Власти давно уже с раздражением следят за его действиями. Теперь он может чувствовать себя спокойно, закон по-прежнему будет снисходительно взирать на его преступные деяния.
— Но разве им не известно, что Ник Бил непосредственно связан с флибустьерами и занимается сбытом захваченной ими добычи?
— Конечно же это известно всем. Думаю, заинтересованные стороны просто заключили сделку. И ваш приятель Ник будет передавать всю прибыль влиятельным придворным сановникам. Слышали бы вы, что по этому поводу говорит Арчи! Но не думайте, что безнаказанность гарантирована Билу на долгое время. Просто сейчас он нужен королевским министрам, но вскоре они обнаружат, насколько он опасен и тогда ситуация изменится, можете в этом не сомневаться. Я навестил его как только услышал обо всем, с тем, чтобы посоветовать ему не торопиться и не вмешиваться в это дело, но было уже поздно. К этому времени по его доносам было схвачено уже восемь человек.
— Вы шли на большой риск, явившись к нему.
— Вовсе нет, — на суровом лице сэра Сигизмунда появилась улыбка. — Слишком многое мне известно о Справедливом Хозяине. Достаточно было упомянуть в разговоре с ним некоторые обстоятельства гибели Барнаби Клауда, которые мне случайно стали известны, и Справедливый Хозяин потерял всю свою важность. Он буквально валялся у меня в ногах. Но как я сказал, было уже слишком поздно, у него не было пути назад.
— Я никогда не забуду этот визит, — продолжал он, — Ник Бил переменил место жительства. Он одержим честолюбивой мечтой стать настоящим джентльменом, и поэтому приобрел один из лучших домов в центре Лондона. Его родовитые соседи подняли ужасный шум, но сделать уже ничего не смогли — купчая на дом была уже у Ника в кармане. — Сэр Сигизмунд покачал головой и сардонически усмехнулся. — Вы бы посмотрели на этот дом сейчас! У короля в Теобальдсе есть зверинец, а посему мастер Бил решил, что и ему без зверинца не обойтись. В саду в железных клетках он держит беззубого льва и старого плешивого верблюда. За животными так плохо ухаживают, что тяжелый запах чувствуется за квартал. Благородные соседи Ника ужасно негодуют.
Несмотря на дурное настроение, я не смог удержаться от смеха, представив себе, как Ник живет во дворце в соседстве с самыми знатными дамами и господами. Он всегда мечтал об этом, и вот мечты его сбылись.
Убранство дома не поддается никакому описанию. Ник украсил его всеми восточными редкостями, которые только можно достать здесь в Лондоне. Столешница его обеденного стола сделана из цветного стекла! Его любимое кресло — в это трудно поверить, но тем не менее это так, — стоит на специальном возвышении, эдаком пьедестале, и он всегда надевает костюм пурпурного бархата, когда садится в него. Кровать у него, как говорят, самая большая во всей Англии. На ней свободно могут расположиться двадцать пять человек. Спинки ее и балдахин украшены коронами. Ни дать ни взять второй король! Король бандитов и мошенников.
— Вы сказали, что к этим печальным событиям приложили руку два человека, — напомнил я.
— Разумеется, второй — Мачери. Насколько мне известно, именно благодаря его информации было произведено большинство арестов. По крайней мере именно он указал место, где скрывались Хэлси и Лонгкасл. Я уверен, что он вернулся в Англию с целью отомстить. И теперь ему это удалось.
— Вам известно, что он женился на Кэти Лэдланд?
Он кивнул.
— Я слышал об этой свадьбе. Бедное дитя! Мачери потребовал от сэра Бартлеми высокую цену за свое молчание, но очевидно тому она не показалась чрезмерно высокой.
Сэр Сигизмунд очевидно увидел, что я устал. Он поднялся и сказал, что проводит меня в отведенное мне помещение. Он предупредил, что место это будет не очень удобным, но с отсутствием комфорта мне придется примириться. Дом может подвергнуться обыску в любую минуту.
Сэр Сигизмунд решил поселить меня в потайной комнате. Чтобы попасть туда, мы поднялись наверх в спальню, в которой я останавливался во время своего первого визита. Мой хозяин открыл стенной шкаф и с силой нажал ногой на пол. Дверца люка заскрипела и медленно подалась вниз. Я бросил взгляд в темноту. Лаз был узкий, шириной не более трех квадратных футов, и мысль о том, что я должен спуститься по нему вниз в кромешную тьму невольно заставила мое сердце сжаться.
— Это единственно безопасный ход, — сказал сэр Сигизмунд, заметив мою нерешительность. — Вход в потайную комнату снизу не использовался несколько десятков лет и лучше не рисковать и не пользоваться им сейчас. В кирпичи вделана металлическая лесенка. Спускаться надо осторожно. Любое неверное движение и вы рухните вниз. Я наведаюсь к вам утром.
Мне казалось, я никогда не достигну дна. Ступеньки лестницы выступали из кирпичной кладки едва ли больше, чем на дюйм, и я спускался с величайшей осторожностью. Не знаю, удалось ли мне это сделать, если бы лаз не был так узок, что я мог спиной опираться о противоположную стенку и таким образом давать рукам немного отдохнуть. Насколько я понял, кирпичная кладка была частью камина. Мешала шпага. Я слышал, как внизу по полу бегали крысы, а однажды летучая мышь с противным писком задела мою щеку своим мягким крылом. Я продолжал спускаться. Казалось руки мои больше не выдержат. Я считал ступеньки: тридцать, сорок, пятьдесят, шестьдесят. Ноги мои дрожали от напряжения, но я не останавливался… Когда я насчитал семидесятую ступеньку, моя нога к моему огромному облегчению коснулась твердого пола.
Свечи у меня не было. Осторожно пошарив кругом руками, я обнаружил, что оказался в каморке примерно двенадцать футов на шесть. Потолок был низкий, я мог дотронуться до него кончиками пальцев. Ложе, покрытое ветхими сыроватыми одеялами, занимало почти половину комнатушки. Было так холодно, что у меня зуб на зуб не попадал. Впрочем, возможно, дело здесь было не только в погребной сырости. Я слышал шорох крысиных лапок, скребущих пол.
В голову лезли страшные мысли. Что будет со мной, если сэр Сигизмунд заболеет или будет арестован, или с ним случится какой-нибудь несчастный случай? Ведь никто и не подозревает о существовании этой вонючей и безмолвной как могила дыры. Я так и останусь здесь в темной зловещей шахте на глубине пятидесяти футов. Никто не услышит моих криков о помощи. А разве сумею я сам поднять люк? Да смогу ли я даже добраться до верха? Но даже если все эти несчастья минуют меня, каким образом сэр Сигизмунд собирается передать мне пищу? А что если в доме случится пожар?
Я еще никогда не испытывал такого ужаса. Казалось, что огромное здание всей своей тяжестью придавило меня, что я, не могу двинуть ни рукой, ни ногой, а скоро и дышать не смогу. Страх был так силен, что я прижался лицом к кирпичной кладке, лишь бы заглушить крик, рвущийся из груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159