Ты почувствовала это, Стефания? Я знаю, что ты не спишь. Хорошая была неделя, да? Скрытая ночным мраком, она поежилась.
— Да, — неохотно отозвалась Сабрина. Тихие вечера, его похвала, интимность их разговоров и смеха, то, как встречались их взгляды, когда Пенни или Клифф говорили что-нибудь интересное, совместная работа по дому, ее чувство незримой связи с семьей и с ним… Все это наполняло ее спокойной радостью, но одновременно и внушало тревогу.
— Да, — повторила она тихо. Гарт просунул руку между ее шеей и подушкой и притянул ее к себе.
— Я хочу снова узнать тебя, снова жить с тобой как с женой. — Его губы коснулись ее щек и закрытых глаз с трепетавшими веками. — Давай вспомним наши лучшие времена и заживем как прежде. Любимая, — сказал он и поцеловал ее в полураскрытый рот.
Она лежала, вся напряженная и застывшая. Голова горела. Ее мысли вертелись в немыслимом вихре. Ее захлестывали волны счастья и отчаяния. Она чувствовала, что наступает кульминация всех переживаний, которые мучили ее последние дни.
Его руки коснулись ее ночной рубашки: и она съехала с плеч. В голове бешено забарабанили противоречивые мысли: «Остановить его… сказать ему… что? Вскочить с постели. Оттолкнуть его. Сказать ему… что? Что он не имеет права трогать меня?.. Но он мой муж и лежит в своей супружеской постели».
Его руки и губы ласкали все ее тело, двигаясь по нему из стороны в сторону. Каждое прикосновение пронизывало ее будто накаленным на огне кинжалом. Он шептал что-то. Она чувствовала его горячее дыхание на своих обнаженных грудях. Он медленно целовал их, и его поцелуи отзывались в ней судорожной дрожью. Она ощущала налитую силу его широких плеч, мягкую кожу спины и поняла, что… обнимает его. Как только она осознала это, она тут же убрала свои руки. Он замер, как будто завис в полете, но тут же склонился к ней опять. Он ласкал ее груди и целовал шею. Сабрина услыхала тихий стон, который вырвался у нее, как она ни пыталась подавить его.
«Нельзя, нельзя…» Но его тело давило сверху на нее, настойчиво, требовательно и как-то… знакомо. Находясь в его крепких объятиях, она почувствовала, что сдается, что ее захлестывает какая-то туманная пелена, в которой невозможно ориентироваться и лучше замереть без движения.
Ее тело соскучилось по мужчине. Она мучилась желанием.
«Нельзя, нельзя этого делать!» — пробивался сквозь пелену чужой, холодный внутренний голос. Она вздрогнула. Подумав, что сделал ей больно, Гарт отклонился в сторону, но она инстинктивно обняла его и притянула обратно. Она уже не могла позволить, чтобы их тела разделялись. И когда он вошел в нее, она была открыта ему навстречу, мягкая и влажная. Ее охватило радостное неистовство, которое выплеснулось наружу прежде, чем она успела его подавить, и он, до этого действовавший осторожно и медленно, воодушевился и возгорелся сам. Он не смог сдержать глухого вскрика, когда наступила кульминация.
Потом они затихли. Сабрина вновь застыла, лежа на кровати с Гартом. Вскоре она нашла в себе силы, чтобы очнуться, и уперла в него руки. Он поднял голову.
— Прости, любимая. — И лег рядом. Он протянул руку: — Дай я…
— Нет, — прошептала она, сжигаемая болью утраты и чувством вины.
Она продолжала желать его и одновременно готова была умереть от стыда. Она молча отвернулась в другую сторону. Гарт чувствовал, что Сабрина вся дрожит.
— Я останусь дома, — проговорил он.
— Нет. Я хочу, чтобы ты уехал.
— Тогда я попытаюсь сократить свое пребывание там, насколько это будет возможно. Нам о стольком нужно поговорить.
Она услышала новые нотки в его голосе, но в них не было ни триумфа, ни удовлетворения. Ожидание.
— Спокойной ночи, любимая, — сказал он.
— Спокойной ночи, — еле слышно отозвалась она. — Спи.
Он взял ее за руку и крепко сжал ее. Так, взявшись за руки, они и уснули.
Глава 14
Стефания и Макс Стуйвезант вместе вошли в огромный белый павильон, устроенный на территории Чилтон-хауса. Держа ее за руку, он провел ее через собравшуюся толпу прямо к их местам около Николса Блакфорда и Александры. В это время продавец на аукционе как раз поднимался на свою кафедру. Сиденья были расположены тесно одно к другому. Стефания чувствовала давление на ее руку со стороны не отпускающего ее Макса, видела его снисходительный взгляд, устремленный на нее, и немного робела от его близости. Продавец начал свою напыщенную приветственную речь и тем самым отвлек внимание Макса от Стефании и внимание Стефании от Макса.
Чилтонский аукцион. Первое яркое событие нового сезона в высшем свете. На аукционе собралось около трех сотен участников торгов из Англии и с континента. Это были влиятельные, могущественные люди, одетые в твидовые прогулочные костюмы, безупречно вежливые по отношению друг к другу. Они сидели на своих местах в павильоне или стояли в проходах. Снаружи собралась большая толпа любопытствующих, имевших возможность наблюдать за ходом торгов через огромное отверстие в ткани павильона. Люди расположились на лужайке: стояли опершись на свои трости или сидели на складных стульях. По небу проплывали тонкие, высокие облака, сквозь которые беспрепятственно проникали на землю солнечные лучи. В спокойном воздухе стоял терпкий запах подстриженных газонов. Вдали виднелись подернутые туманом холмы.
Чилтонский аукцион. Это было событие большого масштаба. О таких действиях Стефания раньше только читала в газетах.
Да вот еще Макс Стуйвезант, сидевший рядом. Их встреча, которая была для нее совершенно неожиданной, произошла в парке. Он взял ее за руку и уже не отпускал, что говорило о многом.
И хоть Стефания решила сосредоточиться на торгах, она ни на секунду не забывала, кто сидит рядом с ней и держит ее за руку.
Продавец аукциона вкратце рассказал историю Чилтон-хауса, построенного во времена царствования королевы Анны. Он коснулся биографии его последнего владельца, известного художника, который умер, не оставив наследников. Теперь судебные исполнители занимались продажей дома и всего его имущества. Та же судьба ожидала мастер, скую покойного, оранжерею, четыре гаража и десять акров парка.
— Открываю продажу дома, — весело возвестил продавец. — Начальная цена равняется двумстам тысячам фунтов! Первая волна реакции собравшихся прокатилась по павильону негромким шелестом.
— Эти люди, — заметил Стуйвезант, — больше всего боятся быть обманутыми своими соседями. Обычная проблема для городишек с населением в несколько сотен человек.
— Начали! — воскликнул продавец, и какой-то удивленный ропот пронесся над головой Стефании. Через две минуты дом был куплен за двести пятнадцать тысяч фунтов. Стефания услышала, как слева фыркнула Александра:
— Если бы я знала, что дом отдадут за бесценок, я бы давно взяла его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162
— Да, — неохотно отозвалась Сабрина. Тихие вечера, его похвала, интимность их разговоров и смеха, то, как встречались их взгляды, когда Пенни или Клифф говорили что-нибудь интересное, совместная работа по дому, ее чувство незримой связи с семьей и с ним… Все это наполняло ее спокойной радостью, но одновременно и внушало тревогу.
— Да, — повторила она тихо. Гарт просунул руку между ее шеей и подушкой и притянул ее к себе.
— Я хочу снова узнать тебя, снова жить с тобой как с женой. — Его губы коснулись ее щек и закрытых глаз с трепетавшими веками. — Давай вспомним наши лучшие времена и заживем как прежде. Любимая, — сказал он и поцеловал ее в полураскрытый рот.
Она лежала, вся напряженная и застывшая. Голова горела. Ее мысли вертелись в немыслимом вихре. Ее захлестывали волны счастья и отчаяния. Она чувствовала, что наступает кульминация всех переживаний, которые мучили ее последние дни.
Его руки коснулись ее ночной рубашки: и она съехала с плеч. В голове бешено забарабанили противоречивые мысли: «Остановить его… сказать ему… что? Вскочить с постели. Оттолкнуть его. Сказать ему… что? Что он не имеет права трогать меня?.. Но он мой муж и лежит в своей супружеской постели».
Его руки и губы ласкали все ее тело, двигаясь по нему из стороны в сторону. Каждое прикосновение пронизывало ее будто накаленным на огне кинжалом. Он шептал что-то. Она чувствовала его горячее дыхание на своих обнаженных грудях. Он медленно целовал их, и его поцелуи отзывались в ней судорожной дрожью. Она ощущала налитую силу его широких плеч, мягкую кожу спины и поняла, что… обнимает его. Как только она осознала это, она тут же убрала свои руки. Он замер, как будто завис в полете, но тут же склонился к ней опять. Он ласкал ее груди и целовал шею. Сабрина услыхала тихий стон, который вырвался у нее, как она ни пыталась подавить его.
«Нельзя, нельзя…» Но его тело давило сверху на нее, настойчиво, требовательно и как-то… знакомо. Находясь в его крепких объятиях, она почувствовала, что сдается, что ее захлестывает какая-то туманная пелена, в которой невозможно ориентироваться и лучше замереть без движения.
Ее тело соскучилось по мужчине. Она мучилась желанием.
«Нельзя, нельзя этого делать!» — пробивался сквозь пелену чужой, холодный внутренний голос. Она вздрогнула. Подумав, что сделал ей больно, Гарт отклонился в сторону, но она инстинктивно обняла его и притянула обратно. Она уже не могла позволить, чтобы их тела разделялись. И когда он вошел в нее, она была открыта ему навстречу, мягкая и влажная. Ее охватило радостное неистовство, которое выплеснулось наружу прежде, чем она успела его подавить, и он, до этого действовавший осторожно и медленно, воодушевился и возгорелся сам. Он не смог сдержать глухого вскрика, когда наступила кульминация.
Потом они затихли. Сабрина вновь застыла, лежа на кровати с Гартом. Вскоре она нашла в себе силы, чтобы очнуться, и уперла в него руки. Он поднял голову.
— Прости, любимая. — И лег рядом. Он протянул руку: — Дай я…
— Нет, — прошептала она, сжигаемая болью утраты и чувством вины.
Она продолжала желать его и одновременно готова была умереть от стыда. Она молча отвернулась в другую сторону. Гарт чувствовал, что Сабрина вся дрожит.
— Я останусь дома, — проговорил он.
— Нет. Я хочу, чтобы ты уехал.
— Тогда я попытаюсь сократить свое пребывание там, насколько это будет возможно. Нам о стольком нужно поговорить.
Она услышала новые нотки в его голосе, но в них не было ни триумфа, ни удовлетворения. Ожидание.
— Спокойной ночи, любимая, — сказал он.
— Спокойной ночи, — еле слышно отозвалась она. — Спи.
Он взял ее за руку и крепко сжал ее. Так, взявшись за руки, они и уснули.
Глава 14
Стефания и Макс Стуйвезант вместе вошли в огромный белый павильон, устроенный на территории Чилтон-хауса. Держа ее за руку, он провел ее через собравшуюся толпу прямо к их местам около Николса Блакфорда и Александры. В это время продавец на аукционе как раз поднимался на свою кафедру. Сиденья были расположены тесно одно к другому. Стефания чувствовала давление на ее руку со стороны не отпускающего ее Макса, видела его снисходительный взгляд, устремленный на нее, и немного робела от его близости. Продавец начал свою напыщенную приветственную речь и тем самым отвлек внимание Макса от Стефании и внимание Стефании от Макса.
Чилтонский аукцион. Первое яркое событие нового сезона в высшем свете. На аукционе собралось около трех сотен участников торгов из Англии и с континента. Это были влиятельные, могущественные люди, одетые в твидовые прогулочные костюмы, безупречно вежливые по отношению друг к другу. Они сидели на своих местах в павильоне или стояли в проходах. Снаружи собралась большая толпа любопытствующих, имевших возможность наблюдать за ходом торгов через огромное отверстие в ткани павильона. Люди расположились на лужайке: стояли опершись на свои трости или сидели на складных стульях. По небу проплывали тонкие, высокие облака, сквозь которые беспрепятственно проникали на землю солнечные лучи. В спокойном воздухе стоял терпкий запах подстриженных газонов. Вдали виднелись подернутые туманом холмы.
Чилтонский аукцион. Это было событие большого масштаба. О таких действиях Стефания раньше только читала в газетах.
Да вот еще Макс Стуйвезант, сидевший рядом. Их встреча, которая была для нее совершенно неожиданной, произошла в парке. Он взял ее за руку и уже не отпускал, что говорило о многом.
И хоть Стефания решила сосредоточиться на торгах, она ни на секунду не забывала, кто сидит рядом с ней и держит ее за руку.
Продавец аукциона вкратце рассказал историю Чилтон-хауса, построенного во времена царствования королевы Анны. Он коснулся биографии его последнего владельца, известного художника, который умер, не оставив наследников. Теперь судебные исполнители занимались продажей дома и всего его имущества. Та же судьба ожидала мастер, скую покойного, оранжерею, четыре гаража и десять акров парка.
— Открываю продажу дома, — весело возвестил продавец. — Начальная цена равняется двумстам тысячам фунтов! Первая волна реакции собравшихся прокатилась по павильону негромким шелестом.
— Эти люди, — заметил Стуйвезант, — больше всего боятся быть обманутыми своими соседями. Обычная проблема для городишек с населением в несколько сотен человек.
— Начали! — воскликнул продавец, и какой-то удивленный ропот пронесся над головой Стефании. Через две минуты дом был куплен за двести пятнадцать тысяч фунтов. Стефания услышала, как слева фыркнула Александра:
— Если бы я знала, что дом отдадут за бесценок, я бы давно взяла его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162