Через какое-то время, очнувшись от полусна-полузабытья, она сказала:
– Энди…
Он что-то невразумительно промычал будто спросонья.
– Ты что здесь делаешь? – Ей трудно было определить, где кончается ее тело и начинается его.
– А ты как думаешь? Нам птичка на хвосте принесла, что у тебя кончается продукт. Вот я и приехал. Твоя служба доставки.
Это показалось ей странным.
– Кто тебя послал?
– Много будешь знать – скоро состаришься.
– Ты быстро идешь в гору.
– У меня на такие дела нос по ветру. По правде говоря, я сам на эту работу напросился.
Ей было приятно это слышать.
– Как у тебя идут дела? – спросил Энди.
Прижавшись к нему еще теснее, она издала какие-то звуки, значения которых он не мог понять.
– Что это значит?
– Люк меня, понимаешь, очень беспокоит. Он сильно хворает. Я его стала лечить, он простыл и подумал, что температура у него поднялась от тех лекарств, что я ему дала…
– Ты стала лечить Люка?
– Он болен, Энди. У него не просто реакция положительная, у него болезнь в самом разгаре.
– Черт. – Энди расстроился не на шутку.
– А в чем дело?
– Да так, ни в чем. Просто тебе с ним, должно быть, трудно с больным приходится.
– Что и говорить, веселого здесь мало. Но я уверена, ему скоро полегчает. Ты на сколько приехал?
– Мне сказали сделать доставку и кончать это дело, вот и все.
Она легонько погладила пальцами его руку.
– Я рада, что ты кончил, – тихо сказала она.
– Это что, приколы у тебя такие?
Люси хихикнула.
– Нет. Хотя, может быть, да! Почему нет? Я просто хотела сказать, что рада твоему приезду.
Перед тем как окончательно вырубиться и заснуть, они еще какое-то время целовали друг друга.
* * *
Проснувшись утром и обнаружив, что она в комнате одна, Люси расстроилась, но не удивилась.
Она умылась, оделась и пошла проведать Люка. От того, что он ей сказал, у нее голова пошла кругом.
– У меня был Энди, говорил, что с лекарствами твоими что-то не в порядке. Мне не надо их больше принимать.
Ее эта новость потрясла, Люси задрожала мелкой дрожью.
– В чем дело, – спросила она. – Что стряслось?
– От них люди мрут, – ответил Люк. – Такие же люди, как я.
– Что? Что ты такое говоришь?
– Твои лекарства убивают людей. И меня они убивают. Энди сказал, что приехал из Нью-Йорка. Там все мрут как мухи, Люси, и все из-за лекарств… Все, кого ты там лечила. Что-то жуткое произошло.
Ей показалось, что она теряет сознание, голова закружилась, она была как пьяная. Девушка с трудом различала лицо Люка, еле слышала его голос. Глядя на него, она пыталась убедить себя в том, что такого быть не может, не может Люк умереть из-за нее. Она подумала о многих других людях… Люси медленно опустилась на пол, поджала ноги к груди и стала медленно раскачиваться из стороны в сторону. Люк что-то делал, что-то говорил, но она ничего не видела и не слышала, только медленно раскачивалась из стороны в сторону.
Так она и сидела на полу комнаты мотеля в Балтиморе, не меняя положения, не переставая раскачиваться.
В голове у нее звучала лишь одна мысль: «Где Энди? Куда он делся? Почему он уехал?»
Глава 7
Возвращение
Десять дней спустя, воскресенье, 30 января 1999 г.
Перед возвращением домой Люси Габриель находилась просто в панике, в смятении, в ужасе. Первым делом она решила сделать все, что могла, для Люка. Потерянная Люси не знала, надо ли ей бежать, скрываться или нет, она понимала только, что мир устроен совсем не так, как ей казалось раньше. Ее инстинктивное стремление к установлению тесных связей с людьми, так долго питавшееся ее культурой и политическим опытом, восставало против этих необоснованных приговоров. Она никак не могла с этим смириться!
Боевое оружие, которым она так дерзко пользовалась во время восстания в Оке, у нее отняли в тот день, когда армия договорилась о продвижении в резервацию, но у нее еще оставалась охотничья двустволка. Она приехала домой в пятницу, и когда Энди Стетлер позвонил ей в воскресенье и договорился о встрече у нее дома, она ждала его в квартирке над гаражом, положив ружье на колени и держа палец на одном из двух спусковых крючков.
Когда гость постучал в дверь, девушка не откликнулась, а когда он вошел, уперла оба ствола ему в живот. – Полегче, девонька, – спокойно сказал он, подняв руки на уровень груди.
– Ты привык без дела языком молоть, – произнесла она с угрозой, – но лучше бы тебе рассказать по существу.
– Не играй с огнем, детка. Опусти ружье, Люси.
– Ты хочешь сказать, лучше тебе его между ног нацелить?
– Где Люк?
– Не твое дело.
– Он мой друг, – возразил Энди.
– Слава Богу, ты хоть об этом не забыл. Если бы ты не сказал ему, что он помирает, я бы убила еще больше людей. Спасибо тебе, Энди, что сообщил мне об этом.
Она закинула ногу на ногу, сверху положила двустволку, продолжая, как и обещала, целиться ему в низ живота.
– Я дал тебе знать, как сумел.
– Интересно, как же ты умудрился это сделать, если вообще мне ничего не сказал?
– Можно мне хотя бы сесть?
– Валяй, усаживайся.
– А ружье свое ты убрать не собираешься?
– Нет.
Эндрю Стетлер подвинул к себе обшарпанный стул. Глядя на Люси, он развернул его задом наперед и сел, уперев локоть в спинку и чувствуя себя в большей безопасности за деревянной перекладиной. Даже теперь ее восхищали его гибкие движения, ей нравилось, как он вытянул ноги с грациозностью змеи, свернувшейся кольцом на скале. Под покатой крышей квартиры над гаражом они вели друг с другом незримую битву. Окна хлипкого строения заледенели, завывавший ветер швырял в них снегом.
– Я был в Нью-Йорке, Люси, известия оттуда страшные. В то утро, после ночи, когда мы занимались любовью, я позвонил Камилле справиться о последних новостях. Мне нужно было рано ее застать, до того, как она поедет по больным. Она сразу выложила мне все как на духу, и только тогда я узнал, что там стряслось. Мы – я и Камилла – решили взглянуть в лицо фактам. Теперь уже невозможно называть некоторые вещи просто совпадениями или несчастными случаями. Мы не могли больше дурить себя, что некоторым пациентам просто не повезло, слишком многое свидетельствовало не в нашу пользу. Я тебя тогда не стал будить. Хорошо, допускаю, мне надо было это сделать. Но вместо этого я пошел к Люку, все ему рассказал, чтобы он тебе передал мои слова. Потом мне надо было спешить на самолет. Все пошло наперекосяк. – Энди даже в лице изменился от печальных воспоминаний. – Если быть до конца откровенным, Люси, я просто трусливо слинял. Легче тебе от этого? Не хотел я тебе об этом говорить. Мне по горло хватило, когда я рассказал обо всем Люку, места себе после этого не мог найти. Как бы там ни было, я тогда должен был ноги уносить, и чем скорее, тем лучше. Домой надо было спешить, выяснить, что здесь к чему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129