Де Массе появился лишь на несколько секунд: доложил Кенрику, что его самые умелые помощники из числа малахи так и не сумели выследить Изгнанника и его брата. Конечно, не обошлось и без упреков в том, что король отправился в аббатство в одиночестве, заставив де Массе срочно кинуться ему на выручку. Что ж, тут не поспоришь: Кенрик не лишился бы драгоценного шара, если бы не пренебрег охраной... Король не слишком любезно отослал малахи прочь, прекрасно зная, что поиски ничего не дадут, да и не особенно желая, чтобы они оказались успешными.
Затем, оставшись один в своем шатре, вокруг которого кипели сборы, Кенрик послал за Осбертом. Срочный вызов насторожил проктора, и Кенрик легко прочел на его лице страх. Впрочем, страх в глазах Осберта жил уже давно, вероятно, вселенный еще Нэшем.
Кенрик попытался преодолеть тошноту. Его собственный страх мучил его как смертельная, все разрушающая болезнь. К тому времени, когда ему удалось хоть немного взять себя в руки, он почувствовал себя полностью опустошенным.
Там, в часовне, даже после ухода Изгнанника, он не мог преодолеть ужаса, не мог сдвинуться с места, как карлик перед рассерженным великаном. Он так и стоял на месте, пока его люди не стали трясти его за плечо, словно пытаясь разбудить. Не много же он смог... Лишь несколько с трудом произнесенных слов — вот и все его сопротивление человеку, который не только отобрал у него девчонку, но и лишил шара. Нэш наверняка убьет его за это.
Однако Роберт Дуглас похитил и еще кое-что, чего Кенрик не замечал, пока не лишился.
Вернуть утраченное было совершенно необходимо.
Кенрик молча вытащил из-за пазухи кожаный мешочек и положил на стол. Глядя Осберту в глаза, он подвинул мешочек к нему, не выпуская из руки до последнего момента.
— Я хочу, чтобы это было переведено.
Осберт бросил на мешочек быстрый взгляд и вопросительно поднял брови.
— Переведено, сир?
— Да, — напряженно бросил Кенрик, все так же пристально глядя на проктора. Желтый свет дюжины восковых свечей не улучшал внешности Осберта, превращая его серые глаза в почти зеленые.
Зеленые глаза у Роберта Дугласа...
Пальцы Кенрика внезапно словно обожгло, и он стиснул руку в кулак, чтобы не дать себе выхватить у Осберта мешочек...
Однако ему необходимо знать, так же необходимо, как дышать. Изгнанник предостерег его, сказал, что Нэш его уничтожит. Кенрику требовалось оружие против них обоих.
— Переведено, — продолжал Кенрик, как будто ему только что не пришлось выдержать настоящую битву с самим собой, — лично вами. Никому не показывайте эти бумаги. Ни с кем их не обсуждайте. Результат принесете мне сами. Нужно ли говорить, что случится с вами, если мои приказания не будут выполнены с абсолютной точностью?
Осберт выпятил губы и покачал головой.
— Нет, сир. Могу я взглянуть?
Кенрик кивнул. Осберт принялся развязывать ремешки, а король поднялся, наполнил свой кубок и осушил его двумя глотками. Больше пить не стоит: вино не вернет ему самообладания...
Осберт нахмурился.
— В чем дело?
— Нет, нет, ничего, сир. — Лицо Осберта снова сделалось невозмутимым, он сунул бумаги обратно в мешочек и рассеянно принялся завязывать его. — Я примусь за дело, как только вернусь в Марсэй. Этот язык очень древний, моих знаний недостаточно. Однако в столице у меня есть книги, с помощью которых...
— Прекрасно! Беритесь за дело. И помните: никому ни слова. Осберт низко поклонился, неловко прижимая к себе мешочек.
— Будет исполнено, сир.
Как только Кенрик остался один, его снова начало трясти. Только зажмурившись, сумел он немного справиться с собой.
Никогда больше не позволит он Изгнаннику приблизиться к себе. Отныне и впредь он будет держать малахи рядом, чтобы в любой момент можно было их позвать... хотя и не так близко, чтобы они могли шпионить за ним. Пусть предупредят его, пусть станут барьером между ним и...
Кенрик снова потянулся к бутылке с вином. На этот раз он пил прямо из горла, глотая так жадно, что чуть не захлебнулся. Потом позвал охрану и велел подать коня.
Не может он оставаться здесь и ждать, пока его двор будет готов двинуться в дорогу. Нужно выехать немедленно, добраться до Нэша, прежде чем мужество его покинет.
Нужно убедиться, что хоть какое-то мужество у него еще осталось.
Густая пелена туч скрывала вершины гор Голета, но умственным взором Роберт видел их отчетливо. В его памяти навечно отпечатались острые, уходящие в небо пики, покрытые в это время года снегом и льдом, предательские серо-черные осыпи, из-за которых тропы и перевалы становились такими опасными.
Из укрытия, которое давала густая поросль деревьев, Роберт оглядывал безжизненные окрестности. Дня три назад был сильный снегопад, и все вокруг стало белым; лишь кое-где виднелась скудная зелень хвои или серая изгородь. Только монастырь Святого Германуса, выглядевший игрушечным на склоне холма, обещал благословенное тепло.
Роберт вспомнил те дни, когда он скрывался там, пытаясь забыть прошлое, когда встретил человека, видевшего его насквозь...
Раненый бок не переставал болеть. На обратном пути нужно будет раздобыть новую порцию того питья... Хотя снадобье помогало мало, Роберт по крайней мере сможет отдохнуть, а рана его — затянуться.
— Поедем с нами, хотя бы на несколько дней. Роберт бросил на Финлея короткий взгляд.
— Ты же знаешь, что я не могу.
— Матушка соскучилась по тебе.
— Я тоже хотел бы с ней увидеться.
— Тогда поедем. Прошу тебя!
— Не могу.
Молчание, которое последовало за этими словами, было тяжело для них обоих.
— Скажи, — переменил тему Роберт, — удалось тебе узнать что-нибудь еще о Каликсе?
— О Каликсе? — удивленно переспросил Финлей. — Нет, как это ни печально. Будь он у нас, может быть, удалось бы избежать этого несчастья.
— Верно.
— А в чем дело?
В чем дело? Разве не Финлей всегда рвался на поиски, пусть и безрезультатные?
— Что слышно о Патрике? Были от него новые известия?
— До тебя доходили те же письма, что и до нас. Больше я ничего не слышал.
— Понятно. — Значит, и тут никакой надежды... — Есть у тебя какие-нибудь мысли о том, что Калике собой представляет?
Финлей, нахмурившись, повернулся к брату.
— Нет, в общем-то... хотя Ключ говорит, что это вместилище, чаша.
— Правда? Кенрик назвал Каликсом чашу, в которую собирал кровь Хелен. Держу пари: он узнал это слово от Нэша, когда тот учил его мерзкому обряду.
Несколько мгновений Финлей только удивленно моргал.
— Значит, Калике на самом деле...
— Нечто, что содержит что-то еще.
— Но что именно? Роберт пожал плечами.
— Может быть, знание.
— Вроде книги?
— Наверное. Или библиотеки.
— Ох, проклятие, Роберт! Не кажется ли тебе, что если бы мы искали библиотеку, то уже нашли бы ее?
— Я ведь только высказываю догадки, Финлей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144