Кто-то громким голосом запел песню об «Отважном Френсисе Дрейке». Наши упорно продвигались вперед. Я почувствовал себя лучше. Силы вернулись и я снова поднял саблю. Общее опьянение боем захватило меня. Выкрикивая первые строки песни о Дрейке, я бросился на подмогу своим.
К этому времени единый строй наших врагов распался, и характер боя изменился. Сражающиеся разделились на пары, и, судя по всему, мы одерживали верх. Ливень пуль сверху прекратился, так как испанские стрелки уже не могли отличать своих от чужих.
В нескольких шагах впереди я видел гигантскую фигуру нашего капитана и порадовался, что ему удалось пробиться вперед так далеко. Он дрался с каким-то испанским офицером мощного телосложения. Неожиданно сбоку на него обрушился еще один противник. Я ринулся на помощь и нападавший вынужден был повернуться ко мне. Джон быстро оглянулся через плечо.
— Благодарю, Роджер, — крикнул он.
Мой противник действовал довольно пассивно. Он отступал под градом моих ударов и в конце концов бросил шпагу на землю, подняв руки в знак того, что сдается. Однако это его не спасло. В то же мгновение из-за моего плеча мелькнула пика, острие которой вонзилось ему прямо между глаз. Голова у него раскололась как спелое яблоко, и он рухнул прямо у моих ног.
Я оглянулся и увидел, что удар этот нанес Клим. Вид его был страшен. Глаза горели диким огнем. Он брызгал слюной.
— Они убили Щеголя! Осколок попал ему в живот. Они мне заплатят за его смерть. Десяток мерзавцев за него уложу!
И тут неожиданно в нескольких шагах от себя я увидел черный ствол небольшой пушки, нацеленной на нас. Позади нее с зажженным фитилем в руках стоял испанский матрос, другой подталкивал вперед железный лафет, на котором она была установлена. Еще мгновение, и пушка полыхнет огнем, изрыгая смерть.
Я закрыл глаза, ожидая неминуемого конца. Внезапно я услышал короткий яростный крик. Я открыл глаза и увидел, что пика Клима пропорола горло пушкарю. Корабль качнуло, и пушка заскользила по палубе, подмяв тело упавшего матроса и прижав его к фальшборту. Клим спас мне жизнь, но поблагодарить его я не успел, ибо он ринулся вперед, увлекаемый своей яростью. Я видел как взмывала и опускалась его пика, нанося страшные удары.
Позднее я узнал, что первая, решающая часть боя длилась не долго, всего несколько минут, хотя мне показалось, что яростный обмен ударами продолжался целую вечность. Испанцы сдавались с какой-то подозрительной поспешностью. Они не хотели больше драться и бросали оружие, прося пощады.
Вторая же часть схватки, в ходе которой были подавлены отдельные очаги сопротивления неприятеля длилась гораздо дольше. Она происходила большей частью на нижней палубе и в трюме, где небольшие группки испанцев еще пытались сопротивляться. Эту операцию возглавил Хейл Гарри Гард, в то время как Джон со своими людьми расправлялся с испанцами на вантах.
Для меня бой закончился. Джон одобрительно похлопал меня по спине и велел не отходить от него. Распоряжение это подоспело как раз вовремя. Теперь, когда возбуждение и напряжение схватки схлынули, при виде всех этих трупов у меня к горлу снова подступила тошнота. Кровь по желобам палубы струилась так же обильно, как грязь и нечистоты в лондонских канавах. Я последовал вслед за нашим капитаном с носа на корму и, хотя старался не смотреть по сторонам, глазам моим все-таки предстало немало печальных и трагических картин. Я видел высокого испанского офицера. Шпага его была сломана, но он, не обращал внимания на призывы сдаться, отважно защищался обломком весла. Проходя мимо, краем глаза я успел увидеть, как он упал, пораженный бешеным ударом пики Клима. Последний, судя по всему, еще не выполнил своего обещания насчет десяти испанцев и дрался так, будто в него вселился дьявол. Я видел трупы десяти, а может пятнадцати наших матросов, поспешно сложенных в кучу и укрытых английским флагом. Я увидел с дюжину темнокожих рабов. Они выбрались из трюма, где были заперты и теперь молили нас о пощаде. Эти люди были худы как скелеты и покрыты болячками и струпьями. Из большой бочки, стоявшей у подножья грот-мачты и изрешеченной пулями, с бульканьем струйками вытекала вода. Неподалеку раненый в голову священник давал отпущение грехов умирающим. Наконец около камбуза я увидел мирно спавших в корзинке целое семейство котят.
Испанский капитан сдался уже довольно давно и теперь находился под охраной на полуюте. Джон подождал, пока Гард доложил ему о выполнении порученного ему задания, а потом мы поднялись вверх. Там нас ждала любопытная картина. Дон Педро Алонзо Мария де Венте восседал в кресле с высокой спинкой. Под ногами у него была бархатная подушечка. Довольно странное поведение для капитана, который только что спустил флаг и чей корабль был запит кровью его матросов. Одет он был в костюм из темно-фиолетового атласа. Группа его офицеров стояла позади кресла и надменно, но не без тревоги разглядывала нас. За офицерами я увидел несколько женщин и молоденькую очень красивую девушку. Она была явно благородного происхождения, так как тоже сидела в кресле, а рядом с ней стояла пышнотелая служанка. Девушка была единственной в этой группе, в чьих глазах я не прочел и тени страха.
Несмотря на дикую усталость я с любопытством уставился на незнакомку. Она была небольшого роста, очень стройная. Гордая линия носа, длинные ресницы оттенявшие темные глаза. Как ни мало симпатии я испытывал к представителям этой надменной расы, но вынужден был признать, что более прелестной женщины я никогда не видел. Служанка ее тоже была молода и довольно хороша собой.
Капитан захваченного судна поднялся и поклонился, когда Джон появился на палубе. Для того, чтобы сделать это, ему пришлось сначала снять маленькую обезьянку, которая сидела у него на плече. Маленькая зверюшка чувствовала общее напряжение, она хныкала, уцепившись хвостом за подлокотник кресла.
— Вы — дон Педро Алонзо Мария де Венте, — произнес Джон, ответив на поклон коротким кивком головы.
Я порадовался, что тетушка Гадилда заставляла меня заниматься испанским, так как сейчас я мог следить за разговором. Джон выучился объясняться на испанском во время своих многочисленных кампаний. Говорил он с сильным акцентом.
— Да, — ответил испанец. — Я имею честь служить адмиралом на флоте Его Христианнейшего Величества. А вы — Джон Уорд.
— Капитан Уорд, с вашего позволения. Господин адмирал, мне стало известно, что несколько месяцев тому назад вы захватили английское торговое судно под названием «Трайал».
На смуглом лице испанца отразилось нечто похожее на тень тревоги. Он утвердительно кивнул головой.
Густой голос Джона звучал сурово.
— «Трайал» занимался честной торговлей, команда его состояла из шестнадцати человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159