«Эк нас корежит», — с брезгливостью подумал Максимов, невольно отстраняясь.
— Итак, управляемая эволюция, если вы ее так жаждете, возможна только в условиях тотального контроля. Над человеком и над техносферой как средой его обитания. Кто его будет осуществлять? — Новиков обвел взглядом зал, словно искал подходящие кандидатуры. — На это способны только два подвида — «агрессоры» и «неоантропы». Первые устроят вам Каменный век на фоне небоскребов. Вся мощь техники и науки будет брошена на создание Золотого века для самых хищных и Чистилища для слабых и забитых. Вторые… На что способны они, получив полноту власти, мы не знаем. Потому что никогда неоантропы ее не имели. Они играли роль «теневых» регуляторов внутривидовой борьбы за существование. Тех самых Высших Неизвестных, что способны на многое, но редко вмешиваются в ход событий.
Он закинул руку, посмотрел на часы.
— Я исчерпал лимит времени. А у вас осталось лет двадцать. Не больше.
После затянувшейся паузы сосед председательствующего сухо откашлялся и спросил:
— Именно двадцать?
— Да.
— А почему такая уверенность?
Новиков посмотрел на него с нескрываемой иронией.
— Это уже выходит за рамки темы. — Он повернулся лицом к залу. — Благодарю за внимание!
Стоило Новикову ослабить контроль, как зал забурлил. По традиции все, кого одолел приступ словоизвержения, устремились в предбанник, там как правило и происходили «броуновское движение» идей и тусовка околонаучного общения.
Новикову пришлось протискиваться сквозь пробку из человеческих тел, забивших выход.
В сумятице никто не обратил внимания, что еще один человек встал со своего места и такой же скользящей походкой, как у Новикова, вышел следом.
Оперативная обстановка

Навигатору
Перехожу в режим «свободного поиска».
Срочно получите всю возможную информацию по деятельности НИЦ «Курсор» и возможным пересечениям с инвестиционными проектами холдинга «Союз-Атлант».
Странник

Глава двадцать первая. Ужин одиноких сердец
Серый Ангел
Москва всегда умела и любила со смаком пожрать. Именно пожрать, потому что еда есть необходимость, а объедение от пуза — одно из немногих отпущенных нам удовольствий. Столицу во все времена украшали не только сорок сороков церковных маковок, но и сотни храмов чревоугодия, любовно и метко прозванные «обжорками».
Если вы думаете, что «Макдональдс» и есть современная «обжорка», то глубоко ошибаетесь. В настоящей обжорке должно пахнуть едой, а не туалетным дезодорантом и горелым комбижиром. Скорее уж «Макдональдс» — это новый виток развития советской пельменной, чем истинная московская обжорочка.
А именно такая, какой ей полагается быть, стоит на пересечении улицы Герцена и Кисловского переулка. Сверните у белого куба здания ТАССа и идите по направлению к консерватории. Клянусь, по запаху найдете. Как почувствуете, что пахнет домашней гречневой кашей, расстегайчиками и солянкой, смело открывайте дверь и припадайте к прилавку, как к иконостасу.
* * *
Злобин осмотрел выставленные напоказ блюда и почувствовал, что готов сметелить все подряд. Голод был просто жутким, сосущим.
— Стресс, — тихо пробормотал он.
— Ну как? — спросил Сергей.
— С ума сойти можно!
— Я же предупреждал, в коммунизме окажетесь.
Сергей светился от удовольствия, как гид, открывший заезжему туристу самый любимый уголок родного города.
Столовая управлялась семейной парой. Жена, знойная дама, стояла за стойкой и руководила; муж, дружащий с рюмочкой интеллигент, как полагается в домашнем хозяйстве, был на подхвате. В интерьеры они не вложили ни копейки, сохранив скромный стиль шестидесятых. Зато кухня была роскошной, тех самых шестидесятых, когда не только диссидентствовали, но и умели радоваться жизни.
— Берите отбивные, не пожалеете, — пришла на помощь хозяйка. — Муж из деревни мясо привез. Так дешевле получается. Да и вкус совершенно другой, чем у замороженного.
Злобин обратил внимание, что на ценниках стоят совершенно божеские цены. Прикинул в уме, что здесь рублей за двести можно лопнуть.
— Согласен, отбивные. Картошку жареную. Винегретик. И… Ну, даже не знаю.
— Жюльенчики еще горячие, — подсказала хозяйка. — Попробуйте, пока заказ готовим.
— Да! — Злобин сглотнул слюну. — Ты меня убить решил, я понял, — обратился он к Сергею.
Сергей рассмеялся.
— Мне то же самое, только с гречкой. И еще пирожков парочку.
— Мне тоже, — не удержался Злобин. После этого заставил себя отойти от прилавка. Специально сел за столик спиной к нему, чтобы не пытать себя дальше.
«Я просто соскучился по дому», — вдруг подумал он.
И все хорошее настроение разом испарилось. На плечи навалилась тяжесть, а на душе стало, как за окном, пасмурно.
«Полное соответствие внутреннего и внешнего», — грустно усмехнулся Злобин.
Сергей сел напротив. Придвинул к Злобину принесенные формочки с жюльенами.
— Здесь не курят, забыл предупредить. Хозяйка считает, что дым и аромат еды — вещи несовместные.
— Только дурак будет спорить, — кивнул Злобин, пробивая ложечкой корку плавленого сыра.
В столовую вошла шумная компания. Парни с внешностью свободных художников и их эмансипированные подружки.
— Консерваторские, — прокомментировал Сергей. — Повезло ребятам. Такой рай под боком.
Злобин проглотил невероятно вкусную смесь.
— Истинный рай, — без всякого энтузиазма подтвердил он.
Сергей пытливо заглянул ему в лицо.
— Андрей Ильич, зачем переживать? Начальство, возможно, глупее, но ему сверху виднее. Положение, так сказать, способствует.
Злобин устало махнул рукой.
Весь доклад шефу отнял у Злобина десять минут. Игнатий Лойола слушал вполуха, чертя чертиков на клочке бумаги. А потом вынес вердикт: сливать все на территориалов и больше в это дело не лезть.
Злобин почувствовал себя собакой, взявшей след, но ни с того ни с сего получившей пинок под ребра.
— Это же Москва, Андрей Ильич, — продолжил сеанс психотерапии Сергей. — Пока мы по провинции топали, здесь все сто раз переиграть могли. Скорости у людей здесь другие.
— И возможности, — вставил Злобин.
Он вспомнил Мишу Барышникова. Он так же пытался втолковать Злобину, что Москва — это не город, а Зазеркалье.
— «Мы все здесь не в своем уме, — сказал Алисе Кот», — произнес Злобин.
Сергей недоуменно уставился на Злобина, не донеся ложку до рта.
— Не обращай внимания.
Хозяйка принесла заказ, расставила на столе тарелки, пожелав приятного аппетита, степенной походкой удалилась.
Злобин с удивлением посмотрел на толстую отбивную, которую двумя ладонями не накрыть. От таких щедрых размеров в общепите успел отвыкнуть. Почему-то вид сочного мяса вернул интерес к жизни.
— У тебя какие-то соображения остались?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137