Виров прыгнул за борт. Попал под весло, рассек голову. Его подхватили, втащили в шлюпку.
— Все, — докладывал Ванюта комиссару Лепёшкину. Они стояли на палубе уже по колено в воде.
Ударила волна и разбросала их в разные стороны.
НЕ ЗАБЫВАЙТЕ!
Виров кривился от страшной боли. Ссадина шла через лоб и правый висок. Весло ободрало кожу. Кровь сочилась, стекала в глаз. Матрос зачерпнул воды, провёл по лицу ладонью. Стало ещё больнее.
Нюта оторвала край от своей тельняшки. Наложила балтийцу на лоб повязку.
Лодка была перегруженной. Дважды плеснула в неё волна. Казалось, добавь горошину и шлюпка немедля пойдёт ко дну.
Кто бескозыркой, кто просто руками, матросы стали вычерпывать воду. Однако от удара с эсминцем в лодке где-то возникла течь. Люди не успевали. Вода прибывала. Лодка погрузилась почти до уключин. Надо было уменьшить груз.
Тогда поднялся старший матрос Наливайко:
— Ну, братишки, не забывайте!
Он перевалился через борт и исчез в тумане.
Следом поднялся Зига, глянул на Нюту:
— Братишка, прощай!
Вот и Зига пропал в волнах.
Третьим поднялся Виров.
— Сиди, — оттолкнул балтийца матрос Наджми. — Очередь, значит, наша. — Он, как и Зига, глянул на Нюту, пригнулся, шагнул за борт.
Виров снова поднялся.
— Сиди, — оттолкнул балтийца товарищ Ли. И тоже взглянул на Нюту.
Потом в воду прыгнул минёр Иванов, затем торпедист Печенега.
Через час в лодке остались Виров и Нюта.
Ещё через час лодка пошла ко дну.
Ещё через час Виров вынес Нюту на берег.
Но как это было — Нюта не помнит. Оказавшись в воде, девочка какое-то время плыла сама.
— Вот так. Молодец! — подбадривал Нюту балтиец. — Что нам залив, мы море с тобой осилим.
Потом девочка заметно устала. Взмахи рук стали реже, было трудно дышать. Виров стал придерживать Нюту.
— Отдохни, отдохни, братишка.
Потом Нюта потеряла сознание.
И вот берег. Когда Нюта открыла глаза, она увидела над собой незнакомые лица. Кто-то грубо толкнул её сапогом. Рядом в изодранной в клочья тельняшке, с разбитой губой, уже без повязки на раненом лбу, стоял, едва держась на ногах, балтиец. Виров был связан.
«Белые!» — поняла Нюта.
СПИНОЙ К ОБРЫВУ, ЛИЦОМ К ВРАГАМ
Белые пригнали Нюту и Вирова в маленький рыбацкий посёлок. Втолкнули в какой-то дом.
Вскоре сюда же пришёл офицер. Глянула Нюта — вздёрнутый нос, шрам через щёку, свиные глазки.
Перед Нютой стоял Щербацкий. Но не поручик, а уже капитан. Видно повышен в чине.
— А-а… — протянул Щербацкий. Он подошёл к балтийцу, дал зуботычину: — Документы, значит, тебе? У, быдло. Красная сволочь!
Шагнул к Нюте, сдёрнул перчатку, стал больно хлестать по лицу.
— Большевистский змеёныш. — Ткнул пальцем себе на щёку, на шрам: Узнала — твоя работа!
Сутки Нюту и Вирова продержали в избе. А через день туманным утром их вывели к морю.
И вот Нюта и Виров стоят на круче. Спиной к обрыву, лицом к врагам.
Утро. Бьют волны внизу о камни. Туман застилает берег.
Верёвки впились в упругие мышцы матроса, обвили Нюту ужом-змеёй.
В шеренге застыли солдаты. Рядом Щербацкий стоит с наганом в руке.
Минута — и грянет: «Пли!»
Нюта прижалась к балтийцу.
— Братишка, братишка… — шепчет матрос. — Оно ведь совсем не страшно. Вот так! По-морскому гляди, братишка…
Смотрят дула совиным глазом. Секунда — и грянет: «Пли!» Нет. Нюте совсем не страшно. То есть страшно, конечно. Но Нюта без робости смотрит вперёд.
«Жизнь не проходит даром, — доносится до Нюты далёкий голос. — Мы опускаем головы, но лишь для того, чтобы снова их гордо и смело поднять над миром. Мы приспускаем свои знамёна, но лишь для того, чтобы с новой силой взметнуться им в небо».
— Да здравствует Советская власть! — перекрывая далёкое, врывается в сознание девочки голос Василия Вирова. — Да здравствует Красный Балтийский флот!
— Да здравствует Красный Балтийский флот! — повторяет бесстрашно Нюта.
— Молчать! — разъярённо кричит Щербацкий. Он подбегает к балтийцу и Нюте. — Красная сволочь! Молчать! — Щербацкий бьёт по лицу матроса. Потом наклоняется к Нюте.
— Назад! — остервенело кричит матрос. — Назад! — Он становится между Щербацким и девочкой. Грудь балтийца, как мехи, раздувается. Верёвки впиваются глубже в тело. Мышцы твердеют, как сталь.
И вдруг — слышится лёгкий хлопок. Словно нитки, летят верёвки. Руки свободны. Секунда. Удар. Пудовый удар, смертельный удар — прямо в свиные глазки.
Щербацкий без крика валится с ног. Виров хватает Нюту и прыгает с кручи вниз.
Сверху стреляли. Сверху неслись проклятья.
Море спасло матроса. По-матерински туман укрыл.
ГЛЯНУЛО СОЛНЦЕ
Виров плыл, стараясь держаться ближе к берегу. Плыл на восток. Плыл долго, пока не иссякли силы. Тогда он вышел опять на берег. Они бежали с Нютой по мокрому от брызг и тумана песку. Потом поднялись на приморские кручи. Виров вытер лоб и лицо ладонью, глянул на Нюту и как-то совсем по-детски виновато и счастливо заулыбался.
Дул ветер. Всё так же бурлило море. Бежали волны. Лебедиными крыльями били в песок. Глянуло солнце. Бесшумно прощался с водой туман.
Виров сгрёб Нюту в свои здоровенные руки и поднял её высоко над собой. Он шёл, не спуская Нюту на землю, тянул её к небу и к солнцу. Балтиец шёл и, казалось, кричал: «Вы видите, девочка жива! Вы слышите, девочка жива! Смотрите! Смотрите! Смотрите! Вы видите Нюту?!»
И все увидели Нюту. Её увидели Петроград и Кронштадт. Её увидели войска, которые перешли в наступление и навсегда погнали с Советской земли Юденича. Её увидели корабли Балтийского флота.
Её видело море. Видело небо. Видело солнце.
И вот, как тогда во сне, вдруг закричало солнце: «Много вёсен тебе, Анюта!»
Качнулось суровое море: «Много вёсен тебе, Анюта!»
«Много вёсен тебе, Анюта!» — прогудел беспокойный ветер.
…Кончается повесть. В окно ко мне заглянуло утро. Лучами ударил свет. Я отложил перо. Время прощаться с Нютой.
Много же вёсен тебе, Анюта! Нюта-Анюта, мой дорогой братишка.
СЕКРЕТНАЯ ПРОСЬБА
Владимир Ильич Ленин — основатель нашей Коммунистической партии и Советского государства. Это самый великий человек, которого знала мировая история.
Трудящиеся всего мира считают Ленина своим вождём.
О Владимире Ильиче Ленине — вожде и человеке и написаны эти рассказы. Они затрагивают лишь несколько лет из жизни Владимира Ильича Ленина — руководителя молодого Советского государства.
Глава первая
ВЫСШИЙ ЗАКОН
СТАРШОЙ
1917 год. Только что произошла Великая Октябрьская революция. Владимир Ильич Ленин был назначен Председателем Совета Народных Комиссаров — главой первого рабоче-крестьянского правительства.
В Петроград в Смольный к товарищу Ленину прибыла группа крестьян-ходоков из-под города Костромы. В полушубках крестьяне, в лаптях, в шапках-ушанках, с котомками за плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
— Все, — докладывал Ванюта комиссару Лепёшкину. Они стояли на палубе уже по колено в воде.
Ударила волна и разбросала их в разные стороны.
НЕ ЗАБЫВАЙТЕ!
Виров кривился от страшной боли. Ссадина шла через лоб и правый висок. Весло ободрало кожу. Кровь сочилась, стекала в глаз. Матрос зачерпнул воды, провёл по лицу ладонью. Стало ещё больнее.
Нюта оторвала край от своей тельняшки. Наложила балтийцу на лоб повязку.
Лодка была перегруженной. Дважды плеснула в неё волна. Казалось, добавь горошину и шлюпка немедля пойдёт ко дну.
Кто бескозыркой, кто просто руками, матросы стали вычерпывать воду. Однако от удара с эсминцем в лодке где-то возникла течь. Люди не успевали. Вода прибывала. Лодка погрузилась почти до уключин. Надо было уменьшить груз.
Тогда поднялся старший матрос Наливайко:
— Ну, братишки, не забывайте!
Он перевалился через борт и исчез в тумане.
Следом поднялся Зига, глянул на Нюту:
— Братишка, прощай!
Вот и Зига пропал в волнах.
Третьим поднялся Виров.
— Сиди, — оттолкнул балтийца матрос Наджми. — Очередь, значит, наша. — Он, как и Зига, глянул на Нюту, пригнулся, шагнул за борт.
Виров снова поднялся.
— Сиди, — оттолкнул балтийца товарищ Ли. И тоже взглянул на Нюту.
Потом в воду прыгнул минёр Иванов, затем торпедист Печенега.
Через час в лодке остались Виров и Нюта.
Ещё через час лодка пошла ко дну.
Ещё через час Виров вынес Нюту на берег.
Но как это было — Нюта не помнит. Оказавшись в воде, девочка какое-то время плыла сама.
— Вот так. Молодец! — подбадривал Нюту балтиец. — Что нам залив, мы море с тобой осилим.
Потом девочка заметно устала. Взмахи рук стали реже, было трудно дышать. Виров стал придерживать Нюту.
— Отдохни, отдохни, братишка.
Потом Нюта потеряла сознание.
И вот берег. Когда Нюта открыла глаза, она увидела над собой незнакомые лица. Кто-то грубо толкнул её сапогом. Рядом в изодранной в клочья тельняшке, с разбитой губой, уже без повязки на раненом лбу, стоял, едва держась на ногах, балтиец. Виров был связан.
«Белые!» — поняла Нюта.
СПИНОЙ К ОБРЫВУ, ЛИЦОМ К ВРАГАМ
Белые пригнали Нюту и Вирова в маленький рыбацкий посёлок. Втолкнули в какой-то дом.
Вскоре сюда же пришёл офицер. Глянула Нюта — вздёрнутый нос, шрам через щёку, свиные глазки.
Перед Нютой стоял Щербацкий. Но не поручик, а уже капитан. Видно повышен в чине.
— А-а… — протянул Щербацкий. Он подошёл к балтийцу, дал зуботычину: — Документы, значит, тебе? У, быдло. Красная сволочь!
Шагнул к Нюте, сдёрнул перчатку, стал больно хлестать по лицу.
— Большевистский змеёныш. — Ткнул пальцем себе на щёку, на шрам: Узнала — твоя работа!
Сутки Нюту и Вирова продержали в избе. А через день туманным утром их вывели к морю.
И вот Нюта и Виров стоят на круче. Спиной к обрыву, лицом к врагам.
Утро. Бьют волны внизу о камни. Туман застилает берег.
Верёвки впились в упругие мышцы матроса, обвили Нюту ужом-змеёй.
В шеренге застыли солдаты. Рядом Щербацкий стоит с наганом в руке.
Минута — и грянет: «Пли!»
Нюта прижалась к балтийцу.
— Братишка, братишка… — шепчет матрос. — Оно ведь совсем не страшно. Вот так! По-морскому гляди, братишка…
Смотрят дула совиным глазом. Секунда — и грянет: «Пли!» Нет. Нюте совсем не страшно. То есть страшно, конечно. Но Нюта без робости смотрит вперёд.
«Жизнь не проходит даром, — доносится до Нюты далёкий голос. — Мы опускаем головы, но лишь для того, чтобы снова их гордо и смело поднять над миром. Мы приспускаем свои знамёна, но лишь для того, чтобы с новой силой взметнуться им в небо».
— Да здравствует Советская власть! — перекрывая далёкое, врывается в сознание девочки голос Василия Вирова. — Да здравствует Красный Балтийский флот!
— Да здравствует Красный Балтийский флот! — повторяет бесстрашно Нюта.
— Молчать! — разъярённо кричит Щербацкий. Он подбегает к балтийцу и Нюте. — Красная сволочь! Молчать! — Щербацкий бьёт по лицу матроса. Потом наклоняется к Нюте.
— Назад! — остервенело кричит матрос. — Назад! — Он становится между Щербацким и девочкой. Грудь балтийца, как мехи, раздувается. Верёвки впиваются глубже в тело. Мышцы твердеют, как сталь.
И вдруг — слышится лёгкий хлопок. Словно нитки, летят верёвки. Руки свободны. Секунда. Удар. Пудовый удар, смертельный удар — прямо в свиные глазки.
Щербацкий без крика валится с ног. Виров хватает Нюту и прыгает с кручи вниз.
Сверху стреляли. Сверху неслись проклятья.
Море спасло матроса. По-матерински туман укрыл.
ГЛЯНУЛО СОЛНЦЕ
Виров плыл, стараясь держаться ближе к берегу. Плыл на восток. Плыл долго, пока не иссякли силы. Тогда он вышел опять на берег. Они бежали с Нютой по мокрому от брызг и тумана песку. Потом поднялись на приморские кручи. Виров вытер лоб и лицо ладонью, глянул на Нюту и как-то совсем по-детски виновато и счастливо заулыбался.
Дул ветер. Всё так же бурлило море. Бежали волны. Лебедиными крыльями били в песок. Глянуло солнце. Бесшумно прощался с водой туман.
Виров сгрёб Нюту в свои здоровенные руки и поднял её высоко над собой. Он шёл, не спуская Нюту на землю, тянул её к небу и к солнцу. Балтиец шёл и, казалось, кричал: «Вы видите, девочка жива! Вы слышите, девочка жива! Смотрите! Смотрите! Смотрите! Вы видите Нюту?!»
И все увидели Нюту. Её увидели Петроград и Кронштадт. Её увидели войска, которые перешли в наступление и навсегда погнали с Советской земли Юденича. Её увидели корабли Балтийского флота.
Её видело море. Видело небо. Видело солнце.
И вот, как тогда во сне, вдруг закричало солнце: «Много вёсен тебе, Анюта!»
Качнулось суровое море: «Много вёсен тебе, Анюта!»
«Много вёсен тебе, Анюта!» — прогудел беспокойный ветер.
…Кончается повесть. В окно ко мне заглянуло утро. Лучами ударил свет. Я отложил перо. Время прощаться с Нютой.
Много же вёсен тебе, Анюта! Нюта-Анюта, мой дорогой братишка.
СЕКРЕТНАЯ ПРОСЬБА
Владимир Ильич Ленин — основатель нашей Коммунистической партии и Советского государства. Это самый великий человек, которого знала мировая история.
Трудящиеся всего мира считают Ленина своим вождём.
О Владимире Ильиче Ленине — вожде и человеке и написаны эти рассказы. Они затрагивают лишь несколько лет из жизни Владимира Ильича Ленина — руководителя молодого Советского государства.
Глава первая
ВЫСШИЙ ЗАКОН
СТАРШОЙ
1917 год. Только что произошла Великая Октябрьская революция. Владимир Ильич Ленин был назначен Председателем Совета Народных Комиссаров — главой первого рабоче-крестьянского правительства.
В Петроград в Смольный к товарищу Ленину прибыла группа крестьян-ходоков из-под города Костромы. В полушубках крестьяне, в лаптях, в шапках-ушанках, с котомками за плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112