Годфри очень хорошо понимал смятение этих людей. Он и сам его испытывал. Впрочем, пока он подчинялся прежним правилам, поскольку архиепископ Бром тянул с отменой церковного проклятия колдовству, что само по себе было удивительно, если вспомнить, как рабски во всем остальном он выполнял волю Кенрика, а до него — Селара.
В конце концов, в этом и была причина того, что Маккоули заточили в темницу, а Брома поставили на его место.
Опыт многих лет позволял Годфри находить слова и давать им беззвучно падать с губ, моля Минею и Серинлета об умиротворении, спокойствии, мудрости. Он молился о тех, кто был далеко, выполняя дело своей жизни, вроде Эйдена Маккоули.
Молился об избавлении...
Должно же оно когда-то прийти!
Прошептав последнюю молитву — о здравии и безопасности Роберта, — Годфри осенил лоб и плечи знаком триума и поднялся на ноги. Скрестив руки на груди, он позволил своему облачению расправиться и упасть положенными складками и только тогда повернулся ко входу в ризницу. Годфри было слышно, как у него за спиной молящиеся встают и начинают переговариваться, направляясь к западной двери.
Ему было легко предположить, о чем они шепчутся.
— Архидьякон!
Годфри остановился, ощутив что-то вроде внутренней дрожи. Глубоко вздохнув, чтобы взять себя в руки, он повернулся к темному алькову, откуда донесся голос. Из темноты появилась фигура, на которую высокий витраж бросил цветные отблески. Человек, мрачно улыбаясь, двинулся вперед; сам его вид говорил о еле скрытой угрозе. Годфри узнал его и почувствовал, как сердце стиснул страх.
— Доброе утро, милорд. — Он ощутил смешную гордость за то, как ровно прозвучал его голос. Годфри приготовился достойно встретить новый вызов.
Перед ним стоял малахи.
Барон Люк де Массе был примерно одного возраста и одного роста с Годфри, но на этом сходство и кончалось. Если Годфри всю жизнь служил богам и церкви, то у де Массе был один господин: Нэш.
— Могу я чем-нибудь вам помочь? — спросил Годфри, решив ни за что не показать, какой страх внушает ему этот человек. Ни богатая одежда, ни природная красота барона не производили на него впечатления, однако не заметить особого выражения синих глаз и того, что падавший через витраж свет превращал его золотые волосы в кроваво-красные, было невозможно.
Или это просто игра воображения?
— Надеюсь, вы и в самом деле сможете мне помочь, святой отец. — Де Массе говорил спокойно и по-деловому. Сделав шаг вперед, он продолжал: — Я хотел бы исповедаться.
Годфри побледнел и судорожно сглотнул. Де Массе, должно быть, правильно истолковал его колебание; он решительно поднял руку.
— Святой отец, я нуждаюсь в духовном утешении и рассчитываю на вас.
— Не хотите ли вы сказать, что если я откажусь, вы не будете настаивать?
Де Массе удивленно поднял брови, потом медленно покачал головой.
— Я думал, что просить об этом... Я полагал, что таковы ваши обязанности. Конечно, решать вам. — Поскольку малахи не сделал попытки принудить Годфри, у того не оказалось предлога отказаться. — Только я хотел бы исповедаться не здесь, а в базилике, если такое позволительно.
Не особенно понимая, чего от него хочет де Массе, Годфри снова кивнул и двинулся к двери. Де Массе последовал за ним.
Годфри зажег свечи на алтаре и начертил в воздухе знак триума, прежде чем повернуться к де Массе; он ни на минуту не поверил, что тот собирается искренне и с раскаянием исповедаться. И раньше бывало, что люди использовали исповедь в совсем не благочестивых целях, а уж малахи вовсе не отличались набожностью.
Конечно, они могли найти собственные способы поклонения богам, неизвестные Годфри. Роберт слишком мало рассказывал ему об этих людях, — только то, что нужно было знать Годфри для выживания. Да и могли Роберт знать такие вещи о своих смертельных врагах?
Годфри поспешил прогнать посторонние мысли. Взяв пурпурную столу, лежавшую на алтаре — символ тайны исповеди, — он благоговейно коснулся ее губами и накинул на плечи. Де Массе наблюдал за ним, сложив руки на груди; может быть, обычное высокомерие и покинуло его, однако кающимся грешником он по-прежнему не выглядел.
— Хорошо, милорд. Вы предпочитаете сесть или преклонить колени?
Де Массе задумчиво посмотрел на Годфри, потом слегка покачал головой. Повернувшись к двери, он взмахнул рукой, и Годфри узнал жест: так Роберт когда-то накладывал заклятие. Де Массе получит предупреждение, если к двери кто-нибудь приблизится.
Малахи сунул руку за пазуху и достал тонкий кожаный мешочек, зашитый по краям и запечатанный темно-зеленым воском, который выглядел так, словно служил уже много лет. То, что находилось внутри, должно было сохраниться при любых обстоятельствах. Де Массе торжественно положил мешочек на алтарь перед Годфри, не отрывая от него пальцев до последнего момента. Взглянув на Годфри, барон еле заметно улыбнулся.
— Как вы, несомненно, уже поняли, я пришел не для того, чтобы исповедаться в своих бесчисленных грехах. Я намерен просить вас об услуге, на которую не имею никакого права. Пожалуйста, поверьте: я не обратился бы к вам с такой просьбой, если бы имел иной выход.
Это странное признание разбудило любопытство Годфри. Бросив взгляд на мешочек, он спросил:
— Что за услугу вы имеете в виду?
— Если вы узнаете о том, что я мертв, я хочу, чтобы вы вскрыли этот мешочек, извлекли находящееся в нем письмо и немедленно выполнили то, о чем в нем говорится. И вы не должны никогда, ни при каких обстоятельствах никому сообщать о том, что мешочек у вас и что вы разговаривали со мной.
— Вы скажете мне, что там внутри?
— Не думаю, что это было бы разумно.
— Тогда, — Годфри заставил свой голос звучать ровно, хотя ситуация ему совсем не нравилась, — как я могу быть уверен, что я буду готов выполнить ваши инструкции?
Де Массе отошел на несколько шагов в сторону и повернулся к окну, сквозь которое лился свет, но откуда нельзя было увидеть монастырский двор.
— Я знаю, что вы хотели бы иметь доказательство того, что это не пойдет в разрез с вашим обетом, но ведь вы — человек чести, не так ли?
— Я не дам вам слова, не зная, что обещаю. Разве на моем месте вы поступили бы иначе?
— Однажды я именно так и поступил, — тихо ответил де Массе. — Я не в силах предложить вам никакого надежного доказательства, но одно могу вам открыть: человек... на которого я работаю, одержим осуществлением пророчества. Содержимое мешочка может помочь вам... достичь своей собственной цели.
Годфри зажмурился, надеясь, что отвернувшийся к окну малахи не заметит его внутренней борьбы. Неужели де Массе и в самом деле предлагает Годфри шанс разрушить планы Нэша? Не слишком ли это просто? Но нет, не просто, конечно: чтобы такая возможность у него появилась, человек, стоящий перед ним, должен был бы умереть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144