С тех пор как она видела его год назад, в нем многое изменилось. Ей понравилась реставрация позолоченного потолка. Но она смотрела с недоверием на светильники на стенах. Они напоминали венозные носы алкоголиков. Где, ради Бога, раскопал их оформитель, нанятый Андреа? Она встряхнула головой, ей так хотелось очистить стены и украсить их просто и красиво, чтобы они гармонировали с потолком.
— Вам что-то не нравится? — спросил молодой человек.
— О, простите, я замечталась. Что вы сказали? — Она слушала, что он говорил, но ее мысли возвращались к стенам зала, принадлежавшего Андреа Верной, и другим стенам, другим залам и комнатам, которые, как она думала, будут декорировать с ее помощью.
— Я слышал, что вы открыли магазин, — спросил ее партнер. — Как вы его назвали?
— «Амбассадор», — сказала она.
— Хорошее название. Все идет успешно?
— Успешно? — Она старалась говорить уверенней. — Конечно.
— Хорошо, — кивнул он. Сабрина понимала, что на самом деле он ее не слушал или же решил не обращать внимания на дрожь в ее голосе, чтобы не спрашивать, какие она испытывает проблемы. Никому на балу не хотелось знать, что красивая, молодая женщина испытывает трудности.
Правда заключалась в том, что нигде никто не хотел этого слышать. Сабрина никому не говорила, что у нее просто нет покупателей. Вокруг нее была аристократия и богатые деловые люди, на которых она рассчитывала. Однажды они были ее друзьями. Она сделала ставку на эти дружественные отношения. Но прошло восемь месяцев, и она все больше убеждалась в том, как она ошиблась. Ни один из них не пришел.
Она разослала объявления всем, кого знала. Николс посоветовал обратить особое внимание на Оливию Шассон.
«Куда идет она, туда идут и другие. Если ты завоюешь ее расположение, тебе будет не о чем беспокоиться».
Каждый день Сабрина с надеждой отпирала дверь магазина и ждала в своем кабинете Оливию Шассон и ее друзей, чтобы пройти с ними в украшенный гобеленами зал, который Лаура оформила в духе салонов знаменитых домов и замков Англии восемнадцатого столетия. Надежды угасали. Первоначальные восторги прошли. Она ждала того самого шума, который, как сказал плотник, будет слышен в кабинете из выставочного зала. Она молилась каждый день, чтобы услышать хотя бы редкие звуки, вроде шороха. Но только несколько туристов зашли из любопытства и мало кто делал покупки.
Теперь деньги были на исходе. Сабрина взяла кредит в банке. И скоро она будет вынуждена продать дом. После этого… Но она не хотела даже думать об этом.
— Обед. — Ее партнер по танцу отвлек ее от грустных мыслей. — Пойдемте поедим. Они наполнили тарелки и сели на диванчик в алькове из занавесок. Ели молча. Сабрина мечтала о том, чтобы поговорить со Стефанией. Ей нужен был друг, с которым можно было забыть об этих тоскливых днях и вечерах, и поговорить, посмеяться, а может, и поплакать. Она теперь мечтала о тех приглашениях, которые обычно отклоняла, когда была женой Дентона.
— Но если она вышла замуж за Дентона ради его денег, — раздался женский голос из-за занавесок, — почему она не потребовала больше денег при разводе?
Сабрина сидела не шевелясь. Когда мужчина начал было говорить, она прижала палец к своим губам. Второй голос ответил высоко и негодующе:
— Откуда ты можешь знать, сколько она получила? Дентон — джентльмен, он не скажет правды, но я знаю, что она потребовала три миллиона фунтов плюс Тревестон и новую яхту. Ее поверенный был возмущен, но вы знаете, как Дентон обожает ее, он отдал ей все, чем владеет.
— Кроме Тревестона, — сказал сухо голос первой женщины, удивительно знакомый Сабрине.
— Ну, дорогая моя, не мог же он отдать национальное сокровище, каковым является Тревестон. Тебе известно, что она отобрала у него лондонский дом?
— Мои дорогие бальные сплетницы, — раздался мужской голос. — Можно ли мне догадаться, кто попался на ваш острый язычок? Может быть, красивая леди Лонгворт? Лучше человека ударить ножом в темноте, чем уничтожать так, как вы.
— Питер, как некрасиво! — сказал голос негодовавшей женщины. — Мы просто обсуждали соглашение, которого достиг бедный Дентон.
— Бедный Дентон? — холодно добавил голос первой женщины. — Дал ей так мало, что он, наверное, отнес это в графу «разные мелкие расходы». Сабрина получила мелочь по сравнению с тем, сколько он постоянно проматывает.
— Тогда откуда она взяла магазин на Бромптон-роуд? — требовательно спросила негодовавшая женщина. — Я проходила как-то мимо и увидела, что там, на окнах ставни ценой не меньше чем две тысячи фунтов.
— Роза! Ты проходила мимо и не зашла?
— Моя милая Роза не зайдет, — отрезал мужской голос, — до тех пор, пока этого не сделают остальные.
— Питер, не будь так груб. Ты только в лицо ей посмотри, сразу поймешь, почему она вышла замуж за Дентона. Она даже не пыталась ничего скрыть, разводясь с ним, меньше чем через год после смерти его отца, передавшего Дентону по наследству титул виконта. Американки очень откровенны, разве не так?
Сабрина сидела, выпрямившись и опустив глаза, как будто обдумывая, что она собирается делать завтра, послезавтра и в последующие дни.
Она услышала скрип стула и голос первой женщины, раздавшийся из другого места:
— Она никогда не играла по вашим правилам, и вы никогда не прощали ее. Думаю, я смогу сделать что-нибудь для нее.
Сабрина повернула голову. Наконец-то она узнала голос.
Он принадлежал той, которая очень давно говорила, что ей придется играть по «их» правилам. Ее партнер коснулся ее руки:
— Хотите, я отвезу вас домой? Сабрина взглянула на него. Глаза ее горели.
— Нет, спасибо. — Ее голос стал тверже. — Я предпочитаю еще потанцевать. «И решить, как бороться с ними, — подумала она, — теперь, когда я знаю, что происходит».
Его глаза смотрели на нее с обожанием.
— Храбрая леди. Они несколько вульгарны, эти Рэддисоны, особенно Роза, но…
— Какая приятная встреча, ну и загадочная штука жизнь… — сказал спокойный голос со стороны занавески, и Сабрина повернулась, чтобы увидеть ленивую улыбку княгини Александры Мартовой. — Твой друг извинит нас? — спросила княгиня. — Я собираюсь взять тебя под свое крылышко.
Александра Мартова была владелицей шикарного каменного четырехэтажного особняка. Она прибыла в Лондон одна, не имея ничего, кроме того, что получила при разводе: счет в швейцарском банке, дом на острове Майорка, квартиру в Париже, алименты в десять тысяч долларов ежемесячно и датского дога, которого она назвала Максом в честь друга. Она была высокой и стройной блондинкой со слегка раскосыми голубыми глазами и волосами, ниспадавшими ей на плечи. От нее исходил дух уверенности, решительности, которого не было, когда Сабрина впервые встретила ее на яхте Макса Стуйвезанта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162
— Вам что-то не нравится? — спросил молодой человек.
— О, простите, я замечталась. Что вы сказали? — Она слушала, что он говорил, но ее мысли возвращались к стенам зала, принадлежавшего Андреа Верной, и другим стенам, другим залам и комнатам, которые, как она думала, будут декорировать с ее помощью.
— Я слышал, что вы открыли магазин, — спросил ее партнер. — Как вы его назвали?
— «Амбассадор», — сказала она.
— Хорошее название. Все идет успешно?
— Успешно? — Она старалась говорить уверенней. — Конечно.
— Хорошо, — кивнул он. Сабрина понимала, что на самом деле он ее не слушал или же решил не обращать внимания на дрожь в ее голосе, чтобы не спрашивать, какие она испытывает проблемы. Никому на балу не хотелось знать, что красивая, молодая женщина испытывает трудности.
Правда заключалась в том, что нигде никто не хотел этого слышать. Сабрина никому не говорила, что у нее просто нет покупателей. Вокруг нее была аристократия и богатые деловые люди, на которых она рассчитывала. Однажды они были ее друзьями. Она сделала ставку на эти дружественные отношения. Но прошло восемь месяцев, и она все больше убеждалась в том, как она ошиблась. Ни один из них не пришел.
Она разослала объявления всем, кого знала. Николс посоветовал обратить особое внимание на Оливию Шассон.
«Куда идет она, туда идут и другие. Если ты завоюешь ее расположение, тебе будет не о чем беспокоиться».
Каждый день Сабрина с надеждой отпирала дверь магазина и ждала в своем кабинете Оливию Шассон и ее друзей, чтобы пройти с ними в украшенный гобеленами зал, который Лаура оформила в духе салонов знаменитых домов и замков Англии восемнадцатого столетия. Надежды угасали. Первоначальные восторги прошли. Она ждала того самого шума, который, как сказал плотник, будет слышен в кабинете из выставочного зала. Она молилась каждый день, чтобы услышать хотя бы редкие звуки, вроде шороха. Но только несколько туристов зашли из любопытства и мало кто делал покупки.
Теперь деньги были на исходе. Сабрина взяла кредит в банке. И скоро она будет вынуждена продать дом. После этого… Но она не хотела даже думать об этом.
— Обед. — Ее партнер по танцу отвлек ее от грустных мыслей. — Пойдемте поедим. Они наполнили тарелки и сели на диванчик в алькове из занавесок. Ели молча. Сабрина мечтала о том, чтобы поговорить со Стефанией. Ей нужен был друг, с которым можно было забыть об этих тоскливых днях и вечерах, и поговорить, посмеяться, а может, и поплакать. Она теперь мечтала о тех приглашениях, которые обычно отклоняла, когда была женой Дентона.
— Но если она вышла замуж за Дентона ради его денег, — раздался женский голос из-за занавесок, — почему она не потребовала больше денег при разводе?
Сабрина сидела не шевелясь. Когда мужчина начал было говорить, она прижала палец к своим губам. Второй голос ответил высоко и негодующе:
— Откуда ты можешь знать, сколько она получила? Дентон — джентльмен, он не скажет правды, но я знаю, что она потребовала три миллиона фунтов плюс Тревестон и новую яхту. Ее поверенный был возмущен, но вы знаете, как Дентон обожает ее, он отдал ей все, чем владеет.
— Кроме Тревестона, — сказал сухо голос первой женщины, удивительно знакомый Сабрине.
— Ну, дорогая моя, не мог же он отдать национальное сокровище, каковым является Тревестон. Тебе известно, что она отобрала у него лондонский дом?
— Мои дорогие бальные сплетницы, — раздался мужской голос. — Можно ли мне догадаться, кто попался на ваш острый язычок? Может быть, красивая леди Лонгворт? Лучше человека ударить ножом в темноте, чем уничтожать так, как вы.
— Питер, как некрасиво! — сказал голос негодовавшей женщины. — Мы просто обсуждали соглашение, которого достиг бедный Дентон.
— Бедный Дентон? — холодно добавил голос первой женщины. — Дал ей так мало, что он, наверное, отнес это в графу «разные мелкие расходы». Сабрина получила мелочь по сравнению с тем, сколько он постоянно проматывает.
— Тогда откуда она взяла магазин на Бромптон-роуд? — требовательно спросила негодовавшая женщина. — Я проходила как-то мимо и увидела, что там, на окнах ставни ценой не меньше чем две тысячи фунтов.
— Роза! Ты проходила мимо и не зашла?
— Моя милая Роза не зайдет, — отрезал мужской голос, — до тех пор, пока этого не сделают остальные.
— Питер, не будь так груб. Ты только в лицо ей посмотри, сразу поймешь, почему она вышла замуж за Дентона. Она даже не пыталась ничего скрыть, разводясь с ним, меньше чем через год после смерти его отца, передавшего Дентону по наследству титул виконта. Американки очень откровенны, разве не так?
Сабрина сидела, выпрямившись и опустив глаза, как будто обдумывая, что она собирается делать завтра, послезавтра и в последующие дни.
Она услышала скрип стула и голос первой женщины, раздавшийся из другого места:
— Она никогда не играла по вашим правилам, и вы никогда не прощали ее. Думаю, я смогу сделать что-нибудь для нее.
Сабрина повернула голову. Наконец-то она узнала голос.
Он принадлежал той, которая очень давно говорила, что ей придется играть по «их» правилам. Ее партнер коснулся ее руки:
— Хотите, я отвезу вас домой? Сабрина взглянула на него. Глаза ее горели.
— Нет, спасибо. — Ее голос стал тверже. — Я предпочитаю еще потанцевать. «И решить, как бороться с ними, — подумала она, — теперь, когда я знаю, что происходит».
Его глаза смотрели на нее с обожанием.
— Храбрая леди. Они несколько вульгарны, эти Рэддисоны, особенно Роза, но…
— Какая приятная встреча, ну и загадочная штука жизнь… — сказал спокойный голос со стороны занавески, и Сабрина повернулась, чтобы увидеть ленивую улыбку княгини Александры Мартовой. — Твой друг извинит нас? — спросила княгиня. — Я собираюсь взять тебя под свое крылышко.
Александра Мартова была владелицей шикарного каменного четырехэтажного особняка. Она прибыла в Лондон одна, не имея ничего, кроме того, что получила при разводе: счет в швейцарском банке, дом на острове Майорка, квартиру в Париже, алименты в десять тысяч долларов ежемесячно и датского дога, которого она назвала Максом в честь друга. Она была высокой и стройной блондинкой со слегка раскосыми голубыми глазами и волосами, ниспадавшими ей на плечи. От нее исходил дух уверенности, решительности, которого не было, когда Сабрина впервые встретила ее на яхте Макса Стуйвезанта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162