Никто ничего не мог понять, каждый шепотом расспрашивал соседа, но Джеку о его ослика ясно была видна вся дорога.
Он видел, как перед телегой со связанным кузнецом остановилось крошечное существо. Издали можно было подумать, что, расставив руки и преграждая путь быкам, на дороге стоит собравшийся пошалить мальчик.
Но Джек узнал его. Это был Снэйп-Малютка – костоправ.
– Что вы делаете, люди Дизби? – спросил он. И было странно, что, вылетая из такого крошечного горла, голос его гудел над толпой, как орган. – Господин бейлиф и господа стражники, повремените, вы всегда еще успеете доставить кузнеца в город!
Так как снова поднялся шум, Снэйп-Малютка поднял руку.
– Люди Дизби, – сказал он, – разве вас мало донимают королевскими налогами, что вы хотите взвалить себе на шею новое ярмо? Что здесь случилось?
В толпе закричали, и костоправ снова поднял руку:
– Кузнец проломил голову Гелу Уэлнэйпу? А кто такой Уэлнэйп, я вас спрашиваю? Стражник на службе Уингетской сотни? А разве, кроме этого, он не сосед наш и не приятель? И разве не случалось уже в Дизби, что в праздник сосед, подвыпивши, проломит голову соседу?
В толпе опять закричали, и Снэйп-Малютка слушал, приложив ладонь к уху.
– Да-да, бейлиф, конечно, прав, но дело нужно покончить здесь же, на месте. Попробуйте-ка, свезите кузнеца в тюрьму. Сейчас же из города наедут королевские пристава творить суд и расправу, кузнеца сгноят в тюрьме, а как же нам обходиться без такого мастера? Неужели придется ездить за подковами в Кентербери? Чиновникам короля нужны деньги, и они немедленно наложат на весь Дизби такой штраф, что мы не соберем денег до весны. А пока они со своими писцами и стряпчими наедут к нам, будут шататься по селу, хватать наших поросят, гусей и кур и объедят весь Дизби, как жучок объедает хлебное поле. Правильно ли я говорю? И разве кузнец наш – королевский преступник, грабитель и убийца?
– Правильно, правильно! – закричали одни.
– А если стражник умрет? – спрашивали другие.
– Стражник будет жив-здоровехонек, – ответил костоправ.
И тут только все увидели, что женщины ведут Гела Уэлнэйпа к дому, а голова его аккуратно перевязана чистой холстиной.
– Не такие уж слабые кости у кентцев, чтобы ломались от одного удара, – добавил Снэйп-Малютка.
И тут же, как будто бы для того, чтобы опровергнуть его слова, случилось новое несчастье. Недаром говорится: «Пришла беда – отворяй ворота».
Возница по распоряжению бейлифа повернул быков к Дизби. Телега подъехала к самой кузнице, и Джим Строу, не дожидаясь, пока ему развяжут руки, выпрыгнул на землю.
Поскользнувшись в грязи, он всей своей тяжестью упал грудью вперед, на придорожный камень.
Несколько человек бросились ему на помощь. Сам бейлиф нагнулся, чтобы помочь ему высвободить руки. Но Джим не шевелился. Снэйп-Малютка, осмотрев кузнеца, заявил, что у того переломлена ключица.
– Не горюй, Джим Строу, – сказал он ободряюще, когда беднягу привели в чувство. – Штраф и пеню тебе определит сам замковый бейлиф, а он из внимания к твоим бедам не будет очень строг. Люди Дизби заплатят за тебя с готовностью, потому что и ты не останешься у них в долгу. Фоккинг и сынок Тома Крэга берутся перенести твою избу. Джейн с Энни перейдут пока к нам. Малышей разберут соседи. Джека я пошлю в город к седельному мастеру Пэстону; парень скоро станет на ноги. Ну, что же тебе еще нужно?
– Смогу ли я еще бить молотом? – тихо спросил кузнец.
– Даже еще лучше, чем прежде. Только тебе нужно полежать в лубке, – ответил Снэйп-Малютка, но голос его звучал не очень уверенно.
ЧАСТЬ II
ГРЕВЗЕНД
Глава I
Тоненько, иволгой свистела флейта. Бубнил барабан. Почти человеческим голосом гудела волынка. Человек в пестрой одежде, стоя на бочке перед балаганом, выкрикивал что-то, как видно, очень смешное, потому что в толпе покатывались от хохота.
Жирные свиньи бродили по улицам, роясь в отбросах. Подле рынка стоял такой смрад, что трудно было дышать, и Джек с отвращением зажал нос.
Он без труда нашел на рыночной площади дом под красной черепицей, с жестяным петухом на крыше. Дул сильный северо-западный ветер, и флюгер вертелся как одержимый.
Две собаки, вырывая друг у друга розовую и голубую рыбью требуху, чуть не сшибли Джека с ног, когда он постучался в дверь мастера Пэстона.
На одно мгновение перед глазами мальчика встал Дургэмский лес.
Снова маленькая белочка, распушив хвост, летала вокруг высокой сосны. Тоненько свистела иволга. Под ногами хрустели желтые и красные листья, тронутые первым морозом.
Конец. Этого больше не будет!
Быстро стянув с себя шапку, мальчик почтительно ответил на все расспросы хозяина.
– Но-но-но, без слез! – насмешливо сказал мастер, дослушав до конца рассказ о злоключениях семьи Строу. – Ты остался без дома? Ну что ж, в этом нет большой беды, потому что всюду нужны рабочие руки. Где же письмо костоправа?
Сунув руку за пазуху, Джек с поклоном подал пакет.
– Это написано не для меня, – заметил мастер, пробежав первые строки. – Я не узнаю руки костоправа, а он не раз мне переписывал счета для фламандцев.
Красивые буквы с завитушками действительно нисколько не напоминали неровных каракулек Снэйпа-Малютки.
Джек несколько минут смотрел на мастера с удивлением. Потом вдруг хлопнул себя рукой по лбу.
Конечно, получив письмо от нотариуса, он ведь так и не доставил его в Друриком. А спал он в эту ночь не раздеваясь. Хорошо, что письмо не очень измялось. Утром, засунув за пазуху еще одно письмо, он немедля отправился в город.
Сегодня же, если только мастер его отпустит, нужно будет занести письмо в Друриком.
– Одну минуточку, сударь, – пробормотал он и, нашарив второй пакет, быстро подал его мастеру.
– Я сделаю все, о чем просит Снэйп, – заявил тот, кончив читать, – сделаю, потому что с этим человеком не следует ссориться. Он пишет, что вы люди честные и старательные, и я должен ему верить. Но что-то мне не помнится, чтобы честные люди убивали стражников при помощи кочерги или вступали в пререкания с бейлифами.
Джек уже пожалел о том, что он подробно рассказал будущему хозяину о своих делах. Мастер Пэстон к тому же еще его плохо понял: отец ведь вовсе не убил стражника. Однако мальчик не счел нужным противоречить. Дома его учили, что речь старших нужно выслушивать почтительно, не делая никаких замечаний.
– Я возьму тебя на месяц на испытание, – добавил Генри Пэстон. – Платы никакой тебе я не положу, пока не увижу, как ты ешь и как ты работаешь. И знаешь ли ты, что тебе семь лет придется пробыть в учениках?
У Джека от огорчения опустились руки. Со Снэйпом-Малюткой они рассчитали, что в ученики принимают детей двенадцати-тринадцати лет. К пятнадцати они делаются подмастерьями, а к двадцати уже могут сдавать испытание на мастера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Он видел, как перед телегой со связанным кузнецом остановилось крошечное существо. Издали можно было подумать, что, расставив руки и преграждая путь быкам, на дороге стоит собравшийся пошалить мальчик.
Но Джек узнал его. Это был Снэйп-Малютка – костоправ.
– Что вы делаете, люди Дизби? – спросил он. И было странно, что, вылетая из такого крошечного горла, голос его гудел над толпой, как орган. – Господин бейлиф и господа стражники, повремените, вы всегда еще успеете доставить кузнеца в город!
Так как снова поднялся шум, Снэйп-Малютка поднял руку.
– Люди Дизби, – сказал он, – разве вас мало донимают королевскими налогами, что вы хотите взвалить себе на шею новое ярмо? Что здесь случилось?
В толпе закричали, и костоправ снова поднял руку:
– Кузнец проломил голову Гелу Уэлнэйпу? А кто такой Уэлнэйп, я вас спрашиваю? Стражник на службе Уингетской сотни? А разве, кроме этого, он не сосед наш и не приятель? И разве не случалось уже в Дизби, что в праздник сосед, подвыпивши, проломит голову соседу?
В толпе опять закричали, и Снэйп-Малютка слушал, приложив ладонь к уху.
– Да-да, бейлиф, конечно, прав, но дело нужно покончить здесь же, на месте. Попробуйте-ка, свезите кузнеца в тюрьму. Сейчас же из города наедут королевские пристава творить суд и расправу, кузнеца сгноят в тюрьме, а как же нам обходиться без такого мастера? Неужели придется ездить за подковами в Кентербери? Чиновникам короля нужны деньги, и они немедленно наложат на весь Дизби такой штраф, что мы не соберем денег до весны. А пока они со своими писцами и стряпчими наедут к нам, будут шататься по селу, хватать наших поросят, гусей и кур и объедят весь Дизби, как жучок объедает хлебное поле. Правильно ли я говорю? И разве кузнец наш – королевский преступник, грабитель и убийца?
– Правильно, правильно! – закричали одни.
– А если стражник умрет? – спрашивали другие.
– Стражник будет жив-здоровехонек, – ответил костоправ.
И тут только все увидели, что женщины ведут Гела Уэлнэйпа к дому, а голова его аккуратно перевязана чистой холстиной.
– Не такие уж слабые кости у кентцев, чтобы ломались от одного удара, – добавил Снэйп-Малютка.
И тут же, как будто бы для того, чтобы опровергнуть его слова, случилось новое несчастье. Недаром говорится: «Пришла беда – отворяй ворота».
Возница по распоряжению бейлифа повернул быков к Дизби. Телега подъехала к самой кузнице, и Джим Строу, не дожидаясь, пока ему развяжут руки, выпрыгнул на землю.
Поскользнувшись в грязи, он всей своей тяжестью упал грудью вперед, на придорожный камень.
Несколько человек бросились ему на помощь. Сам бейлиф нагнулся, чтобы помочь ему высвободить руки. Но Джим не шевелился. Снэйп-Малютка, осмотрев кузнеца, заявил, что у того переломлена ключица.
– Не горюй, Джим Строу, – сказал он ободряюще, когда беднягу привели в чувство. – Штраф и пеню тебе определит сам замковый бейлиф, а он из внимания к твоим бедам не будет очень строг. Люди Дизби заплатят за тебя с готовностью, потому что и ты не останешься у них в долгу. Фоккинг и сынок Тома Крэга берутся перенести твою избу. Джейн с Энни перейдут пока к нам. Малышей разберут соседи. Джека я пошлю в город к седельному мастеру Пэстону; парень скоро станет на ноги. Ну, что же тебе еще нужно?
– Смогу ли я еще бить молотом? – тихо спросил кузнец.
– Даже еще лучше, чем прежде. Только тебе нужно полежать в лубке, – ответил Снэйп-Малютка, но голос его звучал не очень уверенно.
ЧАСТЬ II
ГРЕВЗЕНД
Глава I
Тоненько, иволгой свистела флейта. Бубнил барабан. Почти человеческим голосом гудела волынка. Человек в пестрой одежде, стоя на бочке перед балаганом, выкрикивал что-то, как видно, очень смешное, потому что в толпе покатывались от хохота.
Жирные свиньи бродили по улицам, роясь в отбросах. Подле рынка стоял такой смрад, что трудно было дышать, и Джек с отвращением зажал нос.
Он без труда нашел на рыночной площади дом под красной черепицей, с жестяным петухом на крыше. Дул сильный северо-западный ветер, и флюгер вертелся как одержимый.
Две собаки, вырывая друг у друга розовую и голубую рыбью требуху, чуть не сшибли Джека с ног, когда он постучался в дверь мастера Пэстона.
На одно мгновение перед глазами мальчика встал Дургэмский лес.
Снова маленькая белочка, распушив хвост, летала вокруг высокой сосны. Тоненько свистела иволга. Под ногами хрустели желтые и красные листья, тронутые первым морозом.
Конец. Этого больше не будет!
Быстро стянув с себя шапку, мальчик почтительно ответил на все расспросы хозяина.
– Но-но-но, без слез! – насмешливо сказал мастер, дослушав до конца рассказ о злоключениях семьи Строу. – Ты остался без дома? Ну что ж, в этом нет большой беды, потому что всюду нужны рабочие руки. Где же письмо костоправа?
Сунув руку за пазуху, Джек с поклоном подал пакет.
– Это написано не для меня, – заметил мастер, пробежав первые строки. – Я не узнаю руки костоправа, а он не раз мне переписывал счета для фламандцев.
Красивые буквы с завитушками действительно нисколько не напоминали неровных каракулек Снэйпа-Малютки.
Джек несколько минут смотрел на мастера с удивлением. Потом вдруг хлопнул себя рукой по лбу.
Конечно, получив письмо от нотариуса, он ведь так и не доставил его в Друриком. А спал он в эту ночь не раздеваясь. Хорошо, что письмо не очень измялось. Утром, засунув за пазуху еще одно письмо, он немедля отправился в город.
Сегодня же, если только мастер его отпустит, нужно будет занести письмо в Друриком.
– Одну минуточку, сударь, – пробормотал он и, нашарив второй пакет, быстро подал его мастеру.
– Я сделаю все, о чем просит Снэйп, – заявил тот, кончив читать, – сделаю, потому что с этим человеком не следует ссориться. Он пишет, что вы люди честные и старательные, и я должен ему верить. Но что-то мне не помнится, чтобы честные люди убивали стражников при помощи кочерги или вступали в пререкания с бейлифами.
Джек уже пожалел о том, что он подробно рассказал будущему хозяину о своих делах. Мастер Пэстон к тому же еще его плохо понял: отец ведь вовсе не убил стражника. Однако мальчик не счел нужным противоречить. Дома его учили, что речь старших нужно выслушивать почтительно, не делая никаких замечаний.
– Я возьму тебя на месяц на испытание, – добавил Генри Пэстон. – Платы никакой тебе я не положу, пока не увижу, как ты ешь и как ты работаешь. И знаешь ли ты, что тебе семь лет придется пробыть в учениках?
У Джека от огорчения опустились руки. Со Снэйпом-Малюткой они рассчитали, что в ученики принимают детей двенадцати-тринадцати лет. К пятнадцати они делаются подмастерьями, а к двадцати уже могут сдавать испытание на мастера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85