— Я сейчас освобожу тебя, но, пожалуй, на некоторое время руки у тебя останутся связаны. — Человек подошел совсем близко, развязал веревку, прикрепленную к седлу, и тут Эндрю наконец увидел его лицо.
Милосердная Минея!
Квадратный подбородок, ровные брови, черные волосы, падающие ниже плеч...
Он нисколько не изменился, он был точно таким, каким Эндрю его помнил...
Роберт поднял глаза, и Эндрю почувствовал, что зачарован этим взглядом.
— Ты меня помнишь. Это хорошо. Теперь ты можешь спешиться, но будь осторожен: ноги у тебя, наверное, затекли.
Эндрю хотел пошевелиться, но не мог. Только когда рука Роберта легла ему на плечо, тело Эндрю пробудилось. Он медленно перекинул ногу через седло и соскользнул на землю; руки его все еще оставались связанными. Эндрю посмотрел на веревку, потом снова поднял глаза на Роберта.
— Нет. Я не настолько доверяю тебе, чтобы думать, будто ты тут же не побежишь к своей матери, поэтому по крайней мере на некоторое время ты останешься моим пленником. Вот, выпей-ка.
Эндрю отшатнулся от поднесенной к его губам фляги.
— Ты в самом деле думаешь, что я тебя отравлю? — Сухой смешок утонул в лесной тишине. — С тех пор, как мы в последний раз виделись, я тысячу раз мог убить тебя... хотя это и не означает, что ты можешь мне доверять. Однако у нас впереди долгая дорога. Решай сам, не хочешь ли ты напиться. — С этими словами Роберт сунул флягу в руки Эндрю и отошел.
Мальчик и правда ужасно хотел пить. Он понюхал содержимое фляги... там, похоже, была обычная вода. Эндрю сделал маленький глоток, потом жадно напился. Роберт отобрал у него флягу и потянул за веревку, которой были связаны руки Эндрю. Мальчику пришлось идти за своим похитителем вместе с лошадьми; Роберт по каким-то ему одному известным приметам находил дорогу вверх по крутому темному склону.
Эндрю пытался не отставать, но он почти ничего не видел перед собой, поэтому не всегда мог сохранить равновесие. Он постоянно спотыкался, однако на ходу по крайней мере согрелся, да и веревка не врезалась ему в руки, если, конечно, он ее не натягивал.
Тропа извивалась по почти отвесному склону утеса, но Роберт ни разу не замедлил шага, не обращая внимания на то, как часто падает Эндрю. Мокрый снег скоро промочил его сапоги, и ноги Эндрю заледенели. Каждый шаг отдавался болью в голове, почти лишавшей мальчика возможности замечать окрестности. Когда удавалось, он поглядывал вверх, надеясь, что вершина уже близко, но она всегда оказывалась невозможно далекой, словно отступала вдаль и оставалась недостижимой, сколько бы часов или дней он к ней ни шел...
И вдруг, когда он уже перестал надеяться на конец своих мучений, подъем кончился, и Роберт позволил Эндрю немного отдохнуть, отдышаться и сделать еще глоток из фляги. Потом они двинулись дальше: вниз, потом опять вверх, пока не оказались на вересковой пустоши, открытой всем ветрам и дождю. Снега здесь почти не было, но почва оказалась сырой, и ноги Эндрю увязали в грязи, так что ходьба отнимала у него все силы. Было достаточно светло, чтобы видеть, как пустошь тянется во все стороны, может быть, до края света Эндрю шел всю ночь, как в забытьи; каждая косточка его болела, мысли разбегались, любопытство уснуло, и значение имело только одно: не потерять равновесие, не упасть. Он почти не заметил, как дорога снова пошла вниз, ветер стих и его окружили высокие стены ущелья. Когда веревка неожиданно перестала тянуть его вперед, Эндрю упал там, где оказался: наполовину на голом камне, наполовину на мокрой траве.
Закрыв глаза, он позволил сну избавить его от страданий.
Финлей не мог бы сказать, что заставило его поднять глаза, а потом и встать. Он, как обычно, осматривал окрестности колдовским взглядом — он делал это всегда, бывая с Дженн вне Анклава; нельзя было быть уверенным, что вдруг не возникнет какая-то опасность. Как правило, он всегда мог определить, что его встревожило, — но на этот раз это ему не удалось.
Его тревога насторожила и Дженн. Она была неважной искательницей, но постоянно тренировала колдовское зрение и теперь тоже почувствовала, что в воздухе появилось нечто странное, чего раньше не было.
После того как оба напряженно прислушались, они повернулись друг к другу.
— Что-нибудь?..
— Ничего, за что можно было бы ухватиться. Но ты же меня знаешь — не уверена, что заметила бы чье-то присутствие, если только... — Улыбка сбежала с ее лица, и Дженн повернулась, чуть ли не принюхиваясь.
Мика уже час как отсутствовал, Эндрю ушел минут десять назад. Финлей вдруг ощутил уверенность: окликать ни одного из них не стоит. Он поспешно вытащил аярн и с его помощью еще пристальнее вгляделся в лес... но Дженн уже двинулась в темноту.
— Пошли!
Добравшись до тропы, идущей по берегу, Финлей начал высматривать следы, приметы того, что им может угрожать опасность. Может быть, они встревожились напрасно, но Эндрю был слишком большой драгоценностью, чтобы рисковать им. Финлей всячески ругал себя за то, что позволил племяннику отправиться к мельнице в одиночку.
На тропе ничего не было, ничто не указывало...
— Слушай! — Дженн схватила его за руку, и ее отчаянный шепот заставил Финлея задрожать.
Стук копыт двух мчащихся галопом коней, с каждым мгновением удаляющийся...
Финлей кинулся бежать, перепрыгивая через препятствия, пока не оказался около разрушенной мельницы. Рука его легла на рукоять меча, однако он понимал, что скорее всего уже опоздал.
Рядом с мельницей никого не было, но с другой ее стороны...
— Мика! — Дженн рванулась к нему, но Мика ее словно и не заметил. Он стоял, пристально вглядываясь в лес, и на лице его было такое странное выражение, какого Финлей никогда еще не видел.
Ранен Мика, судя по всему, не был, и Финлей пробежал мимо. На снегу он увидел следы двух человек; дальше обнаружились отпечатки копыт: кони ускакали в том же направлении, откуда явились, и именно в ту сторону смотрел Мика.
Финлей повернулся, подошел к Мике и резко спросил:
— Где Эндрю?
Мика моргнул и словно проснулся. В глазах его Финлей прочем уныние.
— Уехал.
— Уехал? — Дженн изо всех сил старалась сдержать страх и гнев. — Что ты имеешь в виду? Куда уехал? С кем?
— Я не знаю куда. Он не сказал.
Финлей схватил Мику за плечи и встряхнул, чувствуя, как ледяные струйки паники растекаются по его телу.
— Проклятие, что с тобой такое? Это был... Нэш? Он захватил Эндрю? Он что-то с тобой сделал?
— Нэш? — Мика криво улыбнулся. — Клянусь богами, нет. Вы не понимаете. Я тоже не понимал... Но теперь...
— Мика, — угрожающе начала Дженн, — если ты мне не скажешь, где мой сын...
— Он в безопасности, — поспешно заверил ее Мика и добавил: — Его забрал Роберт.
На мгновение Финлею показалось, что он ослышался или по крайней мере не так понял:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144