— Когда трон займет сын нашего короля, он все изменит. Принц отважен и разделяет чувства большинства англичан, которые считают необходимым бороться против притязаний испанцев.
Она вздохнула.
— Вы все ненавидите мою страну. Я думаю, вы и ко мне испытываете неприязнь.
Все это время я продолжал наблюдать за Джоном и сэром Сигизмундом, но последние слова девушки заставили меня повернуться и взглянуть на нее. Ее прелестное овальное лицо цвета слоновой кости оттенялось кружевной накидкой. На ней было белое платье, лишь рукава были отделаны черной вышивкой. Я не мог не сравнить свободную грацию, с которой она держалась, с некоторой искусственностью движений англичанок, все еще носивших фижмы. На ней не было украшений, за исключением крупного изумруда в кольце причудливой формы.
— Вы ошибаетесь. Вы мне очень нравитесь.
Она заговорила тихо и страстно.
— У нас с вами общие интересы, дон Роджер. Как вы понимаете, я не была бы здесь если бы к своему несчастью не влюбилась в вашего капитана. Как-то у нас с ним произошла серьезная ссора, и он сказал мне об этой девушке в Англии и о вас. Мы можем договориться, дон Роджер. Вы вернетесь домой и женитесь на девушке. А я… я постараюсь утешить Джона. — Она продолжала шепотом. — Я не хочу, чтобы эти воспоминания тревожили его. Он скорее забудет эту девушку, если вы женитесь на ней. Вы наверное считаете, что я говорю неприличные вещи? Но сейчас мне не до приличий.
— Роджер! — позвал Джон.
— Помните, — прошептала она, когда я поднялся. — Мы с вами союзники и должны быть заодно.
— Мы союзники, — сказал я, — но боюсь, все закончится не так, как мы этого хотим. Лично у меня вообще нет никаких шансов. Кэти влюблена в Джона.
Джон с любопытством посмотрел на меня, когда я подошел к ним.
— Ты все схватываешь на лету, парень, — сказал он, — о чем это ты там шептался с сеньоритой?
— Большей частью о тебе.
Он засмеялся и хлопнул меня по плечу.
— А вот в этом я не уверен. Больно виноватый у тебя вид. Ладно, будет об этом, ведь нам надо принять важное решение. — Казалось, Джон восстановил равновесие духа. Для меня это означало, что он уже принял решение. — Итак, Мунди, какое будет ваше последнее слово?
— Я не упомянул еще одну вещь, — заявил Хилл. — Предложение Его Величества сопровождается обещанием возвести вас в рыцарское достоинство. Причем сделано это будет в самом ближайшем будущем. Нужен лишь небольшой срок, чтобы не пострадало достоинство нашего монарха. Сэр Джон Уорд… звучит по-моему неплохо. Думаю, это предложение заслуживает внимания.
Джон вынул свой меч из ножен. Рукоять его была из золота и украшена драгоценными камнями. Он вытянул клинок перед собой.
— Я горжусь этим мечом, — проговорил Джон. — Эта сталь была выкована дамасскими кузнецами несколько столетий назад. Рукоятку я завоевал в честном бою с подданным христианнейшего короля Испании. За все время, что он принадлежит мне, я ни разу не запятнал его бесчестьем. Я хочу сохранить свою репутацию столь же безупречной. Он вбросил меч в ножны.
— Передайте графу Ноттингему, что я отклоняю королевское предложение. Я предпочитаю остаться просто Джоном Уордом, пиратом, если хотите, человеком без подданства и флага, который готов драться в одиночку за свободу морских путей, нежели стать сэром Джоном Уордом, покорным исполнителем воли нашего царственного хряка. Таково мое решение.
— Джон, — сказал Хилл, — вы — величайший глупец. Но как англичанин я не могу не преклоняться перед такой глупостью. — Они обменялись рукопожатием. Джон повернул голову и посмотрел на меня.
— Ну, а ты как, Роджер? Думаю, тебе разумнее будет вернуться в Англию вместе с сэром Сигизмундом. Всех, кто останется со мной, ждет королевская немилость. Им будет запрещено возвращение на родину. Я не хочу, чтобы это коснулось тебя.
— Я никуда не уеду, — ответил я. — Неужели ты думаешь, что я оставлю тебе теперь перед новыми испытаниями?
— Отлично сказано, — заявил Джон. — Я знал, что ты захочешь остаться. А теперь, Мунди, скажите, чем вы будете нас потчевать. Все эти разговоры пробудили у меня аппетит.
Когда сэр Сигизмунд удалился, чтобы распорядиться об угощении, Джон взял меня под руку и тихо сказал.
— Полагаю, тебя интересуют мои планы относительно нашей прелестной пленницы?
Я заверил его, что меня это чрезвычайно интересует и что самой донне Кристине тоже не терпится это узнать.
— Я придумал отличный план. — Джон говорил очень уверенно, но я был убежден, что уверенность эта наигранная и в глубине души Джон мучается сомнениями.
— На Сицилии живет один англичанин. Зовут его сэр Ниниан Финнинс. Он и его жена родом из Иппсвича. Он был очень болен, врачи считали, что он обречен и тогда сэр Ниниан решил осуществить казалось бы безумный план — покинуть Англию и поселиться на Сицилии. Это было десять лет назад и представь себе, он до сих пор жив. Леди Финнинс женщина добрая и заботливая, а своих детей у них нет. Я слышал, что они очень одиноки. У них большой каменный дом и сад, спускающийся к самому морю. Так вот, я отправлю донну Кристину к ним. Обеспечу ее как следует, она поселится там и со временем выйдет замуж за какого-нибудь славного молодого человека. Ну, как? Ведь идеальный план, верно?
— Нет, — ответил я, — мне он вовсе не представляется идеальным.
— Черт побери, но почему же? — Джон был явно раздражен, однако я знал, что в глубине душе другого ответа он и не ожидал.
— Она сама скажет тебе об этом. Почему бы тебе не поговорить с нею прямо сейчас, не откладывая. Бедная девушка томится от нетерпения.
Я направился прочь, однако краем глаза успел заметить, что начало разговора для Джона сложилось не очень удачно. Фамильярно потрепав служанку по плечу, он сказал.
— Поди-ка погуляй, милая, мне нужно кое-что сказать твоей госпоже.
Донна Кристина нахмурилась.
— Неуважение к служанке, это неуважение к ее госпоже. Быть может вам в Англии это не известно.
Я направился во внутренний дворик. Оттуда их голоса были мне достаточно хорошо слышны, и я понял, что план Джона был воспринят, мягко говоря, без всякого одобрения. Их разговор длился почти час и был прерван сэром Сигизмундом, который объявил, что нас ждет трапеза. Донна Кристина с высоко поднятой головой и румянцем на щеках прошествовала в дом. Джон со слегка озадаченным видом направился за ней. Когда я поравнялся с ним, он бросил.
— Характер у этой дамы будь здоров!
16
Обед был сервирован в высокой зале, которую мы осматривали с галереи днем. В нее внесли кое-какую мебель. На неровном полу установили длинный стол и с полдюжины разных, собранных отовсюду стульев. В одном углу стоял столик с высокими шахматными фигурами, вырезанными из слоновой кости.
— Кто-нибудь из вас играет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
Она вздохнула.
— Вы все ненавидите мою страну. Я думаю, вы и ко мне испытываете неприязнь.
Все это время я продолжал наблюдать за Джоном и сэром Сигизмундом, но последние слова девушки заставили меня повернуться и взглянуть на нее. Ее прелестное овальное лицо цвета слоновой кости оттенялось кружевной накидкой. На ней было белое платье, лишь рукава были отделаны черной вышивкой. Я не мог не сравнить свободную грацию, с которой она держалась, с некоторой искусственностью движений англичанок, все еще носивших фижмы. На ней не было украшений, за исключением крупного изумруда в кольце причудливой формы.
— Вы ошибаетесь. Вы мне очень нравитесь.
Она заговорила тихо и страстно.
— У нас с вами общие интересы, дон Роджер. Как вы понимаете, я не была бы здесь если бы к своему несчастью не влюбилась в вашего капитана. Как-то у нас с ним произошла серьезная ссора, и он сказал мне об этой девушке в Англии и о вас. Мы можем договориться, дон Роджер. Вы вернетесь домой и женитесь на девушке. А я… я постараюсь утешить Джона. — Она продолжала шепотом. — Я не хочу, чтобы эти воспоминания тревожили его. Он скорее забудет эту девушку, если вы женитесь на ней. Вы наверное считаете, что я говорю неприличные вещи? Но сейчас мне не до приличий.
— Роджер! — позвал Джон.
— Помните, — прошептала она, когда я поднялся. — Мы с вами союзники и должны быть заодно.
— Мы союзники, — сказал я, — но боюсь, все закончится не так, как мы этого хотим. Лично у меня вообще нет никаких шансов. Кэти влюблена в Джона.
Джон с любопытством посмотрел на меня, когда я подошел к ним.
— Ты все схватываешь на лету, парень, — сказал он, — о чем это ты там шептался с сеньоритой?
— Большей частью о тебе.
Он засмеялся и хлопнул меня по плечу.
— А вот в этом я не уверен. Больно виноватый у тебя вид. Ладно, будет об этом, ведь нам надо принять важное решение. — Казалось, Джон восстановил равновесие духа. Для меня это означало, что он уже принял решение. — Итак, Мунди, какое будет ваше последнее слово?
— Я не упомянул еще одну вещь, — заявил Хилл. — Предложение Его Величества сопровождается обещанием возвести вас в рыцарское достоинство. Причем сделано это будет в самом ближайшем будущем. Нужен лишь небольшой срок, чтобы не пострадало достоинство нашего монарха. Сэр Джон Уорд… звучит по-моему неплохо. Думаю, это предложение заслуживает внимания.
Джон вынул свой меч из ножен. Рукоять его была из золота и украшена драгоценными камнями. Он вытянул клинок перед собой.
— Я горжусь этим мечом, — проговорил Джон. — Эта сталь была выкована дамасскими кузнецами несколько столетий назад. Рукоятку я завоевал в честном бою с подданным христианнейшего короля Испании. За все время, что он принадлежит мне, я ни разу не запятнал его бесчестьем. Я хочу сохранить свою репутацию столь же безупречной. Он вбросил меч в ножны.
— Передайте графу Ноттингему, что я отклоняю королевское предложение. Я предпочитаю остаться просто Джоном Уордом, пиратом, если хотите, человеком без подданства и флага, который готов драться в одиночку за свободу морских путей, нежели стать сэром Джоном Уордом, покорным исполнителем воли нашего царственного хряка. Таково мое решение.
— Джон, — сказал Хилл, — вы — величайший глупец. Но как англичанин я не могу не преклоняться перед такой глупостью. — Они обменялись рукопожатием. Джон повернул голову и посмотрел на меня.
— Ну, а ты как, Роджер? Думаю, тебе разумнее будет вернуться в Англию вместе с сэром Сигизмундом. Всех, кто останется со мной, ждет королевская немилость. Им будет запрещено возвращение на родину. Я не хочу, чтобы это коснулось тебя.
— Я никуда не уеду, — ответил я. — Неужели ты думаешь, что я оставлю тебе теперь перед новыми испытаниями?
— Отлично сказано, — заявил Джон. — Я знал, что ты захочешь остаться. А теперь, Мунди, скажите, чем вы будете нас потчевать. Все эти разговоры пробудили у меня аппетит.
Когда сэр Сигизмунд удалился, чтобы распорядиться об угощении, Джон взял меня под руку и тихо сказал.
— Полагаю, тебя интересуют мои планы относительно нашей прелестной пленницы?
Я заверил его, что меня это чрезвычайно интересует и что самой донне Кристине тоже не терпится это узнать.
— Я придумал отличный план. — Джон говорил очень уверенно, но я был убежден, что уверенность эта наигранная и в глубине души Джон мучается сомнениями.
— На Сицилии живет один англичанин. Зовут его сэр Ниниан Финнинс. Он и его жена родом из Иппсвича. Он был очень болен, врачи считали, что он обречен и тогда сэр Ниниан решил осуществить казалось бы безумный план — покинуть Англию и поселиться на Сицилии. Это было десять лет назад и представь себе, он до сих пор жив. Леди Финнинс женщина добрая и заботливая, а своих детей у них нет. Я слышал, что они очень одиноки. У них большой каменный дом и сад, спускающийся к самому морю. Так вот, я отправлю донну Кристину к ним. Обеспечу ее как следует, она поселится там и со временем выйдет замуж за какого-нибудь славного молодого человека. Ну, как? Ведь идеальный план, верно?
— Нет, — ответил я, — мне он вовсе не представляется идеальным.
— Черт побери, но почему же? — Джон был явно раздражен, однако я знал, что в глубине душе другого ответа он и не ожидал.
— Она сама скажет тебе об этом. Почему бы тебе не поговорить с нею прямо сейчас, не откладывая. Бедная девушка томится от нетерпения.
Я направился прочь, однако краем глаза успел заметить, что начало разговора для Джона сложилось не очень удачно. Фамильярно потрепав служанку по плечу, он сказал.
— Поди-ка погуляй, милая, мне нужно кое-что сказать твоей госпоже.
Донна Кристина нахмурилась.
— Неуважение к служанке, это неуважение к ее госпоже. Быть может вам в Англии это не известно.
Я направился во внутренний дворик. Оттуда их голоса были мне достаточно хорошо слышны, и я понял, что план Джона был воспринят, мягко говоря, без всякого одобрения. Их разговор длился почти час и был прерван сэром Сигизмундом, который объявил, что нас ждет трапеза. Донна Кристина с высоко поднятой головой и румянцем на щеках прошествовала в дом. Джон со слегка озадаченным видом направился за ней. Когда я поравнялся с ним, он бросил.
— Характер у этой дамы будь здоров!
16
Обед был сервирован в высокой зале, которую мы осматривали с галереи днем. В нее внесли кое-какую мебель. На неровном полу установили длинный стол и с полдюжины разных, собранных отовсюду стульев. В одном углу стоял столик с высокими шахматными фигурами, вырезанными из слоновой кости.
— Кто-нибудь из вас играет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159