— Так чего ты боишься, Роберт?
— Проклятие, ты прекрасно знаешь, чего я боюсь! — бросил Роберт.
—Нет, мне известно только, чего ты всегда боялся. Теперь же я вижу перед собой человека, который постоянно обращается в бегство. Ты боишься встретиться с Нэшем? Боишься ему проиграть?
— Нет! Проклятие, Финлей, оставь меня в покое! — Роберт стоял спиной к брату, расправив плечи. — Я тебе уже говорил: Нэш меня не пугает. Может быть, и должен, но не пугает. Держу пари, и он меня не боится. И если он меня убьет, что ж...
— Тогда, — Финлей подошел ближе, неожиданно поняв истину, — ты боишься выиграть.
Роберт ничего не ответил.
— Твоя рука изменит мир. Да, такое может испугать. Меня бы испугало, а ведь мне неизвестно Слово... — Роберт медленно повернулся лицом к Финлею. Взгляд его был решителен и невыразителен. Оказавшись лицом к лицу с братом, Финлей был вынужден договорить: — Ты боишься того, что случится, если ты и в самом деле победишь Нэша. Поэтому тебе нужен Эндрю?
Голос Роберта его чувств не выдал.
— Я должен победить Нэша. Выбора у меня нет.
— А в пророчестве говорится...
— Это не имеет никакого отношения к пророчеству.
— Нет?
— Нет.
— Тогда в чем дело?
Роберт долго не отвечал; с трудом переводя дыхание, он обошел Финлея и снова направился к постели.
— Дело не в пророчестве, Финлей. Дело во власти.
— Кровь Серинлета! — выругался Финлей, удивляясь собственной тупости.
— Ах, — вздохнул Роберт, — наконец-то он понял!
— Ты боишься, что демон станет слишком силен. И если тебе придется пожертвовать Дженн, чтобы остановить Нэша, не останется никого, кто мог бы остановить тебя, верно?
Роберт его уже не слушал. Повернувшись на бок, он поправил подушку и закрыл глаза.
— Так что ты собираешься делать?
— Я? — Голос Роберта звучал неотчетливо. — Я собираюсь попытаться уснуть.

* * *
Эндрю бродил вокруг классной комнаты, глядя, как люди входят и выходят, прислушиваясь к знакомым звукам подземной жизни, вспоминая, как все было, пока он...
Но вернуться домой он больше не может.
Разве только сначала каким-то образом повидается с Кенриком. Если он будет под защитой короля, Нэш не посмеет ничего ему сделать.
— Эндрю!
Мальчик поднял глаза и увидел вышедшего в коридор Арли.
— Плохо себя чувствуешь? Хочешь, чтобы я занялся твоими ссадинами?
Такая причина была ничем не хуже любой другой. Эндрю последовал за целителем в его комнату, сел там, где было велено, и принялся разглядывать полки и столы, заполнявшие помещение. Всюду виднелись бутыли и горшки, деревянные коробки и мешочки с травами и снадобьями, применения которых Эндрю и вообразить себе не мог.
Что ж, по крайней мере он видел, как многого не знает.
— Расскажи мне, где болит.
Эндрю заморгал и посмотрел на Арли, который ловко разматывал повязку у него на плече. Одной руки у целителя не было: кисть давным-давно была отрублена, и рана зажила.
Когда это произошло? И что чувствовал Арли... и почему не пожелал убить человека, который так безжалостно его искалечил?
Как случилось, что Эндрю вырос в Анклаве, зная этого человека с детства, но не узнал о нем такой важной вещи?
— Арли, — начал мальчик, стараясь не дергаться, когда целитель принялся накладывать мазь, — что случилось с твоей... твоей рукой? Когда ты ее лишился?
Арли, сосредоточившись на все еще воспаленной ране, рассеянно ответил:
— Это было в день, когда я повстречал твою мать. Они с Робертом спасли мне жизнь. Даже дважды. Во второй раз им помогал Мика. Мне повезло в тот день.
— Повезло? Твою жизнь пришлось спасать дважды в один день, а ты говоришь «повезло»?
— Разве было бы лучше, если бы никто не пришел мне на помощь, а? — Арли улыбнулся Эндрю, и мальчик улыбнулся в ответ.
— Так как это случилось?
— Мы с Мартой возвращались в Анклав и проходили через деревню, в которой несколько ребятишек заболели. Я приготовил лекарство и дал им, но в это время Гильдия как раз захватила в свои руки лечебницы и богадельни, так что...
— В 1354 году?
— Верно. Любой, кто занимался лечением людей, если это не был гильдиец, считался нарушившим закон. Меня арестовали. Гильдийцы привязали меня к триуму на окраине деревни и отрубили левую руку в качестве наказания. Я истек бы кровью, если бы Дженн не отвлекла стражников, а Роберт в это время не освободил.
— И с тех пор прошло... шестнадцать лет?
— Точно. — Арли кончил перевязывать рану и стал убирать мази и бинты.
— И ты... ты не огорчен?
— Огорчен чем?
Эндрю дождался, пока целитель повернется к нему лицом, и выпалил:
— Ты не огорчен тем, что Роберт не спас тебя до того, как гильдиец отрубил тебе руку?
Брови Арли поползли вверх. Он прислонился к столу и сложил руки на груди.
— Не знаю. Я никогда об этом не задумывался. Пожалуй, мог бы огорчиться...
— Думаю, что я бы огорчился, — с уверенностью сказал Эндрю.
— А может быть, — задумчиво протянул Арли, — ты стал бы винить себя в том, что позволил ситуации так сложиться.
— Я... — Эндрю не смог найти правильных слов, но одну ошибку в своих рассуждениях обнаружил; как оказалось, он понимал больше, чем считал. — Как раны у мамы?
Арли не удивился резкой перемене темы разговора.
— Ей теперь гораздо лучше: Ключ рядом. Раны у нее чистые и хорошо заживают. Дженн очень рисковала, но я уверен: она скоро полностью поправится.
Очень рисковала, защищая его... Как делала всегда, несмотря на опасность для собственной жизни... Как делали Белла и Лоренс, зная, что рано или поздно он станет мишенью... Неужели он дожил до четырнадцати лет, не видя вокруг себя таких важных вещей?
— Спасибо, что перевязал меня. — Эндрю медленно двинулся к двери.
— Рад помочь, — улыбнулся Арли, но Эндрю не смог улыбнуться в ответ.
Выйдя в коридор, он обнаружил, что там его дожидается Хелен. Ее улыбки оказалось достаточно, чтобы все печальные мысли разлетелись.
К тому же Эндрю хотелось хоть ненадолго забыть...
— Пойдем, — прошептала Хелен. — Я расскажу тебе про Лиама, если хочешь.
— Да, — ответил Эндрю, — только немного погодя. А сейчас не могли бы мы где-нибудь посидеть?
Хелен усмехнулась.
— Я знаю как раз подходящее место.
Теперь ему снился не зимний мороз. Ему представилось дождливое лето, по западным равнинам по колено в грязи тащились запряженные быками телеги обоза армии, которую Роберт не мог узнать. Бросок к лесу, к удобному месту для битвы, был для воинов жизненно важен; однако местность эта была далеко от границы: война шла не с Майенной, войско сражалось с Врагом. Роберт должен был выйти на бой с Врагом, должен был на этот раз победить, сделать так, чтобы Враг не мог больше расстраивать его планы, мешать ему осуществить задуманное.
Однако дожди лили такие сильные, что разлившаяся река смыла мост — та самая река, течение которой унесло Вогна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144