– Святая Люси собственной персоной, можно сказать, во плоти, снизошла к нам с облака в большом дурацком грузовике. А рядом с ней – мужественный и достойный водитель. Девушки всегда пытаются нам задурить башку тем, что размер значения не имеет. Покахонтас, детка, какой же у тебя большой грузовик! А о чем свидетельствует тот факт, что твой грузовик такой большой? О том, что для всех вас – чем больше, тем лучше.
– Привет, Вендел! Что у тебя новенького?
– Твоими молитвами, святая Люси, пока держусь. А кто твой замечательный друг?
– Его, Вендел, зовут Люк.
– Люк! Люси! Сладкая парочка! Мне это по душе! Люк, дорогой, очень рад тебя видеть! Давай, заходи, познакомься с ребятами. Тебе придется к нам привыкнуть, приятель, потому что твоей детке Покахонтас хватит с нами возни по самые уши.
Он взял гостей за руки, и они втроем прошли в помещение. Голова Вендела была немного странной продолговатой формы, к макушке она сужалась. Специфика строения его черепа усиливалась прической – с боков волосы были выбриты, а сверху росли прямо вверх, поднимаясь над черепом дюйма на три. Он громко – так, чтобы услышал Люк, – шепнул Люси:
– Он, что, один из наших? Так мне, по крайней мере, кажется, хоть я и не могу понять, насколько это у него серьезно.
– Да, он тоже ВИЧ-инфицированный, – ответила Люси. Она надеялась, что ее признание Люка не обидит.
– Ой ты, господи, горе-то какое! Бедненький ты наш!
– Но он не голубой.
– Тем хуже! Это ж ведь болезнь голубых мальчиков, а тебя угораздило как-то получить только заразу, причем без всякого удовольствия. У меня от этого сердце разрывается!
– Вендел, уймись!
– Ты меня огорчила до невозможности. Осторожно, сладкая моя, здесь ступенька, потому что бетон тут совсем не такой железобетонный!
В квартире их встретил приветственный комитет в полном составе, члены его тоже были рады видеть Люси, но сама встреча прошла спокойнее. Они горевали по тем, кто со времени ее прошлого визита перешел в мир иной, и радовались за тех, чьи жизни она сохранила. Люк стоял в сторонке и наблюдал за происходящим, взволнованный тем, что так много людей почитали Люси как святую. Все собравшиеся хотели к ней прикоснуться, с нежностью дотрагивались до ее рук. Люси, со своей стороны, целовала людей в лоб, крепко жала им руки, многие плакали. Жители этого района рассказывали ей, насколько лучше стала их жизнь: двое человек снова вышли на работу, трое сказали, что симптомы болезни не проявлялись у них уже несколько месяцев.
– Ты вернула меня к жизни, вселила надежду, вновь наполнила мою жизнь смыслом.
– Ты смелый мужчина, Джек. Ведь сначала ты этого не хотел.
– Я был трусливым зайцем! Но теперь все окупилось сторицей.
Джек всегда был полным мужчиной, но теперь он сильно похудел, кожа его сильно обвисла. Чтобы лучше выглядеть, он надел спортивный костюм, плотно облегающий тело.
– Отлично. Но гарантий я давать никаких не могу. И в прошлый раз, и теперь.
Мужчина поднял руки в знак того, что больше ничего не желает слышать.
– Мы все, Люси, живем как на войне, так ты нам говорила. Если мне от этого не полегчает, со временем будет легче кому-то другому. Но вся прелесть в том, что мне стало лучше!
– Да не морочь ты ей голову, Джек! – оборвал мужчину Вендел. – Мы здесь все надеемся на лучшее. Дай другим к ней подойти!
В комнатах, расположенных по обеим сторонам длинного коридора, ее ждали больные. Они улыбались и с надеждой смотрели на Люси, прислушиваясь к ее словам. Люка чуть наизнанку не выворачивало от вида их обессиленных тел, у одного мужчины кожа казалась истонченной оболочкой, едва прикрывающей кости, потому что плоти на нем почти не осталось. Они невыносимо смердели. Весь дом провонял. Еще разило дезинфекцией, застарелой блевотиной, мочой. У некоторых тела были обезображены открытыми язвами. Эти люди тоже поклонялись Люси, благодарили ее за то, что она сделала для них и их друзей.
– Доктор сказал моему любовнику, что я и недели не протяну. А я, святая Люси, с тех пор здесь уже третий месяц валяюсь. Не самые лучшие для меня месяцы, но все же я еще с вами. Несмотря ни на что, я пока жив.
– Держись, Гарретт. Может быть, в этот раз нам больше повезет, кто знает?
– Да, святая Люси, что бы там дальше ни случилось. Если мне полегчает – хорошо, а если поможет науке – еще лучше. Доктор мой меня спрашивает: «Как это у тебя получается, что ты еще не помер?» Он думает Нобелевскую премию получить, если вычислит, как я еще держусь.
– Но ты ведь держишь рот на замке, правда, Гарретт?
– За семью печатями! Он лишнего словечка из меня не выдавит!
После того как Люси с каждым перекинулась парой слов и еще раз всем напомнила, что никаких обещаний дать не может, она обратилась ко всем, заверив их, что они находятся на переднем крае медицинской науки и плевать они все хотели на всех этих проклятых американских и канадских бюрократов, которые думают только о проволочках и во всем вставляют палки в колеса. Люди кивали головами, негромко ругая ненавистных чиновников. Люси напомнила им, что передовые научные достижения вселяют надежду на выздоровление.
– Как я уже вам говорила, лучше быть подопытным кроликом для испытания новых лекарств, чем медленно умирать, принимая старые. Тот день, когда мы найдем новое средство, настанет на многие месяцы раньше, чем все его смогут свободно купить. Какой же смысл в том, чтобы умереть именно в это время, если мы сможем оказать вам помощь? Для всех вас это значит получить шанс выжить. Да, вы, конечно, рискуете, испытывая на себе новые лекарства и давая нам возможность изучить их действие на деле. Но тем самым вы помогаете нам быстрее двигаться вперед, чтобы вылечить всех больных. Мы быстрее получаем необходимые знания, а знания в нашем деле – залог успеха.
После этой речи тон ее изменился, она стала их доктором.
– Мне нужно, чтобы каждый из вас сдал мне кровь на анализ. Это надо сделать в нашей лаборатории в машине. Сейчас, соблюдая порядок и организованность, – а это значит, что вам надо будет встать в очередь, не толкаться и не бузить, Вендел, – вы по одному будете заходить в грузовик. Это займет какое-то время, и мы будем вам благодарны за проявленное терпение.
– Время? Терпение? – спросил ее Вендел. – Да где ты видишь здесь людей, у которых есть время? Мы тут помираем, Покахонтас, детка! Ты тут все болтаешь, бормочешь, лепечешь, а мы мрем и мрем как мухи. Где нам, детка, взять еще по одной жизни, чтоб узнать о результатах?
– А для тебя, Вендел, у меня припасена особенно длинная игла.
От ее ответа все дружно рассмеялись.
– Вот ты опять говоришь о размере. Больше, хуже, лучше – вы, девочки, только об этом и думаете.
– Ты именно поэтому решил стать одной из нас?
Этот вопрос вызвал в группе «подопытных кроликов» приступ чем-то напоминавших смех стонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129