Вот вам живая модель нового человека недалекого будущего. Ему, правда, недостает вкуса и некоторой элегантности, но это вполне объяснимо поскольку в нем сейчас превалирует природное, то есть экологическое начало. Личность Зарубы требует особого анализа. И эта проблема ждет своих исследователей. Я же остановлюсь на, казалось бы, микроскопическом явлении, которое поразило меня своей глубиной и оригинальностью.
Речь пойдет о татуировках заключенных. Мне удалось познакомиться с обстоятельным научным трудом Зарубы, который сразу меня привлек своим необычным названием: "Татуировки как система ценностных ориентации личности осужденного в условиях тотального обновления общества". Должен вам сказать, что этот труд не является отвлеченным бессодержательным трепом, чем так грешат научные труды начинающих провинциальных исследователей. Этот труд Зарубы — сама жизнь, ибо здесь изучаются символы и установки реальных лиц, которые отбывали и отбывают срок в этой колонии.
Я слушал Вселенского и вспоминал то, как мне иной раз стыдно было рассматривать татуировки заключенных. Когда я бывал в бане, невольно бросал взгляд на то, как разукрашено огромное тело того же Багамюка, но присматриваться к его наколкам мне было просто стыдно. Больше того, я старался как можно быстрее прошмыгнуть мимо Рога Зоны и вообще не задерживался в бане больше того минимума времени, который необходим для поспешного мытья. Вселенский же сумел не только разглядеть наколки Багамюка, но и сфотографировал их, а теперь показывал снимки членам нашей лаборатории.
— Начнем с его могучей спины, — говорил Вселенский. — На двух лопатках вы видите изображение двух туров, вступивших в беспощадное единоборство. Это момент судьбы самого Багамюка, который в единоборстве с неформальным лидером по кличке Косяк оказался победителем и об этом знали не только в колонии, но и далеко за ее пределами. На груди у Багамюка, главы Сучьего Парламента — так именуется собрание актива заключенных, — огромный воровской крест с распятой женщиной. Это знак вора в законе. Внизу змеи, черепа, карты, вино — это означает мысль: "Все в мире тленно". На животе, — взгляните на эту фотографию, — так сказать, поясной девиз: "Коммунизм — дорога в никуда". Это всего-навсего часть татуировок председателя Совета коллектива, порвавшего со старым, преступным миром, с мирскими традициями, вступившего в борьбу за новую, светлую жизнь. Нет, Багамюк не "ссучился", простите меня, женщины, за употребление столь неожиданного для нашей науки термина. Он сумел приподняться над своим кланом, как подлинный революционер стал бороться за новое, гармоническое общество. Да, если хотите, его сейчас можно сравнить с героями гражданской войны, с руководителями и организаторами Октябрьской революции. Его можно сравнить с такими персонажами нашей истории, как батька Махно, Котовский, Сталин, Дыбенко, Пархоменко, Щорс.
Но вернемся к предмету нашего разговора. Должен вам сообщить, что все наколочки, или, как называют их зеки, "перточки", имеют огромный социально-психологический смысл, ибо в них сконцентрирована жизненная философия уголовника. Причем каждый осужденный, нанесший татуировку на свое тело, отвечает за ее содержание. Если человек, скажем, выколол на своем драгоценном теле трефовый крест, череп или церковь, а отбывает срок не по воровским статьям, то он несет за это строжайшую ответственность, а его разоблачение может грозить ему даже лишением жизни. Если уголовник изобразил на своем предплечье голову кота, то он всегда занимался и будет заниматься грабежом и разбоем. Если на груди человека красуется орел с распростертыми крыльями и с чемоданом в клюве, то такой человек склонен к побегам и непременно сделает попытку расписаться на заборе, то есть самовольно покинуть колонию. — Вселенский окинул взглядом слушавших и, глядя в сторону женщин, с улыбкой сказал: — Ну а если вам когда-нибудь придется близко сойтись с человеком, на спине которого будет изображен гладиатор, остерегайтесь такого кавалера, ибо его наколка свидетельствует о том, что ее владелец склонен к садизму: он в одно прекрасное время может приставить к вашей нежной шее какую-нибудь заточку или литовку, нож и медленно начнет лезвием водить по вашей коже, причиняя вам страдания.
Заруба подсчитал, что из ста гладиаторов наибольшее число, до 39 процентов, получают удовольствие от прижигания жертв зажженной свечкой, а наименьшее — от применения силовых приемов.
Надо сказать, что Заруба установил и определенную закономерность: чем выше воспитательный уровень в колонии, тем содержательнее характер татуировок. Под содержательностью Заруба подразумевает прежде всего социальную направленность наколок, их политическую окраску. Не каждому было дано носить на своем благородном теле изображения, в которых утверждалась идеология целого поколения. Существовало три-четыре вида политических наколок, которые носили лишь высшие авторитеты уголовного мира. Осужденные понимали, что некоторые политические наколки как бы противоречат друг дружке. Но это их не смущало, поскольку разные идеологические изображения как бы выражали плюрализм мнений и установок, бытовавших в обществе как уголовного, так и неуголовного мира. Впрочем, между этими двумя мирами уголовники не видели пропасти: просто у каждого своя работа, и каждый, разумеется, должен выполнять ее качественно.
Кстати, особенную брезгливость и недоверие вызывали у осужденных непрофессионально выполненные наколки. В татуировках ценился лаконизм как признак высокого творчества, реализм, то есть сходство, в особенности если изображались известные персонажи истории: Гитлер или Наполеон, Сталин или Ленин. Эти четыре исторических героя выражали четыре различные политические установки; правда, в последние годы некоторые именитые, уголовники потянулись к монархическим идеям, чего раньше никак не наблюдалось, стали изображать Николая Второго. Эта, так сказать, пятая политическая модель была связана с русофильскими настроениями в среде заключенных. Из пяти названных исторических персонажей особое место занимал Наполеон. Его образ отражал не узкополитическую направленность, а идею побеждать!
Что касается других персонажей, то их изображения связывались с великими чаяниями. Ленин — с амнистией, поскольку Великая Октябрьская революция дала свободу прежде всего уголовному миру. Какие же это были времена, когда ученейший и интеллигентнейший человек стал настоящим паханом и громогласно крикнул всем обиженным: "Братцы, грабьте награбленное!"
Конечно же, сам факт принадлежности к национальности не отрицался уголовным миром, потому и были введены отнюдь не оскорбительные понятия, которыми обозначались те или иные национальности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169
Речь пойдет о татуировках заключенных. Мне удалось познакомиться с обстоятельным научным трудом Зарубы, который сразу меня привлек своим необычным названием: "Татуировки как система ценностных ориентации личности осужденного в условиях тотального обновления общества". Должен вам сказать, что этот труд не является отвлеченным бессодержательным трепом, чем так грешат научные труды начинающих провинциальных исследователей. Этот труд Зарубы — сама жизнь, ибо здесь изучаются символы и установки реальных лиц, которые отбывали и отбывают срок в этой колонии.
Я слушал Вселенского и вспоминал то, как мне иной раз стыдно было рассматривать татуировки заключенных. Когда я бывал в бане, невольно бросал взгляд на то, как разукрашено огромное тело того же Багамюка, но присматриваться к его наколкам мне было просто стыдно. Больше того, я старался как можно быстрее прошмыгнуть мимо Рога Зоны и вообще не задерживался в бане больше того минимума времени, который необходим для поспешного мытья. Вселенский же сумел не только разглядеть наколки Багамюка, но и сфотографировал их, а теперь показывал снимки членам нашей лаборатории.
— Начнем с его могучей спины, — говорил Вселенский. — На двух лопатках вы видите изображение двух туров, вступивших в беспощадное единоборство. Это момент судьбы самого Багамюка, который в единоборстве с неформальным лидером по кличке Косяк оказался победителем и об этом знали не только в колонии, но и далеко за ее пределами. На груди у Багамюка, главы Сучьего Парламента — так именуется собрание актива заключенных, — огромный воровской крест с распятой женщиной. Это знак вора в законе. Внизу змеи, черепа, карты, вино — это означает мысль: "Все в мире тленно". На животе, — взгляните на эту фотографию, — так сказать, поясной девиз: "Коммунизм — дорога в никуда". Это всего-навсего часть татуировок председателя Совета коллектива, порвавшего со старым, преступным миром, с мирскими традициями, вступившего в борьбу за новую, светлую жизнь. Нет, Багамюк не "ссучился", простите меня, женщины, за употребление столь неожиданного для нашей науки термина. Он сумел приподняться над своим кланом, как подлинный революционер стал бороться за новое, гармоническое общество. Да, если хотите, его сейчас можно сравнить с героями гражданской войны, с руководителями и организаторами Октябрьской революции. Его можно сравнить с такими персонажами нашей истории, как батька Махно, Котовский, Сталин, Дыбенко, Пархоменко, Щорс.
Но вернемся к предмету нашего разговора. Должен вам сообщить, что все наколочки, или, как называют их зеки, "перточки", имеют огромный социально-психологический смысл, ибо в них сконцентрирована жизненная философия уголовника. Причем каждый осужденный, нанесший татуировку на свое тело, отвечает за ее содержание. Если человек, скажем, выколол на своем драгоценном теле трефовый крест, череп или церковь, а отбывает срок не по воровским статьям, то он несет за это строжайшую ответственность, а его разоблачение может грозить ему даже лишением жизни. Если уголовник изобразил на своем предплечье голову кота, то он всегда занимался и будет заниматься грабежом и разбоем. Если на груди человека красуется орел с распростертыми крыльями и с чемоданом в клюве, то такой человек склонен к побегам и непременно сделает попытку расписаться на заборе, то есть самовольно покинуть колонию. — Вселенский окинул взглядом слушавших и, глядя в сторону женщин, с улыбкой сказал: — Ну а если вам когда-нибудь придется близко сойтись с человеком, на спине которого будет изображен гладиатор, остерегайтесь такого кавалера, ибо его наколка свидетельствует о том, что ее владелец склонен к садизму: он в одно прекрасное время может приставить к вашей нежной шее какую-нибудь заточку или литовку, нож и медленно начнет лезвием водить по вашей коже, причиняя вам страдания.
Заруба подсчитал, что из ста гладиаторов наибольшее число, до 39 процентов, получают удовольствие от прижигания жертв зажженной свечкой, а наименьшее — от применения силовых приемов.
Надо сказать, что Заруба установил и определенную закономерность: чем выше воспитательный уровень в колонии, тем содержательнее характер татуировок. Под содержательностью Заруба подразумевает прежде всего социальную направленность наколок, их политическую окраску. Не каждому было дано носить на своем благородном теле изображения, в которых утверждалась идеология целого поколения. Существовало три-четыре вида политических наколок, которые носили лишь высшие авторитеты уголовного мира. Осужденные понимали, что некоторые политические наколки как бы противоречат друг дружке. Но это их не смущало, поскольку разные идеологические изображения как бы выражали плюрализм мнений и установок, бытовавших в обществе как уголовного, так и неуголовного мира. Впрочем, между этими двумя мирами уголовники не видели пропасти: просто у каждого своя работа, и каждый, разумеется, должен выполнять ее качественно.
Кстати, особенную брезгливость и недоверие вызывали у осужденных непрофессионально выполненные наколки. В татуировках ценился лаконизм как признак высокого творчества, реализм, то есть сходство, в особенности если изображались известные персонажи истории: Гитлер или Наполеон, Сталин или Ленин. Эти четыре исторических героя выражали четыре различные политические установки; правда, в последние годы некоторые именитые, уголовники потянулись к монархическим идеям, чего раньше никак не наблюдалось, стали изображать Николая Второго. Эта, так сказать, пятая политическая модель была связана с русофильскими настроениями в среде заключенных. Из пяти названных исторических персонажей особое место занимал Наполеон. Его образ отражал не узкополитическую направленность, а идею побеждать!
Что касается других персонажей, то их изображения связывались с великими чаяниями. Ленин — с амнистией, поскольку Великая Октябрьская революция дала свободу прежде всего уголовному миру. Какие же это были времена, когда ученейший и интеллигентнейший человек стал настоящим паханом и громогласно крикнул всем обиженным: "Братцы, грабьте награбленное!"
Конечно же, сам факт принадлежности к национальности не отрицался уголовным миром, потому и были введены отнюдь не оскорбительные понятия, которыми обозначались те или иные национальности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169