собираться у навеса. Сабрина вздохнула.
— Если я не вернусь, мама Дентона скажет, что меня за это осудят. — Со стоном она надела туфли. — Бракосочетание нужно проводить в кровати. Там, где они большей частью начинаются, так или иначе.
Гарт усмехнулся. Стефания повернулась к окну.
— Сабрина, когда вы с Дентоном приедете к нам? Мы должны о многом поговорить. Что-то шевельнулось в душе Сабрины. Глаза Стефании, чистые и сияющие, встретились с ее глазами без зависти.
— Я скажу завтра, если смогу. Посмотрю, что собирается делать Дентон. У него полно планов показать мне все свои любимые места. Но как только я смогу…
Она протянула руки. Стефания взяла их в свои, и они долго стояли рядом, как в те далекие дни, когда жили одной семьей.
— Как только я смогу, — прошептала Сабрина. — Я буду. Обещаю.
Дентон Лонгворт работал в своей семейной корабельной компании, где он был вице-президентом по финансам и членом коллегии директоров. Он делал то, что отец ожидал от него. Закончив университет, Дентон немедленно вступил в руководство компании. Но он не собирался посвящать все десятилетие между двадцатью пятью и тридцатью пятью годами работе за письменным столом. Позднее он займется этим, но сейчас перед ним был огромный мир. Поэтому Дентон посвятил один год работе в офисе, сколотил штат знающих сотрудников, способных вести дела в его отсутствие, а потом отстранился от дел, чтобы развлекаться.
Он работал, когда чувствовал к этому желание. Перешагнув через тридцатилетний рубеж, Дентон обнаружил в себе талант в организации маленьких, боровшихся за жизнь компаний, которые его отец приобретал по сходной цене. И поскольку это доставляло ему удовольствие, он тратил на такое занятие несколько дней в месяц.
Теперь же он посвятил себя более приятному делу — он решил показать своей жене все удовольствия мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162