Они закрыли ее и встали по бокам, причем каждый держал одной рукой другую внизу живота.
Хонигвакс предложил посетителю сесть. Мужчина снова улыбнулся, но вместо кресла присел на угол широкого письменного стола.
– Вам ясно, зачем я к вам заехал?
– Не очень, – ответил Хонигвакс.
Посетителя его ответ не удивил.
– Если не врубаетесь – поясню. Энди работал в вашей компании, он должен был быть под вашей крышей. Или вы считаете, что когда наших ребят мочат, нам с корешами это по барабану? Вы так думаете, мистер Хонигвакс?
Поскольку двое других бандитов стояли у двери, Хонигваксу не хотелось быть ниже их, и он остался стоять, так и не решившись сесть в кресло.
– Простите, сначала я не очень понял, о чем идет речь. Это просто несчастье. Мы все потрясены.
– Да неужели?
– Да, конечно! У меня и в мыслях не было, что такое может произойти.
– Это хорошо. Потому что, если бы у вас было что-то в этом роде на уме, вам не стоило бы об этом даже заикаться. Или я не прав?
– Вы абсолютно правы, – согласно кивнул Хонигвакс, но, говоря это, он почувствовал, что капкан захлопнулся, как будто мощный беспощадный кулак нанес ему сокрушительный удар по голове.
– И что бы вы в таком случае сделали?
Мужчина был ниже его ростом на целый фут, но одет был, как и хозяин кабинета, – с иголочки. На ногах у него были остроносые туфли, и нос у него был острый, скулы высокие, лицо рябое. Лоб пересекали глубокие изломанные морщины, по цвету кожи было понятно, что зимой он регулярно ездит на юг. Волосы его – натуральные или искусственные – были приглажены к самому черепу. Среди этой троицы он явно не был самым сильным. Хонигвакс прекрасно знал, чьи интересы он представляет, он был осведомлен и о том, что в известных кругах этот человек был далеко не последней величиной. Тот факт, что он пожаловал сюда собственной персоной, а не послал какого-нибудь бандита средней руки, показался ему обнадеживающим – как знак своего рода уважения. Хотя по-другому и быть не могло, ведь Хонигвакс нес ответственность за десятки миллионов долларов, принадлежавших сообщникам этого человека.
– Что вы имеете в виду?
– Как бы вы с нами связались?
Хонигвакс закивал.
– Вы правы, вы правы. Я не знаю, как это сделать. Я мог связаться с вами только через Энди, и… – Он слегка развел руками, желая показать, в каком беспомощном положении очутился.
– И поэтому вы просто решили забыть о нашем сотрудничестве?
Хонигвакс попытался выдавить улыбку, но это ему удалось с трудом.
– Нет, я подумал, что вы сами со мной свяжетесь.
– Значит, вы рады, что я к вам заскочил? – озадачил его мужчина. Одна его нога упиралась в пол, другой он покачивал в воздухе.
– Да, конечно. В определенном смысле это именно так.
– Мы вас забывать не собираемся, и вам это прекрасно известно.
– Конечно, нет. Естественно.
Мужчина кивнул и на какое-то время упер глаза в пол. Потом поднял взгляд и огорошил его неожиданным вопросом:
– Это вы замочили Энди?
– Нет, – яростно запротестовал Хонигвакс, – нет…
– Если вы его прикончили, у вас могли быть на это свои причины. Иногда у людей бывают всякие причины. Давайте-ка мы их с вами перетрем. Может быть, Энди стал вставлять вам палки в колеса?
– Нет, Энди был… Энди был отличным парнем, просто отличным. Он был замечательный.
– И я так считаю, – с ударением сказал посетитель. – Энди был парень что надо. Он мог изобразить кого угодно. Сами знаете, у него был талант. Кем угодно мог стать. Хотя, может быть, вы этого не усекли. Он мог смотреть на вещи по-другому, чем большинство людей. Он видел то, о чем мы и не думали. Энди был крутым парнем.
– Да, – сказал Хонигвакс.
– Или вы так не считаете?
Хонигвакс ответил ему с глубокой убежденностью:
– Совершенно правильно. Он был крутым парнем. Я его любил. Очень. Энди – он был отличным парнем. Действительно.
Мужчина встал, слегка приподнял обе руки, один из громил отошел от двери и помог ему снять пальто. Потом Жак снял перчатки и аккуратно положил их на стол – одну поверх другой. Указательным пальцем правой руки он провел по левой щеке.
– Если не вы, мистер Хонигвакс, замочили Энди, кто это сделал?
– Не знаю.
– Не знаете… Но он был под вашей защитой.
– Ну, я не стал бы так говорить. Он у меня работал.
– Нет, мистер Хонигвакс, тут вы ошибаетесь. – Жак снова улыбнулся, но как будто с трудом, лишь одним уголком губ, потом подошел к президенту компании, взял его чуть пониже локтя и с силой заломил руку так, что Хонигвакс чуть не взвыл от боли. Он подвел его к окну, за которым раскинулся чарующий вид. Потом снова заговорил, но на этот раз голос его звучал более приглушенно. – Энди не работал у вас. Это вы работали на Энди. Вы работаете на меня, значит, на любого, кого я к вам присылаю. Вам ясно? Вы мне принадлежите со всеми потрохами. Это видите? – Он сунул руку в карман и вынул монетку в двадцать пять центов. – Вот вы кто. Вот что вы есть, мистер Хонигвакс. Вы мой со всеми потрохами. Может быть, вы еще не врубились как следует и думаете, что Энди работал на вас, как вы сами только что сказали, может быть, до вас это не дошло, когда он вам стал вправлять мозги. Может статься, вам это не понравилось. Может быть, за это вы его и замочили.
– Вы же сами в это не верите.
– Почему? Ведь кто-то же его убрал. Я знаю, что утром к вам уже приходили из полиции. Может быть, у них то же самое на уме.
Хонигвакса поразила осведомленность этого человека об утреннем визите Санк-Марса. Интересно, что еще было ему известно?
– Нет, нет, ничего такого они не думают.
– Может быть, со временем они станут так думать, – сказал Жак.
– Нет, я не стрелял в Энди. Я бы никогда этого не сделал. Даже если бы и захотел, у меня бы никогда духу на такое не хватило. Я не из таких, как Рэмбо. – Он попытался улыбнуться. – Кроме того, я хочу сказать, у меня для этого не было никакой причины.
Хонигваксу очень хотелось вообще ничего не говорить. Было бы самой лучшей стратегией отнестись к этому разговору сдержанно, как будто говорить с бандитом – ниже его достоинства. Так все выглядело бы более убедительно: откинуться в вертящемся кресле, с сарказмом поглядывая на этого человека, как он только что смотрел на Санк-Марса, чтобы дать ему понять, насколько абсурдны выдвигаемые им обвинения. Но он прекрасно знал, что теперь поздно даже пытаться это сделать. Он слишком нервничал. Ему придется и дальше испытывать это унижение, что-то лепетать, все бесповоротно отрицать, пока до них не дойдет.
– Я никогда не смог бы выстрелить в Энди. Он был мне как сын.
– Как сын! – Жака это почему-то развеселило. Он впервые бросил взгляд в сторону двух стоявших у двери амбалов. Они улыбнулись ему в ответ. – Значит, как сын… Ну что ж, в таком случае вы были бы не первым папашей, который решил пришить своего сыночка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Хонигвакс предложил посетителю сесть. Мужчина снова улыбнулся, но вместо кресла присел на угол широкого письменного стола.
– Вам ясно, зачем я к вам заехал?
– Не очень, – ответил Хонигвакс.
Посетителя его ответ не удивил.
– Если не врубаетесь – поясню. Энди работал в вашей компании, он должен был быть под вашей крышей. Или вы считаете, что когда наших ребят мочат, нам с корешами это по барабану? Вы так думаете, мистер Хонигвакс?
Поскольку двое других бандитов стояли у двери, Хонигваксу не хотелось быть ниже их, и он остался стоять, так и не решившись сесть в кресло.
– Простите, сначала я не очень понял, о чем идет речь. Это просто несчастье. Мы все потрясены.
– Да неужели?
– Да, конечно! У меня и в мыслях не было, что такое может произойти.
– Это хорошо. Потому что, если бы у вас было что-то в этом роде на уме, вам не стоило бы об этом даже заикаться. Или я не прав?
– Вы абсолютно правы, – согласно кивнул Хонигвакс, но, говоря это, он почувствовал, что капкан захлопнулся, как будто мощный беспощадный кулак нанес ему сокрушительный удар по голове.
– И что бы вы в таком случае сделали?
Мужчина был ниже его ростом на целый фут, но одет был, как и хозяин кабинета, – с иголочки. На ногах у него были остроносые туфли, и нос у него был острый, скулы высокие, лицо рябое. Лоб пересекали глубокие изломанные морщины, по цвету кожи было понятно, что зимой он регулярно ездит на юг. Волосы его – натуральные или искусственные – были приглажены к самому черепу. Среди этой троицы он явно не был самым сильным. Хонигвакс прекрасно знал, чьи интересы он представляет, он был осведомлен и о том, что в известных кругах этот человек был далеко не последней величиной. Тот факт, что он пожаловал сюда собственной персоной, а не послал какого-нибудь бандита средней руки, показался ему обнадеживающим – как знак своего рода уважения. Хотя по-другому и быть не могло, ведь Хонигвакс нес ответственность за десятки миллионов долларов, принадлежавших сообщникам этого человека.
– Что вы имеете в виду?
– Как бы вы с нами связались?
Хонигвакс закивал.
– Вы правы, вы правы. Я не знаю, как это сделать. Я мог связаться с вами только через Энди, и… – Он слегка развел руками, желая показать, в каком беспомощном положении очутился.
– И поэтому вы просто решили забыть о нашем сотрудничестве?
Хонигвакс попытался выдавить улыбку, но это ему удалось с трудом.
– Нет, я подумал, что вы сами со мной свяжетесь.
– Значит, вы рады, что я к вам заскочил? – озадачил его мужчина. Одна его нога упиралась в пол, другой он покачивал в воздухе.
– Да, конечно. В определенном смысле это именно так.
– Мы вас забывать не собираемся, и вам это прекрасно известно.
– Конечно, нет. Естественно.
Мужчина кивнул и на какое-то время упер глаза в пол. Потом поднял взгляд и огорошил его неожиданным вопросом:
– Это вы замочили Энди?
– Нет, – яростно запротестовал Хонигвакс, – нет…
– Если вы его прикончили, у вас могли быть на это свои причины. Иногда у людей бывают всякие причины. Давайте-ка мы их с вами перетрем. Может быть, Энди стал вставлять вам палки в колеса?
– Нет, Энди был… Энди был отличным парнем, просто отличным. Он был замечательный.
– И я так считаю, – с ударением сказал посетитель. – Энди был парень что надо. Он мог изобразить кого угодно. Сами знаете, у него был талант. Кем угодно мог стать. Хотя, может быть, вы этого не усекли. Он мог смотреть на вещи по-другому, чем большинство людей. Он видел то, о чем мы и не думали. Энди был крутым парнем.
– Да, – сказал Хонигвакс.
– Или вы так не считаете?
Хонигвакс ответил ему с глубокой убежденностью:
– Совершенно правильно. Он был крутым парнем. Я его любил. Очень. Энди – он был отличным парнем. Действительно.
Мужчина встал, слегка приподнял обе руки, один из громил отошел от двери и помог ему снять пальто. Потом Жак снял перчатки и аккуратно положил их на стол – одну поверх другой. Указательным пальцем правой руки он провел по левой щеке.
– Если не вы, мистер Хонигвакс, замочили Энди, кто это сделал?
– Не знаю.
– Не знаете… Но он был под вашей защитой.
– Ну, я не стал бы так говорить. Он у меня работал.
– Нет, мистер Хонигвакс, тут вы ошибаетесь. – Жак снова улыбнулся, но как будто с трудом, лишь одним уголком губ, потом подошел к президенту компании, взял его чуть пониже локтя и с силой заломил руку так, что Хонигвакс чуть не взвыл от боли. Он подвел его к окну, за которым раскинулся чарующий вид. Потом снова заговорил, но на этот раз голос его звучал более приглушенно. – Энди не работал у вас. Это вы работали на Энди. Вы работаете на меня, значит, на любого, кого я к вам присылаю. Вам ясно? Вы мне принадлежите со всеми потрохами. Это видите? – Он сунул руку в карман и вынул монетку в двадцать пять центов. – Вот вы кто. Вот что вы есть, мистер Хонигвакс. Вы мой со всеми потрохами. Может быть, вы еще не врубились как следует и думаете, что Энди работал на вас, как вы сами только что сказали, может быть, до вас это не дошло, когда он вам стал вправлять мозги. Может статься, вам это не понравилось. Может быть, за это вы его и замочили.
– Вы же сами в это не верите.
– Почему? Ведь кто-то же его убрал. Я знаю, что утром к вам уже приходили из полиции. Может быть, у них то же самое на уме.
Хонигвакса поразила осведомленность этого человека об утреннем визите Санк-Марса. Интересно, что еще было ему известно?
– Нет, нет, ничего такого они не думают.
– Может быть, со временем они станут так думать, – сказал Жак.
– Нет, я не стрелял в Энди. Я бы никогда этого не сделал. Даже если бы и захотел, у меня бы никогда духу на такое не хватило. Я не из таких, как Рэмбо. – Он попытался улыбнуться. – Кроме того, я хочу сказать, у меня для этого не было никакой причины.
Хонигваксу очень хотелось вообще ничего не говорить. Было бы самой лучшей стратегией отнестись к этому разговору сдержанно, как будто говорить с бандитом – ниже его достоинства. Так все выглядело бы более убедительно: откинуться в вертящемся кресле, с сарказмом поглядывая на этого человека, как он только что смотрел на Санк-Марса, чтобы дать ему понять, насколько абсурдны выдвигаемые им обвинения. Но он прекрасно знал, что теперь поздно даже пытаться это сделать. Он слишком нервничал. Ему придется и дальше испытывать это унижение, что-то лепетать, все бесповоротно отрицать, пока до них не дойдет.
– Я никогда не смог бы выстрелить в Энди. Он был мне как сын.
– Как сын! – Жака это почему-то развеселило. Он впервые бросил взгляд в сторону двух стоявших у двери амбалов. Они улыбнулись ему в ответ. – Значит, как сын… Ну что ж, в таком случае вы были бы не первым папашей, который решил пришить своего сыночка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129