Есть ли человек или воздерживается от пищи, работает или отдыхает, бежит
опасности или подвергается ей, если он сознательный человек, он поступает
так только потому, что теперь считает это должным, разумным; считает, что
истина состоит в том, чтобы поступать так, а не иначе, или уже давно прежде
считал это.
Признание же известной истины или непризнание ее зависит не от внешних, а
от каких-то других причин, находящихся в самом человеке. Так что иногда при
всех внешних, казалось бы, выгодных условиях для признания истины один
человек не признает ее, и, напротив, другой при всех самых невыгодных к
тому условиях без всяких видимых причин признает ее.
И потому человек, не свободный в своих поступках, всегда чувствует себя
свободным в том, что служит причиной его поступков, - в признании или
непризнании истины. И чувствует себя свободным не только независимо от
внешних, происходящих вне его событий, но даже и от своих поступков.
Так, человек, совершив под влиянием страсти поступок, противный сознанной
истине, остается все-таки свободным в признании или непризнании ее, т.е.
может, не признавая истину, считать свой поступок необходимым и оправдывать
себя в совершении его, и может, признавая истину, считать свой поступок
дурным и осуждать себя в нем.
Не то, чтобы человек был свободен всегда признавать или не признавать
всякую истину. Есть истины давно уже признанные или самим человеком, или
переданные ему воспитанием, преданием и приняты им на веру, следование
которым стало для него привычкой, второй природой, и есть истины, только
неясно, невдалеке представляющиеся ему. Человек одинаково несвободен в
непризнании первых и в признании вторых. Но есть третий род истин, таких,
которые не стали еще для человека бессознательным мотивом деятельности, но
вместе с тем уже с такою ясностью открылись ему, что он не может обойти их
и неизбежно должен так или иначе отнестись к ним, признать или не признать
их. По отношению этих-то истин и проявляется свобода человека.
Всякий человек в своей жизни находился по отношению к истине в положении
путника, идущего в темноте при свете впереди двигающегося фонаря: он не
видит того, что еще не освещено фонарем, не видит и не властен изменить
своего отношения ни к тому, ни к другому; но он видит, на каком бы месте
пути он ни стоял, то, что освещено фонарем, и всегда властен выбрать ту ли
другую сторону дороги, по которой движется.
Для каждого человека есть всегда истины, невидимые ему, не открывшиеся его
умственному взору, есть другие истины, уже пережитые, забытые и усвоенные
им, и есть известные истины, при свете его разума восставшие перед ним и
требующие своего признания. И вот в признании или непризнании этих-то истин
и проявляется то, что мы сознаем своей свободой.
Вся трудность и кажущаяся нарезрешимость вопроса о свободе человека
происходит от того, что люди, решающие этот вопрос, представляют себе
человека неподвижным по отношению истины.
Человек несомненно несвободен, если мы представим себе его неподвижным,
если мы забудем, что жизнь человека и человечества есть только постоянное
движение от темноты к свету, от низшей степени истины к высшей, от истины
более смешанной с заблуждениями к истине, более освобожденной от них.
Человек был бы несвободен, если бы он не знал никакой истины, и точно так
же не был бы свободен и даже не имел бы понятия о свободе, если бы вся
истина, долженствующая руководить его в жизни, раз навсегда во всей чистоте
своей, без примеси заблуждений, была бы открыта ему.
Но человек не неподвижен относительно истины, а постоянно, по мере движения
своего в жизни, каждый отдельный человек, так же как и все человечество,
познает все большую и большую степень истины и все больше и больше
освобождается от заблуждений. И потому люди всегда находятся в трояком
отношении к истине: одни истины так уже усвоены ими, что стали
бессознательными причинами поступков, другие только начинают открываться им
и третьи, хотя и не усвоены еще ими, до такой степени ясности открыты им,
что они неизбежно так или иначе должны отнестись к ним, должны признать или
не признать их.
И вот в признании или непризнании этих-то истин и свободен человек.
Свобода человека не в том, что он может независимо от хода жизни и уже
существующих и влияющих на него причин совершать произвольные поступки, а в
том, что он может, признавая открывшуюся ему истину и исповедуя ее,
сделаться свободным и радостным делателем вечного и бесконечного дела,
совершаемого Богом или жизнью мира, может, и не признавая эту истину,
сделаться рабом ее и быть насильно и мучительно влекомым туда, куда он не
хочет идти.
Истина не только указывает путь жизни человеческой, но открывает тот
единственный путь, по которому может идти жизнь человеческая. И потому все
люди неизбежно, свободно или несвободно пойдут по пути истины: одни - сами
собою, совершая предназначенное им дело жизни, другие -невольно подчиняясь
закону жизни. Свобода человека в этом выборе.
Велика ли, не велика ли эта свобода в сравнении с той фантастической
свободой, которую мы бы хотели иметь, свобода эта, однако, несомненно
существует и свобода эта есть свобода, и в этой свободе заключается благо,
доступное человеку.
И мало того, что свобода эта дает благо людям, она же есть и единственное
средство совершения того дела, которое делается жизнью мира.
По учению Христа, человек, который видит смысл жизни в той области, в
которой она несвободна, в области последствий, т.е. поступков, не имеет
истинной жизни. Истинную жизнь, по христианскому учению, имеет только тот,
кто перенес свою жизнь в ту область, в которой она свободна, - в область
причин, т.е. познания и признания открывающейся истины, исповедания ее.
Пренебрегая сущностью истинной жизни, состоящей в признании и исповедывании
истины, и напрягая свои усилия для улучшения своей жизни на внешние
поступки, люди языческого жизнепонимания подобны людям на пароходе, которые
бы для того, чтобы дойти до цели, заглушали бы паровик, мешающий им
разместить гребцов, и в бурю старались бы вместо того, чтобы идти готовым
уже паром и винтом, грести недостающими до - воды веслами.
Царство Божие усилием берется и только делающие усилие восхищают его, и
это-то усилие отречения от изменений внешних условий для признания и
исповедания истины и есть то усилие, которым берется Царство Божие и
которое должно и может быть сделано в наше время.
Стоит людям только понять это: перестать заботиться о делах внешних и
общих, в которых они не свободны, а только одну сотую той энергии, которую
они употребляют на внешние дела, употребить на то, в чем они свободны, на
признание и исповедание той истины, которая стоит перед ними, на
освобождение себя и людей от лжи и лицемерия, скрывавших истину, для того,
чтобы без усилий и борьбы тотчас же разрушился тот ложный строй жизни,
который мучает людей и угрожает им еще худшими бедствиями, и осуществилось
бы то Царство Божие или хоть та первая ступень его, к которой уже готовы
люди по своему сознанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177