— Мне что-то незнаком этот парень?
— Это наш Абдурахман,— очень уважительно ответил на его вопрос белобородый яшули.— Сын ишана Велназара. Ишан давно болен и уже не встает с постели. Службу в мечети отправляет ныне его сын, молла Абдурахман. Он и детишек наших в школе учит...
— Парень-то, я вижу, с головой.
— Э, даже мы, седые яшули, прислушиваемся к его словам. Я уже не говорю о молодых...
Довлет очень обрадовался, услышав такие слова о своем учителе, тем более что произнес их всеми почитаемый яшули Заман-ага, старец мудрый и честный, давно утративший все желания, кроме одного — блюсти интересы и благо своего народа...
— Что же, светлейший принц,— сказал Заман-ага,— по-твоему, мы никогда на заставим служить нам наши реки?
— О! Это было бы чудом, почтенный яшули. В ваших пустынях зацвели бы райские сады и заколосились бы щедрые нивы. Но для этого надо менять русла рек, строить плотины, каналы... А я не стану лжецом, если скажу, что для вас и прокладка каждого нового арыка непростое дело.
— Пока мы разобщены,— сказал молла Абдурахман.— Но если туркмены объединятся, им станет многое по силам!
Принц обвел пристальным взглядом всех участников совета, улыбнулся и ответил:
— Трудно вам будет это сделать, почтенный молла. Даже не на всех лицах сидящих здесь людей я вижу одобрение вашему стремлению к объединению... А ведь среди вас еще имеются всякие кёке-сердары, сары-карнаи, бегбеки-бахадуры, али-бии, менгли-сердары1... Еще не успевает высохнуть конский помет после набега одного из этих алчных и кровавых отщепенцев вашего народа, как уже налетает другой. Они угоняют ваш скот, ваших сородичей, набивая свою мошну и казну узбекских да хивинских ханов... Ответь здесь, Гараоглан-хан, разве много прошло времени с тех пор, как Сары-карнай вместе с Али-бием совершили набег на окраины Ахала?
— Джигиты, пострадавшие в схватке с этими шакалами, не смогли выступить с нами — их раны еще не успели зажить,—- ответил Гараоглан-хан.
— Что до всего другого, я не знаю,— источая злобу, заговорил Шали-бай,— но про разбойников наш высокий гость говорит правду. Эти йомуды, чавдуры, емрели2 и другие давно заслуживают мести!..
— Неспроста говорят: когда народ умывается слезами и кровью, то свиньи взбираются в гору,— поддержал его с не меньшим озлоблением Ораз-хан.
1 Принц имеет в виду предводителей шаек аламанщиков, состоящих на службе у хивинских ханов.
2 Йомуды, чавдуры, емрели — разные туркменские племена, входившие в состав хивинского государства.
— А все потому, что мы это терпим! — хлопнув себя ладонью по колену, выкрикнул Сердар.— Прикажи, Ораз-хан и я со своими джигитами отобью у кого угодно охоту на нас нападать!
— Не горячись, Сердар-бег,— постарался успокоить его Гараоглан-хан.— Придет время, мы с этой нечистью расправимся. Но теперь мы решаем другое дело...
Поэт Молланепес, любовавшийся игрой пламени в очаге, словно пробудился, и в глазах у него сверкнули искорки, будто выхваченные из очага.
— С нечистью? — переспросил он.— Да, есть и такие... Но к лицу ли нам точить зубы на целые племена? На племена родственные! — страстно выкрикнул поэт.— Мы хорошо начали этот разговор с нашим высоким гостем. Однако к чему скатились?.. Слушал я долго. Тут часто и громко звучало слово «текинцы», но ни разу достаточно гордо не прозвучало слово «туркмены»!.. А ведь еще больше ста лет назад великий Махтумкули призывал нас:
Теке, йомуд, гоклен, алили, языр, Лишь в дружбе отыщете дар свой! Творя меж собою согласье и мир, Создайте единое государство...
— Поймите, почтенные, что Махтумкули обращал свой взор на все туркменские племена! А вы ведете речь лишь о себе. В свою очередь ханы, беги и яшули йомудов, эрсаринцев, сарыков и других туркменских племен думают только о своих заботах... И пока меж нас раздоры, враги наши потирают руки от удовольствия! Вы забыли о самом главном кладе, который нам надо раскопать первым,— о дружбе и согласии между всеми туркменскими племенами!.. Я говорю вам: выройте этот клад — и тогда из разрозненных враждующих племен родится единый народ, способный и государство свое создать, и свое благополучие!..
— Значит, по-твоему, Молланепес,— на этот раз отчужденно заговорил Сердар, который всегда уважал поэта,— пускай нас грабят и режут, а мы иди к ним со смирением?
— Не то, дорогой Сердар. Вовсе не то!.. Нельзя же сжигать всю одежду из-за того, что завелись в ней вши... Во всех племенах, о которых тут говорилось с ненавистью, больше не аламанщиков, а честных тружеников. По дюжине головорезов вы судите обо всем племени... Если за кровавые дела Сарыкарная и Кёке-сердара мы станем рубить всех йомудов и емре-линцев, то чем мы будем отличаться от этих двух бандитов?.. Так дело может дойти и до раздоров меж двумя ветвями теке — утамышами и тохтомышами, между Серахсом и Ахалом и даже между разными родами в одном племени... Как сказано в старинной притче: «Два коня лягаются, а между ними погибает осел». Сегодня имя тому ослу — единство всех туркмен, рождение нашей государственности, почтенные...
Всем сердцем откликался на горячий призыв поэта сидевший за спиной своего деда мальчик Довлет. Хотя он и не понимал в словах Молланепеса многого, но главное мальчик воспринимал ясно — поэт хочет объединения всех туркмен. Кто же не сообразит, что одному роду трудно даже лишний арык вырыть, а тысячи родов легко и канал проложат... Так почему же спорят с поэтом мудрейшие из мудрейших? Отчего они его не хотят понять?.. Если бы все туркмены были заодно, тогда бы топот копыт по ночам не рождался!.. Многие видели, как брызгает в разные стороны красной мякотью попавший под копыто лошади арбуз. А ему-то, Довлету, довелось однажды увидеть такое, чего он уже никогда не забудет: как брызнула под копытом лошади аламанщика голова соседского младенца.
— Что ответишь на слова нашего поэта, принц Салар? — с вызовом в голосе спросил вдруг Говшут-хан.
— Отвечу, что поэт ваш прав! — не задумываясь, ответил мятежный принц — мудрый политик, он в первую очередь видел в словах Молланепеса свою выгоду: если объединенные отряды туркменских джигитов вольются в его армию, то он станет во много раз сильнее, раздоры же между разными туркменскими племенами в рядах его армии Салару были ни к чему...
— Еще я вам отвечу, почтенные,— заговорил он после недолгого молчания,— что дело туркмен — в руках у самих туркмен. Если найдете у себя волю и средства — создавайте государство. И если вы согласны на вечную дружбу с Ираном, то я хоть сейчас готов подписать с вами договор об этом...
Те, кто лучше знал принца Салара, удивленно переглянулись между собой. В их числе были и Молланепес с моллой Абдурахманом. Остальные откровенно возрадовались словам иранского принца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111