..
Христианин освобождается от государственного закона тем, что не нуждается в
нем ни для себя, ни для других, считая жизнь человеческую более
обеспеченною законом любви, который он исповедует, чем законом,
поддерживаемым насилием...
Для христианина, познавшего требования закона любви, все требования закона
насилия не только не могут быть обязательны, но всегда представляются теми
самыми заблуждениями людей, которые подлежат обличению и упразднению...
Исповедание христианства в его истинном значении, включающем непротивление
злу насилием, освобождает людей от всякой внешней власти. Но оно не только
освобождает их от внешней власти, оно вместе с тем дает им возможность
достижения того улучшения жизни, которого они тщетно ищут через изменение
внешних форм жизни.
Людям кажется, что положение их улучшается вследствие изменения внешних
форм жизни, а между тем изменение внешних форм есть всегда только
последствие изменения сознания, и только в той мере улучшается жизнь, в
которой это изменение основано на изменении сознания.
Все внешние изменения форм жизни, не имеющие в основе своей изменения
сознания, не только не улучшают сознания людей, но большей частью ухудшают
его. Не правительственные указы уничтожали избиение детей, пытки, рабство,
а изменение сознания людей вызвало необходимость этих указов. И только в
той мере совершилось улучшение жизни, в которой оно было основано на
изменении сознания, то есть в той мере, в которой в сознании людей закон
насилия заменился законом любви. Людям кажется, что если изменение сознания
влияет на изменение форм жизни, то должно быть и обратное, и, так как
направлять деятельность на внешние изменения и приятнее (последствия
деятельности виднее), и легче, то они всегда предпочитают направлять свои
силы не на изменение сознания, а на изменение форм, и потому большей частью
заняты не сущностью дела, а только подобием его. Внешняя суетливая,
бесполезная деятельность, состоящая в установлении и применении внешних
форм жизни, скрывает от людей ту существенную внутреннюю деятельность
изменения сознания, которая одна может улучшить их жизнь. И это-то суеверие
больше всего мешает общему улучшению жизни людей.
Лучшая жизнь может быть только тогда, когда к лучшему изменится сознание
людей, и потому все усилия людей, желающих улучшить жизнь, должны бы быть
направляемы на изменение сознания своего и других людей.
Христианство в его истинном значении, и только такое христианство,
освобождает людей от того рабства, в котором они находятся в наше время, и
только оно дает людям возможность Действительного улучшения своей личной и
общей жизни.
Казалось бы, должно быть ясно, что только истинное христианство,
исключающее насилие, дает спасение отдельно каждому человеку и что оно же
одно дает возможность улучшения общей жизни человечества, но люди не могли
принять его до тех пор, пока жизнь по закону насилия не была изведана
вполне, до тех пор, пока поле заблуждений, жестокостей и страданий
государственной жизни не было исхожено по всем направлениям.
Часто как самое убедительное доказательство неистинности, а главное,
неисполнимости учения Христа приводится то, что учение это, известное людям
1900 лет, не было принято во всем его значении, а принято только внешним
образом. "Если столько уже лет оно известно и все-таки не стало
руководством жизни людей, если столько мучеников и исповедников
христианства бесцельно погибло, не изменив существующего строя, то это
очевидно показывает, что учение это не истинно и неисполнимо", говорят люди.
Говорить и думать так, все равно, что говорить и думать, что если посеянное
зерно не только не дает тотчас же и цвета и плода, а лежит в земле и
разлагается, то это есть доказательство того, что зерно это не настоящее и
не всхожее, а можно и надо затоптать его.
То, что христианское учение не было принято во всем его значении тогда же,
когда оно появилось, а было только принято во внешнем, извращенном виде,
было и неизбежно и необходимо.
Учение, разрушающее все существовавшее устройство мира, не могло быть
принято при своем появлении во всем его значении, а было принято только во
внешнем, извращенном виде. Люди, тогда огромное большинство людей, не были
в состоянии понять учение Христа одним духовным путем: надо было привести
их к пониманию его тем, чтобы, изведав то, что всякое отступление от учения
- погибель, они узнали бы это на жизни, своими боками.
Учение было принято, как не могло быть иначе, как внешнее богопочитание,
заменившее язычество, и жизнь продолжала идти дальше и дальше по пути
язычества. Но извращенное учение это было неразрывно связано с евангелием,
и жрецы лжехристианства, несмотря на все старания, не могли скрыть от людей
самой сущности учения, и истинное учение, против воли их, понемногу
раскрываясь людям, сделалось частью их сознания.
В продолжение 18 веков шла эта двойная работа: положительная и
отрицательная. С одной стороны, все большее и большее удаление людей от
возможности доброй и разумной жизни, а с другой стороны, все большее и
большее уяснение учения в его истинном смысле.
И в наше время дело дошло до того, что христианская истина, прежде
познававшаяся только немногими людьми, одаренными живым религиозным
чувством, теперь, в некоторых проявлениях своих, в виде социалистических
учений, сделалась истиной, доступной каждому самому простому человеку,
жизнь же общества самым грубым и очевидным образом на каждом шагу
противоречит этой истине.
Положение нашего европейского человечества с своей земельной
собственностью, податями, духовенством, тюрьмами, гильотинами, крепостями,
пушками, динамитами, миллиардерами и нищими действительно кажется ужасным.
Но ведь все это только кажется. Ведь все это, все те ужасы, которые
совершаются, и те, которые мы ожидаем, все ведь делаются или готовы
делаться нами самими. Ведь всего этого не только не может не быть, но и
должно не быть соответственно состоянию сознания человечества. Ведь сила не
в формах жизни, а в сознании людей. А сознание людей находится в самом
напряженном, растягиваемом в две противоположные стороны, вопиющем
противоречии. Христос сказал, что он победил мир, и он действительно
победил его. Зло мира, как ни ужасно оно, уже не существует, потому что оно
не существует уже в сознании людей.
Рост сознания происходит равномерно, не скачками, и никогда нельзя найти
той черты, которая отделяет один период жизни человечества от другого, а
между тем эта черта есть, как есть черта между ребячеством и юностью, зимою
и весною и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
Христианин освобождается от государственного закона тем, что не нуждается в
нем ни для себя, ни для других, считая жизнь человеческую более
обеспеченною законом любви, который он исповедует, чем законом,
поддерживаемым насилием...
Для христианина, познавшего требования закона любви, все требования закона
насилия не только не могут быть обязательны, но всегда представляются теми
самыми заблуждениями людей, которые подлежат обличению и упразднению...
Исповедание христианства в его истинном значении, включающем непротивление
злу насилием, освобождает людей от всякой внешней власти. Но оно не только
освобождает их от внешней власти, оно вместе с тем дает им возможность
достижения того улучшения жизни, которого они тщетно ищут через изменение
внешних форм жизни.
Людям кажется, что положение их улучшается вследствие изменения внешних
форм жизни, а между тем изменение внешних форм есть всегда только
последствие изменения сознания, и только в той мере улучшается жизнь, в
которой это изменение основано на изменении сознания.
Все внешние изменения форм жизни, не имеющие в основе своей изменения
сознания, не только не улучшают сознания людей, но большей частью ухудшают
его. Не правительственные указы уничтожали избиение детей, пытки, рабство,
а изменение сознания людей вызвало необходимость этих указов. И только в
той мере совершилось улучшение жизни, в которой оно было основано на
изменении сознания, то есть в той мере, в которой в сознании людей закон
насилия заменился законом любви. Людям кажется, что если изменение сознания
влияет на изменение форм жизни, то должно быть и обратное, и, так как
направлять деятельность на внешние изменения и приятнее (последствия
деятельности виднее), и легче, то они всегда предпочитают направлять свои
силы не на изменение сознания, а на изменение форм, и потому большей частью
заняты не сущностью дела, а только подобием его. Внешняя суетливая,
бесполезная деятельность, состоящая в установлении и применении внешних
форм жизни, скрывает от людей ту существенную внутреннюю деятельность
изменения сознания, которая одна может улучшить их жизнь. И это-то суеверие
больше всего мешает общему улучшению жизни людей.
Лучшая жизнь может быть только тогда, когда к лучшему изменится сознание
людей, и потому все усилия людей, желающих улучшить жизнь, должны бы быть
направляемы на изменение сознания своего и других людей.
Христианство в его истинном значении, и только такое христианство,
освобождает людей от того рабства, в котором они находятся в наше время, и
только оно дает людям возможность Действительного улучшения своей личной и
общей жизни.
Казалось бы, должно быть ясно, что только истинное христианство,
исключающее насилие, дает спасение отдельно каждому человеку и что оно же
одно дает возможность улучшения общей жизни человечества, но люди не могли
принять его до тех пор, пока жизнь по закону насилия не была изведана
вполне, до тех пор, пока поле заблуждений, жестокостей и страданий
государственной жизни не было исхожено по всем направлениям.
Часто как самое убедительное доказательство неистинности, а главное,
неисполнимости учения Христа приводится то, что учение это, известное людям
1900 лет, не было принято во всем его значении, а принято только внешним
образом. "Если столько уже лет оно известно и все-таки не стало
руководством жизни людей, если столько мучеников и исповедников
христианства бесцельно погибло, не изменив существующего строя, то это
очевидно показывает, что учение это не истинно и неисполнимо", говорят люди.
Говорить и думать так, все равно, что говорить и думать, что если посеянное
зерно не только не дает тотчас же и цвета и плода, а лежит в земле и
разлагается, то это есть доказательство того, что зерно это не настоящее и
не всхожее, а можно и надо затоптать его.
То, что христианское учение не было принято во всем его значении тогда же,
когда оно появилось, а было только принято во внешнем, извращенном виде,
было и неизбежно и необходимо.
Учение, разрушающее все существовавшее устройство мира, не могло быть
принято при своем появлении во всем его значении, а было принято только во
внешнем, извращенном виде. Люди, тогда огромное большинство людей, не были
в состоянии понять учение Христа одним духовным путем: надо было привести
их к пониманию его тем, чтобы, изведав то, что всякое отступление от учения
- погибель, они узнали бы это на жизни, своими боками.
Учение было принято, как не могло быть иначе, как внешнее богопочитание,
заменившее язычество, и жизнь продолжала идти дальше и дальше по пути
язычества. Но извращенное учение это было неразрывно связано с евангелием,
и жрецы лжехристианства, несмотря на все старания, не могли скрыть от людей
самой сущности учения, и истинное учение, против воли их, понемногу
раскрываясь людям, сделалось частью их сознания.
В продолжение 18 веков шла эта двойная работа: положительная и
отрицательная. С одной стороны, все большее и большее удаление людей от
возможности доброй и разумной жизни, а с другой стороны, все большее и
большее уяснение учения в его истинном смысле.
И в наше время дело дошло до того, что христианская истина, прежде
познававшаяся только немногими людьми, одаренными живым религиозным
чувством, теперь, в некоторых проявлениях своих, в виде социалистических
учений, сделалась истиной, доступной каждому самому простому человеку,
жизнь же общества самым грубым и очевидным образом на каждом шагу
противоречит этой истине.
Положение нашего европейского человечества с своей земельной
собственностью, податями, духовенством, тюрьмами, гильотинами, крепостями,
пушками, динамитами, миллиардерами и нищими действительно кажется ужасным.
Но ведь все это только кажется. Ведь все это, все те ужасы, которые
совершаются, и те, которые мы ожидаем, все ведь делаются или готовы
делаться нами самими. Ведь всего этого не только не может не быть, но и
должно не быть соответственно состоянию сознания человечества. Ведь сила не
в формах жизни, а в сознании людей. А сознание людей находится в самом
напряженном, растягиваемом в две противоположные стороны, вопиющем
противоречии. Христос сказал, что он победил мир, и он действительно
победил его. Зло мира, как ни ужасно оно, уже не существует, потому что оно
не существует уже в сознании людей.
Рост сознания происходит равномерно, не скачками, и никогда нельзя найти
той черты, которая отделяет один период жизни человечества от другого, а
между тем эта черта есть, как есть черта между ребячеством и юностью, зимою
и весною и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177