Религиозно-нравственный
закон этот, определяя все проявления жизни человеческой, и семейные, и
общественные, и политические, и международные, определяет в том числе и
экономические, определяет их совершенно иначе, чем это делают все
политические, международные, общественные и социалистические учения.
Различие это заключается во-первых в том, что тогда как все объективные
законы и выведенные из них учения, по которым должны быть устроены
человеческие общества, бесконечно разнообразны и противоречат одно другому;
религиозно-нравственный закон в своих главных основах, хотя бы в том,
признаваемом всеми людьми и всеми религиозными учениями положении о том,
что всякий человек не должен делать того, чего себе не хочет,
религиозно-нравственный закон - один и для всех людей один и тот же.
Различие это, во-вторых и главное, заключается в том, что тогда как все
политические, международные, общественные, а также и социалистические
учения предрешают те формы, в которые будто бы должна сложиться жизнь
людей, и требуют от людей усилий для достижения именно этих, вперед
определенных форм, религиозно-нравственный закон, не предрешая никаких форм
жизни, ни семейной, ни политической, ни международной, ни экономической,
требует от людей только воздержания во всех областях жизни от поступков
противных этому закону, одним исполнением этого закона достигая всего того
блага, которое тщетно обещают все политические, а также и социалистические
учения.
Различие это подобно тому, какое было бы между двумя артелями работников,
приставленных хозяином к одному и тому же делу - положим, к земляным
работам для проведения дороги. Работникам даны орудия для работы и
приказано ровнять по проложенным линиям землю, но не сказано, для чего
именно предназначена работа. Одна из двух артелей, составленная из людей
горячих, легкомысленных и потому самоуверенных, не будучи в состоянии
понять, для чего предназначена работа, находит, что указания, данные
хозяином, неясны, неопределенны и едва ли к чему-нибудь пригодны, и для
того, чтобы придать смысл своей работе, люди этой артели придумывают более
определенную цель. Одни решают, что вместо того, чтобы ровнять без всякой
видимой им цели землю, разумнее будет копать гряды для посадки капусты,
другие же, что еще лучше будет копать землю в глубину для отыскания клада
или золота, третьи же предполагают, что полезнее было бы копание пруда или
колодца и на это направляют свои силы. Делая же не то, что предписано
хозяином, а сами придумывая цели для своей деятельности, работники ссорятся
между собой, мешают друг другу и не только не делают того, что могли бы
сделать и что нужно для их же блага, но еще и портят свою жизнь теми
раздорами, которые неизбежно возникают между ними. Так поступают люди,
предрешающие кажущиеся им наилучшие формы общественной, политической,
экономической жизни и полагающие свои силы на осуществление этих форм
жизни. Люди же, следующие религиозно-нравственному закону, подобны тем
разумным работникам, которые, делая то, что предписано им хозяином, вполне
уверены, что из исполнения ими воли хозяина ничего, кроме добра во всех
отношениях, для них не может выйти.
Казалось бы, так просто, так естественно, так свойственно разумному
существу - человеку руководиться в своей короткой, всякую минуту могущей
быть оборванной жизни тем общим религиозно-нравственным законом, который
живет в душе каждого человека и который выражен и признается всеми великими
религиями человечества, а никак не теми взаимно противоречивыми
требованиями осуществления признаваемых людьми наилучшими форм жизни,
достигаемых всегда только нарушениями требований нравственного закона. А
между тем с древнейших времен совершалось, совершается и теперь и считается
необходимым это самое нарушение религиозно-нравственного закона для
осуществления и поддержания того или иного устройства жизни, считаемого
теми или другими людьми наилучшим. Все правительства, от самих
деспотических до самых либеральных, все революционные партии, все
коммунисты, социалисты, всех возможных оттенков проповедуют и делают это.
Отчего это? А от той общей причинны тех бедствий, которые сами себе наносят
люди, от суеверия. Подчиняясь этому суеверию, люди придумывают себе какие
кому более нравятся цели - то государственные, то патриотические, то
социалистические, то коммунистические, то анархические, и вместо исполнения
своего истинного назначения и приобретения предназначенного всем блага,
направляют все силы свои на устроение жизни других людей и, как и не может
быть иначе, достигают не только не ожидаемого блага, но все большего и
большего упадка нравственности и все большего и большего ухудшения своей
жизни. Все войны, все казни, все революции, все ограбления трудящихся
нетрудящимися, все общественные бедствия зиждутся только на этом суеверии.
В сущности ведь это не может быть иначе. Ведь как только я верю, что могу
знать то лучшее устройство жизни, в которое могут сложиться люди! , то и не
имею никакой другой, кроме лично эгоистической цели в жизни.
Укажу хоть на один пример. Социалистическое учение требует, чтобы
произведениями труда пользовались трудящиеся. Но кто же отнимает у
трудящегося его труд? Капиталисты. Кто же дает капиталистам возможность
отнимать у трудящегося его труд? Власть. Власть же - это полиция, войско.
Войско же и полиция составлены из тех самых людей, у которых капиталисты
отнимают их труд. Зачем же эти люди делают это, сами у себя отнимают
произведение своего труда? Затем, что они обмануты. Стало быть, все дело в
обмане. Что же проповедуют социалистические учения для того, чтобы
избавиться от этого обмана? Всякого рода соединения во имя выгод рабочих:
кооперации, стачки, распространение социалистических учений. Но разве все
эти меры могут уничтожить тот обман, посредством которого одни люди находят
нужным обманывать других, а другие подчиняются этому обману. Допустим, что
одни устроители общества, пускай это будут социалисты, будут в состоянии
предписывать законы, которые должны будут подчиняться капиталисты и всякие
собственники. Но ведь никогда не было и не может быть, да и не будет того,
чтобы устроители общества пришли бы к оному признаваемому всеми наилучшему
устройству общества. А как скоро не будет такого согласия, необходимо будет
(как оно всегда и было, есть и теперь) употребление власти, т.е. насилия
одних людей над другими. Для того же, чтобы было насилие, необходимо, чтобы
продолжался тот самый обман, вследствие которого люди насилуют самих себя
по воле тех людей, какие в данное время имеют власть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
закон этот, определяя все проявления жизни человеческой, и семейные, и
общественные, и политические, и международные, определяет в том числе и
экономические, определяет их совершенно иначе, чем это делают все
политические, международные, общественные и социалистические учения.
Различие это заключается во-первых в том, что тогда как все объективные
законы и выведенные из них учения, по которым должны быть устроены
человеческие общества, бесконечно разнообразны и противоречат одно другому;
религиозно-нравственный закон в своих главных основах, хотя бы в том,
признаваемом всеми людьми и всеми религиозными учениями положении о том,
что всякий человек не должен делать того, чего себе не хочет,
религиозно-нравственный закон - один и для всех людей один и тот же.
Различие это, во-вторых и главное, заключается в том, что тогда как все
политические, международные, общественные, а также и социалистические
учения предрешают те формы, в которые будто бы должна сложиться жизнь
людей, и требуют от людей усилий для достижения именно этих, вперед
определенных форм, религиозно-нравственный закон, не предрешая никаких форм
жизни, ни семейной, ни политической, ни международной, ни экономической,
требует от людей только воздержания во всех областях жизни от поступков
противных этому закону, одним исполнением этого закона достигая всего того
блага, которое тщетно обещают все политические, а также и социалистические
учения.
Различие это подобно тому, какое было бы между двумя артелями работников,
приставленных хозяином к одному и тому же делу - положим, к земляным
работам для проведения дороги. Работникам даны орудия для работы и
приказано ровнять по проложенным линиям землю, но не сказано, для чего
именно предназначена работа. Одна из двух артелей, составленная из людей
горячих, легкомысленных и потому самоуверенных, не будучи в состоянии
понять, для чего предназначена работа, находит, что указания, данные
хозяином, неясны, неопределенны и едва ли к чему-нибудь пригодны, и для
того, чтобы придать смысл своей работе, люди этой артели придумывают более
определенную цель. Одни решают, что вместо того, чтобы ровнять без всякой
видимой им цели землю, разумнее будет копать гряды для посадки капусты,
другие же, что еще лучше будет копать землю в глубину для отыскания клада
или золота, третьи же предполагают, что полезнее было бы копание пруда или
колодца и на это направляют свои силы. Делая же не то, что предписано
хозяином, а сами придумывая цели для своей деятельности, работники ссорятся
между собой, мешают друг другу и не только не делают того, что могли бы
сделать и что нужно для их же блага, но еще и портят свою жизнь теми
раздорами, которые неизбежно возникают между ними. Так поступают люди,
предрешающие кажущиеся им наилучшие формы общественной, политической,
экономической жизни и полагающие свои силы на осуществление этих форм
жизни. Люди же, следующие религиозно-нравственному закону, подобны тем
разумным работникам, которые, делая то, что предписано им хозяином, вполне
уверены, что из исполнения ими воли хозяина ничего, кроме добра во всех
отношениях, для них не может выйти.
Казалось бы, так просто, так естественно, так свойственно разумному
существу - человеку руководиться в своей короткой, всякую минуту могущей
быть оборванной жизни тем общим религиозно-нравственным законом, который
живет в душе каждого человека и который выражен и признается всеми великими
религиями человечества, а никак не теми взаимно противоречивыми
требованиями осуществления признаваемых людьми наилучшими форм жизни,
достигаемых всегда только нарушениями требований нравственного закона. А
между тем с древнейших времен совершалось, совершается и теперь и считается
необходимым это самое нарушение религиозно-нравственного закона для
осуществления и поддержания того или иного устройства жизни, считаемого
теми или другими людьми наилучшим. Все правительства, от самих
деспотических до самых либеральных, все революционные партии, все
коммунисты, социалисты, всех возможных оттенков проповедуют и делают это.
Отчего это? А от той общей причинны тех бедствий, которые сами себе наносят
люди, от суеверия. Подчиняясь этому суеверию, люди придумывают себе какие
кому более нравятся цели - то государственные, то патриотические, то
социалистические, то коммунистические, то анархические, и вместо исполнения
своего истинного назначения и приобретения предназначенного всем блага,
направляют все силы свои на устроение жизни других людей и, как и не может
быть иначе, достигают не только не ожидаемого блага, но все большего и
большего упадка нравственности и все большего и большего ухудшения своей
жизни. Все войны, все казни, все революции, все ограбления трудящихся
нетрудящимися, все общественные бедствия зиждутся только на этом суеверии.
В сущности ведь это не может быть иначе. Ведь как только я верю, что могу
знать то лучшее устройство жизни, в которое могут сложиться люди! , то и не
имею никакой другой, кроме лично эгоистической цели в жизни.
Укажу хоть на один пример. Социалистическое учение требует, чтобы
произведениями труда пользовались трудящиеся. Но кто же отнимает у
трудящегося его труд? Капиталисты. Кто же дает капиталистам возможность
отнимать у трудящегося его труд? Власть. Власть же - это полиция, войско.
Войско же и полиция составлены из тех самых людей, у которых капиталисты
отнимают их труд. Зачем же эти люди делают это, сами у себя отнимают
произведение своего труда? Затем, что они обмануты. Стало быть, все дело в
обмане. Что же проповедуют социалистические учения для того, чтобы
избавиться от этого обмана? Всякого рода соединения во имя выгод рабочих:
кооперации, стачки, распространение социалистических учений. Но разве все
эти меры могут уничтожить тот обман, посредством которого одни люди находят
нужным обманывать других, а другие подчиняются этому обману. Допустим, что
одни устроители общества, пускай это будут социалисты, будут в состоянии
предписывать законы, которые должны будут подчиняться капиталисты и всякие
собственники. Но ведь никогда не было и не может быть, да и не будет того,
чтобы устроители общества пришли бы к оному признаваемому всеми наилучшему
устройству общества. А как скоро не будет такого согласия, необходимо будет
(как оно всегда и было, есть и теперь) употребление власти, т.е. насилия
одних людей над другими. Для того же, чтобы было насилие, необходимо, чтобы
продолжался тот самый обман, вследствие которого люди насилуют самих себя
по воле тех людей, какие в данное время имеют власть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177