- Вы заметили очень хорошенькую, довольно высокую брюнетку? Проходила
мимо моего окна. Я ее раньше не видела, должно быть, она только на днях
приехала.
А когда он отвечал: "Нет, не заметил", - она подозревала, что он
лжет, и, бледнея, говорила:
- Ну как это возможно! Как вы могли ее не заметить? Такая хоро-
шенькая, ну просто красавица!
Он удивлялся ее настойчивости.
- Уверяю вас, что я ее ни разу не встречал. Постараюсь встретить.
И Христиана думала: "Это она, наверно, она". А иногда ей приходило в
голову, что у него есть тайная связь, что он вызвал сюда какую-нибудь
любовницу, может быть, свою актрису. И она начинала выпытывать у отца, у
брата, у мужа, какие появились в Анвале молодые и привлекательные женщи-
ны.
Если бы ей хоть можно было ходить, самой посмотреть, последить за
ним, она бы немного успокоилась, но почти полная неподвижность, которую
ей предписали, делала ее мучение нестерпимой пыткой. И когда она говори-
ла с Полем, уже в самом звуке ее голоса сквозило страдание, и это только
раздражало охладевшего к ней любовника.
Спокойно он мог говорить с ней только об одном - о близкой женитьбе
Гонтрана, потому что тогда он мог произносить имя Шарлотты и вслух ду-
мать о ней. И ему даже доставляло какое-то смутное, загадочное, необъяс-
нимое удовольствие слышать, как Христиана произносит ее имя, расхвалива-
ет миловидность и душевные качества этой девушки, жалеет ее, бранит бра-
та за то, что он пренебрег ею, и выражает пожелание, чтоб нашелся хоро-
ший человек, который оценил бы ее, полюбил и женился на ней.
Он подтверждал:
- Да, да. Гонтран сделал ужасную глупость. Такая чудесная девушка!
И Христиана без малейшего подозрения повторяла за ним:
- Действительно чудесная! Просто сокровище, само совершенство!
Ни на одно мгновение не возникала у нее мысль, что такой человек, как
Поль, мог полюбить такую девушку и жениться на ней. Она боялась только
его любовниц.
И такова удивительная особенность мужского сердца: похвалы Шарлотте в
устах Христианы приобретали для Поля какую-то особую значимость, воспла-
меняли его любовь и влечение к этой девушке, придавали ей неотразимую
прелесть.
Но вот однажды, когда Поль с Гонтраном пришли к г-же Онора, чтобы
встретиться там с сестрами Ориоль, они застали в гостиной доктора Мад-
зелли, расположившегося, как у себя дома.
Мадзелли протянул им обе руки, просияв чисто итальянской улыбкой, от
которой казалось, что в каждое слово, в каждый жест он вкладывает все
свое сердце.
С Гонтраном его связывали фамильярные и поверхностные приятельские
отношения, основанные скорее на сродстве натур, на скрытом сходстве нак-
лонностей, на своего рода сообщничестве, чем на истинной дружеской сим-
патии и доверии.
Граф спросил:
- Ну, как ваша блондинка, с которой вы прогуливались в роще Сан-Суси?
Итальянец улыбнулся.
- О! Мы охладели друг к другу! Она из тех женщин, которые только ма-
нят и ничего не дарят.
И они принялись болтать. Красавец-врач расточал любезности обеим де-
вушкам, но особенно Шарлотте. Когда он говорил с женщинами, то непрес-
танно выражал голосом, жестами, взглядом преклонение перед ними. Вся его
фигура, каждая поза как будто говорили: "Обожаю вас", - и так красноре-
чиво, что он неизменно покорял сердца.
У него была грация актрисы, порхающая походка балерины, гибкие движе-
ния вора-карманника, врожденный дар и выработанные тонкие приемы
обольщения, которыми он пользовался непрестанно.
Возвращаясь с Гонтраном в отель, Поль угрюмо ворчал:
- Зачем втерся сюда этот шарлатан!
Граф ответил равнодушно:
- Разве узнаешь, что на уме у таких авантюристов? Эти молодцы всюду
пролезут. А нашему красавцу, должно быть, надоели и бродячая жизнь, и
капризы его испанки, при которой он состоит скорее в роли лакея, чем до-
машнего врача, а может быть, и в какой-нибудь другой роли. Он ищет. Ду-
мал, верно, поймать дочку профессора Клоша, да промахнулся, судя по его
словам. Младшая девица Ориоль для него была бы добычей не менее ценной.
Вот он и пробует нащупать почву, вынюхивает, закидывает удочку. Чем пло-
хо? Он стал бы совладельцем курорта, постарался бы спихнуть этого дурака
Латона и уж, во всяком случае, каждое лето приобретал бы себе здесь вы-
годных пациентов на зиму... Ей богу, к этому он и гнет! Можно не сомне-
ваться.
В сердце Поля Бретиньи зашевелился глухой гнев, ревнивая враждеб-
ность.
Чей-то голос крикнул:
- Эй, погодите!
Их догонял Мадзелли.
Бретиньи спросил с злобной иронией:
- Куда вы так быстро бежите, доктор? Гонитесь за фортуной?
Итальянец улыбнулся и, не останавливаясь, только повернувшись к ним
лицом, сделал несколько прыжков, грациозным жестом арлекина засунул руки
в карманы, вывернул их, вытянул двумя пальчиками, чтобы показать, что в
них пусто, и крикнул, смеясь:
- Увы! Еще не поймал ее!
И, сделав изящный пируэт, помчался дальше, как будто ему было очень
некогда.
После этого приятели еще несколько раз встречали его в доме доктора
Онора; он сумел угодить всем трем дамам и оказывал им множество мелких
приятных услуг, проявляя ту же ловкость и изобретательность, которыми,
вероятно, угождал и герцогине. Он все умел делать в совершенстве - и го-
ворить комплименты, и готовить макароны, да и не только макароны: он во-
обще был прекрасный повар и, повязав в защиту от пятен синий фартук ку-
харки, смастерив себе из бумаги поварской колпак, охотно занимался
стряпней, распевая на итальянском языке неаполитанские песенки, все де-
лал изящно, ни в чем не был смешным, всех забавлял и пленял, вплоть до
придурковатой служанки, которая говорила про него:
- Ну чисто ангелок...
Вскоре его замыслы стали совершенно явными, и Поль уже не сомневался,
что красавец Мадзелли старается влюбить в себя Шарлотту.
И, казалось, это ему удается. Он так ловко умел польстить, был так
услужлив, обладал таким искусством нравиться, что, когда он появлялся, у
девушки лицо озарялось улыбкой удовольствия.
А Поль, не давая себе в этом отчета, занял позицию влюбленного сопер-
ника. Как только Мадзелли начинал увиваться около Шарлотты, Поль подхо-
дил к ней и совсем по-иному, прямее и откровеннее, старался завоевать ее
расположение. Он выказывал ей грубоватую братскую нежность, преданность,
говорил ей: "Право, я очень вас люблю", - но так открыто, с такой прос-
тотой и искренностью, что никто не мог бы счесть это признанием в любви.
Удивившись неожиданному соперничеству, Мадзелли пустил в ход все свое
умение, и когда Бретиньи, уязвленный ревностью, той инстинктивной рев-
ностью, которая жалит мужчину, даже если он еще не любит женщину, а она
ему только нравится, когда Бретиньи по своей природной пылкости нападал,
становился резким и надменным, противник, более изворотливый и никогда
не терявший самообладания, отвечал ему остротами, колкостями и хитрыми,
насмешливыми любезностями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73