Только тот бьет, кто отчаянно, до смерти бьется.
Трое наскочат: первого заколи, второго застрели, третьему штыком карачун.
Храброго Бог бережет.
Умирай за веру православную, за царя батюшку, за святую Русь. Церковь Бога
молит. Погубящий душу свою, обрящет ее". (Мало ему свое - он Евангелием
хочет подтвердить свое зверство). "Кто остался жив, тому честь и слава".
И, наконец, заключение:
"Солдату надлежит быть здорову, храбру, тверду, решиму, справедливу,
благочестиву. Молись Богу! От него победа! Чудо-богатыри! Бог вас водит, он
вам генерал!"
И это кощунственное бешеное сочинение, которое мог произвести только
мерзкий и пьяный человек, развешено во всех казармах, и все молодые люди во
всей христианской России, поступившие на службу, должны изучать это
сочинение и верить ему.
30, 40, 50 лет тому назад ничего подобного не могло быть. Да, разложение
вещества совершилось, с одной стороны, натром, с другой стороны - удушливым
паром, который прежде не был заметен.
С одной стороны, конгрессы мира, солидарность всех просвещенных людей мира,
ненавидящих войну и ищущих средств предотвратить и уничтожить ее; с другой
стороны - убийства и истязания беззащитных людей за честь мундира, памятки
и статьи храброго генерала, отечески внушающего необходимость и пользу
пожирания друг друга. Сопоставляя то и другое, мне вспоминается рассказ
путешественника, присутствовавшего на празднестве дагомейцев, во время
которого должны были быть убиты 300 пленных. Путешественник, стараясь
говорить так, чтобы быть понятным, употребил все силы своего красноречия.
для того, чтобы внушить дагомейским вождям о том, что убийство противно их
же верованиям, о власти душ умерших над живыми, о том, что это против их
выгоды, так как они могли бы заставить этих диких работать или воевать, о
том, что это невыгодно, так как вызывает врагов делать то же с их пленными.
Дагомейские вожди, опустив головы, украшенные перьями, с кольцами в носах,
сидели молча, - как говорил путешественник, - передавая друг другу чашу с
пьяным напитком. Но когда он кончил, они вскочили и, оскалив зубы, подали
знак воинам к убийству, и началась резня. А вожди, кривляясь своими
обнаженными коричневыми телами, плясали вокруг, издавая хриплые,
нечленораздельные звуки.
Такими представляются ввиду сложной, умной, утонченной, гуманной работы,
которая идет среди лучших представителей европейского общества по вопросу
войны, те грубые речи в рейхстагах, статьи газет, речь Вильгельма, и
особенно эти самоуверенно отеческие наставления нашего генерала, товарища
Богу по генеральству.
Очевидно, разложение совершилось, и то, что оно совершилось и вонючий пар
не дает дышать нам, уже есть важный шаг вперед. Вонючий газ должен быть
уничтожен. Точно так же и военное сословие, выделившись из общей жизни,
стало отвратительно и должно быть уничтожено. Но как же уничтожить его?
Средство для этого есть только одно: общественное мнение, уяснение
общественного мнения, значения и свойств военного сословия.
Люди эти, очевидно, составили вокруг себя удушливую, вонючую атмосферу, в
которой живут и в которую не проникает тот свежий воздух, которым дышит уже
большинство людей. Очевидно, люди не допускают до себя этот свежий воздух
и, по мере распространения его, сгущают вокруг себя свою вонючую атмосферу.
До них никак не доберешься: вы будете, как тот путешественник, усиливать
свои доводы, доводить их до последней степени ясности, и в ответ на это вы
ничего не услышите, кроме нечленораздельных звуков пляшущего дикого,
потрясающего своим томагавком: услышите призывы к убийству для чести
мундира и отеческие увещания: "Ах, господа, господа!.. не в этом дело, а
надо выучиться грызть людей зубами" и т.п.
И что ужаснее всего, это то, что эти самые люди имеют власть, силу над
другими людьми... Как же быть? Какое средство для того, чтобы уничтожить
это? А средство есть только одно: уничтожение той атмосферы уважения,
восхваления своего сословия, своего мундира, своих знамен и т.д., за
которыми скрываются эти люди от действия истины.
(1896)
Толстой
отрывки из статьи "НЕИЗБЕЖНЫЙ ПЕРЕВОРОТ"
Лев Толстой
1909
OCR: К. Дрязгунов
Царство Божие внутри, вас и достигается усилием.
Самые глухие люди это те, которые не хотят слушать. Французская поговорка
Знаю, что много, много людей, особенно из числа так называемых
образованных, заглянув в это мое писание и поняв, о чем идет речь, только
пожмут плечами, презрительно улыбнутся и не станут читать дальше. Все
старое "непротивление", как это не надоест ему, скажут они.
Знаю, что это так будет, во первых, для людей, называемых учеными и знания
которых не сходятся с тем, что я говорю, во вторых, для людей, находящихся
в увлечении деятельности правительственной или революционной, которым это
мое писание ставит дилемму: признать нелепостью или то, что они делали и
делают годами и ради чего пожертвовали столь многим, или то, что я говорю.
Будет это так и для многих людей так называемых образованных, которые в
самых важных вопросах жизни привыкли, не думая своей головой, усваивать
мнения, исповедуемые окружающим большинством, оправдывающие их положение.
Но знаю, что все люди, самобытно думающие, а также и большинство рабочих
людей, не испорченных еще тем нагромождением пустых и ложных, знаний,
которое называется в наше время наукой, будут со мною. Знаю это потому, что
в наше время, как для самобытно мыслящих людей, так и для огромного
большинства трудящихся рабочих, становится с каждым днем все более и более
очевидным и неразумие, и безнравственность причиняемых ими самим себе
ненужных страданий. И те, и другие не могут уже в наше время не признать,
наконец, ту простую и режущую теперь глаза истину о том, что для улучшения
жизни нужно только одно: перестать делать то, что причиняет эти страдания.
Казалось бы, что те внешние условия, в которых находится человечество
нашего времени, должны бы были довести его благосостояние до высшей
степени. Земель, пригодных для обработки, доступно людям столько, что все
люди могли бы с избытком пользоваться на них всеми благами жизни. Средства
передачи мыслей и передвижения (печать, почта, телеграф, железные дороги,
паровые и электрические двигатели, аэропланы и др.), т.е. средства того,
что более всего содействует благу людей, средства единения, доведены до
высокой степени совершенства. Средств борьбы с природой, облегчений труда
придумано столько, что казалось, все люди могли бы пользоваться полным
удовлетворением своих потребностей без напряжения труда, лишающего досуга и
разрушающего здоровье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
Трое наскочат: первого заколи, второго застрели, третьему штыком карачун.
Храброго Бог бережет.
Умирай за веру православную, за царя батюшку, за святую Русь. Церковь Бога
молит. Погубящий душу свою, обрящет ее". (Мало ему свое - он Евангелием
хочет подтвердить свое зверство). "Кто остался жив, тому честь и слава".
И, наконец, заключение:
"Солдату надлежит быть здорову, храбру, тверду, решиму, справедливу,
благочестиву. Молись Богу! От него победа! Чудо-богатыри! Бог вас водит, он
вам генерал!"
И это кощунственное бешеное сочинение, которое мог произвести только
мерзкий и пьяный человек, развешено во всех казармах, и все молодые люди во
всей христианской России, поступившие на службу, должны изучать это
сочинение и верить ему.
30, 40, 50 лет тому назад ничего подобного не могло быть. Да, разложение
вещества совершилось, с одной стороны, натром, с другой стороны - удушливым
паром, который прежде не был заметен.
С одной стороны, конгрессы мира, солидарность всех просвещенных людей мира,
ненавидящих войну и ищущих средств предотвратить и уничтожить ее; с другой
стороны - убийства и истязания беззащитных людей за честь мундира, памятки
и статьи храброго генерала, отечески внушающего необходимость и пользу
пожирания друг друга. Сопоставляя то и другое, мне вспоминается рассказ
путешественника, присутствовавшего на празднестве дагомейцев, во время
которого должны были быть убиты 300 пленных. Путешественник, стараясь
говорить так, чтобы быть понятным, употребил все силы своего красноречия.
для того, чтобы внушить дагомейским вождям о том, что убийство противно их
же верованиям, о власти душ умерших над живыми, о том, что это против их
выгоды, так как они могли бы заставить этих диких работать или воевать, о
том, что это невыгодно, так как вызывает врагов делать то же с их пленными.
Дагомейские вожди, опустив головы, украшенные перьями, с кольцами в носах,
сидели молча, - как говорил путешественник, - передавая друг другу чашу с
пьяным напитком. Но когда он кончил, они вскочили и, оскалив зубы, подали
знак воинам к убийству, и началась резня. А вожди, кривляясь своими
обнаженными коричневыми телами, плясали вокруг, издавая хриплые,
нечленораздельные звуки.
Такими представляются ввиду сложной, умной, утонченной, гуманной работы,
которая идет среди лучших представителей европейского общества по вопросу
войны, те грубые речи в рейхстагах, статьи газет, речь Вильгельма, и
особенно эти самоуверенно отеческие наставления нашего генерала, товарища
Богу по генеральству.
Очевидно, разложение совершилось, и то, что оно совершилось и вонючий пар
не дает дышать нам, уже есть важный шаг вперед. Вонючий газ должен быть
уничтожен. Точно так же и военное сословие, выделившись из общей жизни,
стало отвратительно и должно быть уничтожено. Но как же уничтожить его?
Средство для этого есть только одно: общественное мнение, уяснение
общественного мнения, значения и свойств военного сословия.
Люди эти, очевидно, составили вокруг себя удушливую, вонючую атмосферу, в
которой живут и в которую не проникает тот свежий воздух, которым дышит уже
большинство людей. Очевидно, люди не допускают до себя этот свежий воздух
и, по мере распространения его, сгущают вокруг себя свою вонючую атмосферу.
До них никак не доберешься: вы будете, как тот путешественник, усиливать
свои доводы, доводить их до последней степени ясности, и в ответ на это вы
ничего не услышите, кроме нечленораздельных звуков пляшущего дикого,
потрясающего своим томагавком: услышите призывы к убийству для чести
мундира и отеческие увещания: "Ах, господа, господа!.. не в этом дело, а
надо выучиться грызть людей зубами" и т.п.
И что ужаснее всего, это то, что эти самые люди имеют власть, силу над
другими людьми... Как же быть? Какое средство для того, чтобы уничтожить
это? А средство есть только одно: уничтожение той атмосферы уважения,
восхваления своего сословия, своего мундира, своих знамен и т.д., за
которыми скрываются эти люди от действия истины.
(1896)
Толстой
отрывки из статьи "НЕИЗБЕЖНЫЙ ПЕРЕВОРОТ"
Лев Толстой
1909
OCR: К. Дрязгунов
Царство Божие внутри, вас и достигается усилием.
Самые глухие люди это те, которые не хотят слушать. Французская поговорка
Знаю, что много, много людей, особенно из числа так называемых
образованных, заглянув в это мое писание и поняв, о чем идет речь, только
пожмут плечами, презрительно улыбнутся и не станут читать дальше. Все
старое "непротивление", как это не надоест ему, скажут они.
Знаю, что это так будет, во первых, для людей, называемых учеными и знания
которых не сходятся с тем, что я говорю, во вторых, для людей, находящихся
в увлечении деятельности правительственной или революционной, которым это
мое писание ставит дилемму: признать нелепостью или то, что они делали и
делают годами и ради чего пожертвовали столь многим, или то, что я говорю.
Будет это так и для многих людей так называемых образованных, которые в
самых важных вопросах жизни привыкли, не думая своей головой, усваивать
мнения, исповедуемые окружающим большинством, оправдывающие их положение.
Но знаю, что все люди, самобытно думающие, а также и большинство рабочих
людей, не испорченных еще тем нагромождением пустых и ложных, знаний,
которое называется в наше время наукой, будут со мною. Знаю это потому, что
в наше время, как для самобытно мыслящих людей, так и для огромного
большинства трудящихся рабочих, становится с каждым днем все более и более
очевидным и неразумие, и безнравственность причиняемых ими самим себе
ненужных страданий. И те, и другие не могут уже в наше время не признать,
наконец, ту простую и режущую теперь глаза истину о том, что для улучшения
жизни нужно только одно: перестать делать то, что причиняет эти страдания.
Казалось бы, что те внешние условия, в которых находится человечество
нашего времени, должны бы были довести его благосостояние до высшей
степени. Земель, пригодных для обработки, доступно людям столько, что все
люди могли бы с избытком пользоваться на них всеми благами жизни. Средства
передачи мыслей и передвижения (печать, почта, телеграф, железные дороги,
паровые и электрические двигатели, аэропланы и др.), т.е. средства того,
что более всего содействует благу людей, средства единения, доведены до
высокой степени совершенства. Средств борьбы с природой, облегчений труда
придумано столько, что казалось, все люди могли бы пользоваться полным
удовлетворением своих потребностей без напряжения труда, лишающего досуга и
разрушающего здоровье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177