Ну, вот что теперь делать? Одно слово, один жест и, пожалуйста: она и сестра будут выставлены на всеобщее посмешище! Миссис Тиркелл явно ожидала распоряжений. Стефания уже физически ощущала ледяной ветер и вся дрожала. Что ей оставалось делать, как не прятаться здесь всю неделю? Зато никто не станет тыкать в нее пальцем, никто не будет презрительно усмехаться…
— Миледи, вы нездоровы? Может быть, закрыть окно? «Ах, вот откуда этот ветер! Боже, что же ей сказать?»
— Нет, — взяв себя в руки, проговорила Стефания. — Все хорошо, миссис Тиркелл. Воздух теплый. Но, похоже, я что-то подцепила в Китае… Возможно, восточный грипп или… Словом, я решила побыть несколько дней дома.
И никаких развлечений. Покупки я возлагаю на вас… Ну и остальное, как обычно.
Тревожные морщинки пересекли лоб миссис Тиркелл.
— Доктор Фарр мог бы заглянуть к вам сегодня, миледи…
— Нет, нет, ни в коем случае! Я сама позвоню, если станет хуже. Но я уверена: скоро все пройдет. Через несколько дней. Может быть, через неделю я вернусь к нормальной жизни…
— Вы не поедете в «Амбассадор», миледи?
— Нет. Возможно, через пару дней.
— В таком случае… Если вам ничего не нужно…
— Да, благодарю вас, миссис Тиркелл, за заботу.
— Ну, тогда я покидаю вас. Завтракайте. Приятного аппетита… Кажется, здесь немного холодновато. Я бы могла в одну минуту согреть комнату…
— Миссис Тиркелл! Спасибо, не надо.
— Хорошо, миледи, как скажете. Ухожу. Стефания взяла в руку ложку. Раз уж ей суждено стать затворницей, необходимо увидеть в этом и хорошие стороны. Где еще можно отыскать столь роскошную келью? Где еще заключенных кормят так отменно? Она грустно улыбнулась, пробуя нарезанную тонкими ломтиками дыню и клубнику. Вареные яйца и пирожки уже остыли, но она была настолько голодна, что ела все подряд. Выпив чаю, Стефания почувствовала себя лучше.
«Ничего, погулять одна я смогу, — твердо решила она, окончательно отделываясь от подавленности. — Конечно, смогу!»
Но сначала нужно было тщательно исследовать шкафы и два французских комода, находящихся в спальне. Накануне вечером она мельком взглянула на хранившиеся в них вещи, почувствовав тонкий аромат тканей. Поначалу она планировала каждый день примерять по паре-тройке нарядов, но, начав, уже не могла остановиться, как будто ее завели в модный салон и оставили там одну. Шелковое и кружевное нижнее белье, кашемировые свитера и шелковые блузки, костюмы, утренние и вечерние платья, туфли, платки и шали. А драгоценности, запрятанные в выложенные изнутри бархатом русские ларцы?
Она как раз примеряла очередное вечернее платье, когда снова — ни с того ни с сего — у нее поменялось настроение. Платье было из сиреневого шелка, держалось на плечах при помощи тонких тесемок и расширялось внизу. Подхватив легкий жакет, под стать платью обшитый пурпурной тесьмой, Стефания подошла к зеркалу и взглянула на свое отражение.
На нее смотрела… Сабрина.
Как это могло случиться? Она стояла перед зеркалом, а видела в нем сестру. Та же царственная осанка, то же легкое покачивание на носках, тот же гордо вздернутый подбородок, те же яркие глаза, губы, чуть скривившиеся в ожидании… Она оглядела себя с головы до ног, с плеч до черных туфель на высоком каблуке. Жакет она держала одним пальцем, перекинув его за спину. Голову слегка наклоняла. Восторженно улыбнулась и сделала глубокий реверанс отражению леди Сабрины Лонгворт.
«Нет ничего, — ликуя в душе, подумала она, — чего бы я не могла сделать!»
Наполненная энергией, она быстро отыскала справочник с пометками и позвонила в «Амбассадор».
— Я заеду за корреспонденцией, Брайан, но не более того. Немного простудилась. Так что, если не будет ничего чрезвычайного, я отдохну несколько дней дома. Когда бы вы хотели устроить себе выходной?
— В четверг, миледи, если не возражаете.
— Великолепно.
Она прислушивалась к своему голосу и была им довольна. Мягкий и одновременно уверенный. У нее никогда не было никого в подчинении, поэтому она не знала, как разговаривать с такими людьми, как Брайан. На том конце провода ее голос восприняли как голос хозяйки. В четверг она сходит за корреспонденцией Сабрины.
Миссис Тиркелл вернулась встревоженная: не стало ли миледи хуже? Она застала Стефанию за странным занятием: та вытряхивала содержимое своих сумочек на кровать и, кажется, что-то не могла найти.
— Собираюсь пойти прогуляться, миссис Тиркелл. Ваш чудесный завтрак исцелил меня. Эта неделя должна пройти спокойно, так что вы можете каждый день ждать меня к ужину. Вы не видели моих часов? Не могу найти.
— Разве вы не клали их на обычное место, миледи? Стефания внутренне вся напряглась.
— Не помню. Я вчера так устала, что едва дорогу-то домой нашла. И только хорошо запомнились ваши восхитительные бисквиты…
— Вот же они! — с триумфом в голосе воскликнула миссис Тиркелл. — Несмотря на усталость, вы положили часы на обычное место.
Стефания действительно увидела часики, покоящиеся в небольшой коробочке на туалетном столике.
— Удивительно, — пробормотала она.
— Ах, миледи, — всплеснула руками экономка. — Привычка есть привычка…
Стефания взглянула на часы. Почти половина четвертого. Она изумилась. И куда только подевался целый день? Пенни и Клифф уже должны быть… Впрочем, что это она? Дети уже вернулись домой. Только их дом в Эванстоне. И Сабрина, наверно, ждет, не дождется… Сабрина!!! Надо позвонить сестре! Сколько сейчас в Эванстоне? Половина десятого утра, кажется. Нормально. Она вовремя об этом вспомнила.
Но едва не забыла… Осознание своей вины жгло сердце Стефании. Как она могла не вспоминать целые сутки о своей семье? Как она могла?! Как посмела?..
— Когда вам подать ужин, миледи? — осведомилась миссис Тиркелл.
— А… Как обычно. Я ненадолго.
Она проводила взглядом экономку и проследила, чтобы та закрыла за собой дверь. Стефания села в шезлонг, поставила телефонный аппарат к себе на колени, на минуту закрыла глаза и мысленно перенеслась в Эванстон. Там был ее дом, по потолкам которого ходили тени от листвы дубов, росших во дворе. Там была ее кухня, выкрашенная так, что при солнечном свете казалась обмазанной медом. Там были ее дети… Она представила, как они в эти минуты как раз кидают в портфели свои учебники, тетради, свертки с едой и собираются уходить в школу. Может, ушли уже. Она представила себе спину мужа, уходящего на работу. А где Сабрина? Одна сидит. Возможно, продолжает знакомиться с домом.
Стефания задорно улыбнулась, попросив соединить ee со своим номером в Эванстоне.
— Я говорю с хозяйкой дома? Это леди Лонгворт из Лондона. Мне бы хотелось…
— Стефания!!! — раздался на том конце провода крик Сабрины. — О, слава Богу, Стефания! Стефания поджала ноги под себя, как она всегда делала, когда намечался долгий разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162
— Миледи, вы нездоровы? Может быть, закрыть окно? «Ах, вот откуда этот ветер! Боже, что же ей сказать?»
— Нет, — взяв себя в руки, проговорила Стефания. — Все хорошо, миссис Тиркелл. Воздух теплый. Но, похоже, я что-то подцепила в Китае… Возможно, восточный грипп или… Словом, я решила побыть несколько дней дома.
И никаких развлечений. Покупки я возлагаю на вас… Ну и остальное, как обычно.
Тревожные морщинки пересекли лоб миссис Тиркелл.
— Доктор Фарр мог бы заглянуть к вам сегодня, миледи…
— Нет, нет, ни в коем случае! Я сама позвоню, если станет хуже. Но я уверена: скоро все пройдет. Через несколько дней. Может быть, через неделю я вернусь к нормальной жизни…
— Вы не поедете в «Амбассадор», миледи?
— Нет. Возможно, через пару дней.
— В таком случае… Если вам ничего не нужно…
— Да, благодарю вас, миссис Тиркелл, за заботу.
— Ну, тогда я покидаю вас. Завтракайте. Приятного аппетита… Кажется, здесь немного холодновато. Я бы могла в одну минуту согреть комнату…
— Миссис Тиркелл! Спасибо, не надо.
— Хорошо, миледи, как скажете. Ухожу. Стефания взяла в руку ложку. Раз уж ей суждено стать затворницей, необходимо увидеть в этом и хорошие стороны. Где еще можно отыскать столь роскошную келью? Где еще заключенных кормят так отменно? Она грустно улыбнулась, пробуя нарезанную тонкими ломтиками дыню и клубнику. Вареные яйца и пирожки уже остыли, но она была настолько голодна, что ела все подряд. Выпив чаю, Стефания почувствовала себя лучше.
«Ничего, погулять одна я смогу, — твердо решила она, окончательно отделываясь от подавленности. — Конечно, смогу!»
Но сначала нужно было тщательно исследовать шкафы и два французских комода, находящихся в спальне. Накануне вечером она мельком взглянула на хранившиеся в них вещи, почувствовав тонкий аромат тканей. Поначалу она планировала каждый день примерять по паре-тройке нарядов, но, начав, уже не могла остановиться, как будто ее завели в модный салон и оставили там одну. Шелковое и кружевное нижнее белье, кашемировые свитера и шелковые блузки, костюмы, утренние и вечерние платья, туфли, платки и шали. А драгоценности, запрятанные в выложенные изнутри бархатом русские ларцы?
Она как раз примеряла очередное вечернее платье, когда снова — ни с того ни с сего — у нее поменялось настроение. Платье было из сиреневого шелка, держалось на плечах при помощи тонких тесемок и расширялось внизу. Подхватив легкий жакет, под стать платью обшитый пурпурной тесьмой, Стефания подошла к зеркалу и взглянула на свое отражение.
На нее смотрела… Сабрина.
Как это могло случиться? Она стояла перед зеркалом, а видела в нем сестру. Та же царственная осанка, то же легкое покачивание на носках, тот же гордо вздернутый подбородок, те же яркие глаза, губы, чуть скривившиеся в ожидании… Она оглядела себя с головы до ног, с плеч до черных туфель на высоком каблуке. Жакет она держала одним пальцем, перекинув его за спину. Голову слегка наклоняла. Восторженно улыбнулась и сделала глубокий реверанс отражению леди Сабрины Лонгворт.
«Нет ничего, — ликуя в душе, подумала она, — чего бы я не могла сделать!»
Наполненная энергией, она быстро отыскала справочник с пометками и позвонила в «Амбассадор».
— Я заеду за корреспонденцией, Брайан, но не более того. Немного простудилась. Так что, если не будет ничего чрезвычайного, я отдохну несколько дней дома. Когда бы вы хотели устроить себе выходной?
— В четверг, миледи, если не возражаете.
— Великолепно.
Она прислушивалась к своему голосу и была им довольна. Мягкий и одновременно уверенный. У нее никогда не было никого в подчинении, поэтому она не знала, как разговаривать с такими людьми, как Брайан. На том конце провода ее голос восприняли как голос хозяйки. В четверг она сходит за корреспонденцией Сабрины.
Миссис Тиркелл вернулась встревоженная: не стало ли миледи хуже? Она застала Стефанию за странным занятием: та вытряхивала содержимое своих сумочек на кровать и, кажется, что-то не могла найти.
— Собираюсь пойти прогуляться, миссис Тиркелл. Ваш чудесный завтрак исцелил меня. Эта неделя должна пройти спокойно, так что вы можете каждый день ждать меня к ужину. Вы не видели моих часов? Не могу найти.
— Разве вы не клали их на обычное место, миледи? Стефания внутренне вся напряглась.
— Не помню. Я вчера так устала, что едва дорогу-то домой нашла. И только хорошо запомнились ваши восхитительные бисквиты…
— Вот же они! — с триумфом в голосе воскликнула миссис Тиркелл. — Несмотря на усталость, вы положили часы на обычное место.
Стефания действительно увидела часики, покоящиеся в небольшой коробочке на туалетном столике.
— Удивительно, — пробормотала она.
— Ах, миледи, — всплеснула руками экономка. — Привычка есть привычка…
Стефания взглянула на часы. Почти половина четвертого. Она изумилась. И куда только подевался целый день? Пенни и Клифф уже должны быть… Впрочем, что это она? Дети уже вернулись домой. Только их дом в Эванстоне. И Сабрина, наверно, ждет, не дождется… Сабрина!!! Надо позвонить сестре! Сколько сейчас в Эванстоне? Половина десятого утра, кажется. Нормально. Она вовремя об этом вспомнила.
Но едва не забыла… Осознание своей вины жгло сердце Стефании. Как она могла не вспоминать целые сутки о своей семье? Как она могла?! Как посмела?..
— Когда вам подать ужин, миледи? — осведомилась миссис Тиркелл.
— А… Как обычно. Я ненадолго.
Она проводила взглядом экономку и проследила, чтобы та закрыла за собой дверь. Стефания села в шезлонг, поставила телефонный аппарат к себе на колени, на минуту закрыла глаза и мысленно перенеслась в Эванстон. Там был ее дом, по потолкам которого ходили тени от листвы дубов, росших во дворе. Там была ее кухня, выкрашенная так, что при солнечном свете казалась обмазанной медом. Там были ее дети… Она представила, как они в эти минуты как раз кидают в портфели свои учебники, тетради, свертки с едой и собираются уходить в школу. Может, ушли уже. Она представила себе спину мужа, уходящего на работу. А где Сабрина? Одна сидит. Возможно, продолжает знакомиться с домом.
Стефания задорно улыбнулась, попросив соединить ee со своим номером в Эванстоне.
— Я говорю с хозяйкой дома? Это леди Лонгворт из Лондона. Мне бы хотелось…
— Стефания!!! — раздался на том конце провода крик Сабрины. — О, слава Богу, Стефания! Стефания поджала ноги под себя, как она всегда делала, когда намечался долгий разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162