Его музыка доставляет большее удовольствие мужчине, чем вино
ка-ла-на.
И мне показалось, что мое ярмо перестало давить мне на шею.
- Расскажи мне о нем. Но сначала, скажи, как тебя зовут.
- Я Линна из Тарны. А как твое имя?
- Тэрл.
- Из какого города?
- У меня нет города.
- А! - улыбнулась девушка и не стала больше расспрашивать. Вероятно
она решила, что с ней в камере сидит преступник. Она села на корточки.
Глаза ее светились счастьем. - Он тоже не из Тарны.
Я присвистнул. Это было серьезное нарушение горийских обычаев.
- И, более того, - рассмеялась она, хлопнув в ладоши, - он был касты
певцов.
Действительно, это было еще хуже. Хотя каста Поэтов и Певцов не
относилась к категории высших, но она была более престижна, чем, скажем,
касты Шорников или Гончаров, которые были с ней одного уровня.
На Горе Певец или Поэт считается ремесленником, создающим свои
произведения, как гончар создает посуду, а шорник - седла. Поэты занимали
свое место в социальной структуре общества - они воспевали битвы, героев,
города, но они пели не только об этом, но и о любви, о жизни, о радости,
время от времени напоминали горийцам о одиночестве, о смерти, о том, что
нельзя забывать, что они в первую очередь люди.
Чтобы стать певцом, нужен был особый талант, как, впрочем, и для
Тарноводов. Поэт здесь, как и на Земле, воспринимался с изрядной долей
скептицизма - их считали немного чокнутыми. Но божье благословенье не
коснулось их. Ведь роль богов на Горе играли Царствующие Жрецы, а они не
вызывали у людей никаких чувств, кроме страха. Люди жили с ними в
относительном мире. Они делали празднества в их честь, приносили жертвы,
выполняя их требования, но всякий раз, когда это было возможно, о них
забывали. Так что вряд ли можно было предположить, что Царствующие Жрецы
дарят талант певцу или поэту.
Несмотря на это, певцов и поэтов любили на Горе. Конечно, некоторые
поэты тяготились нищетой, на которую их обрекала эта профессия, но в целом
считалось, что это самые счастливые люди на планете. Они гордились что
поют и в хижинах бедняков и в роскошных дворцах. Их приглашали всюду и они
пели везде, хотя в одном месте они получали в награду кусок хлеба, а в
другом - горсть золота. Правда, золото поэта быстро переходило к женщинам,
которые всегда вились роем вокруг этих беззаботных созданий. И снова у
поэта не оставалось ничего, кроме песен.
Нельзя сказать, что поэты на Горе жили зажиточно, но они и не
голодали, им не приходилось сжигать одежду своей касты. Многие поэты
путешествовали из города в город. Бедность надежно защищала их от
грабителей, а счастье - от хищников.
- Каста поэтов - это не так плохо, - сказал я.
- Конечно, - ответила она, - но в Тарне они вне закона.
- О!
- И все же, - продолжала она со счастливой улыбкой, - Андреас, из
города в пустыне Тора, проник в Тарну. По его словам, искать песни, - она
рассмеялась, - но я думаю, что он пришел, чтобы заглядывать под серебряные
маски наших женщин, - она в избытке чувств захлопала в ладоши. - И я
первой заметила и позвала его, когда увидела лиру, спрятанную под его
серой одеждой и поняла, что он - певец. Я пошла за ним и убедилась, что он
в городе больше 10 часов.
- Ну и что? - спросил я, так как уже слышал упоминание о 10 часах.
- Это значит, что те, кто провел в Тарне больше десяти часов,
заковываются в цепи и отправляются в поле возделывать землю, пока не
умрут.
- Почему же об этом не предупреждают при входе в город?
- Но это глупо. Как же тогда мы будем пополнять число наших рабов.
- Теперь ясно, - сказал я, осознав причины гостеприимства Тарны.
- Я носила серебряную маску, - продолжала девушка, - и моим долгом
было доложить властям об этом пришельце. Но я этого не сделала. Мне было
очень интересно - ведь я никогда не видела мужчин из других городов. Я
пошла за ним, а когда мы остались одни, то окликнула его и рассказала об
участи, которая его ждет.
- И что же он сделал?
Она смущенно опустила голову.
- Он снял с меня маску и поцеловал. Я даже не успела позвать на
помощь.
Я улыбнулся.
- Я ведь никогда до этого не была в руках мужчины, - сказала она, -
мужчины тарны не касаются женщин.
Вероятно выражение моего лица удивило ее и она поспешила дать
объяснения.
- Вопросами связей мужчин и женщин занимается каста Врачей под
наблюдением Высшего Совета Тарны.
- Ясно, - сказал я, хотя мне ничего не стало ясно.
- И все же, - продолжала она, - хотя я была женщиной Тарны и носила
серебряную маску, его объятия не были для меня неприятны. - Она взглянула
на меня с легкой печалью, - я знаю, что поступила не лучше его,
уподобилась животному, не умеющему сдерживать свои инстинкты. И заслуживаю
суровой кары.
- Ты сама веришь в это? - спросила я.
- Да, - сказала она, - но все равно, лучше всю жизнь носить камиск и
пережить его поцелуй, чем прожить ее под серебряной маской, не испытав
этого сладостного ощущения. - Плечи ее опустились и мне захотелось обнять
ее, приласкать и утешить. - Я падшая женщина и предала все, что почитается
в Тарне превыше всего.
- А что сделали с ним?
- Я спрятала его и помогла выбраться из города, - она вздохнула, - он
звал меня с собой, но я не могла.
- Что же ты сделала?
- Когда он был в безопасности, я выполнила свой долг - явилась в
Высший Совет Тарны и призналась во всем. Совет решил лишить меня
серебряной маски, надеть камиск и ошейник и отправить на Большие Фермы на
работы.
Она заплакала.
- Тебе не нужно было являться в Высший Совет.
- Почему? Разве я не виновна?
- Ты ни в чем не виновата.
- Разве любовь не преступление?
- Только у вас в Тарне.
Она рассмеялась.
- Ты совсем, как Андреас.
- А не может ли твой Андреас, не дождавшись тебя, вернуться в город,
чтобы тебя найти?
- Нет. Он думает, что я больше не люблю его, - она опустила голову, -
он уйдет и найдет себе другую женщину, более красивую, чем женщина из
Тарны.
- Ты веришь в это?
- Да. Он не вернется в город, так как знает, что за его поступок он
будет сослан на шахты, - она вздрогнула, - а может, его отправят в Дом
Развлечений.
- Значит, ты думаешь, что он побоится появиться в Тарне.
- Да, он не войдет в город. Он не дурак.
- Что? - воскликнул молодой жизнерадостный голос. - Что может знать
девчонка, вроде тебя, о дураках из касты Поэтов?
Линна вскочила на ноги.
Два копья втолкнули в дверь какого-то человека в ярме и в колодках.
От их толчка он пролетел через всю комнату и только стена остановила его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
ка-ла-на.
И мне показалось, что мое ярмо перестало давить мне на шею.
- Расскажи мне о нем. Но сначала, скажи, как тебя зовут.
- Я Линна из Тарны. А как твое имя?
- Тэрл.
- Из какого города?
- У меня нет города.
- А! - улыбнулась девушка и не стала больше расспрашивать. Вероятно
она решила, что с ней в камере сидит преступник. Она села на корточки.
Глаза ее светились счастьем. - Он тоже не из Тарны.
Я присвистнул. Это было серьезное нарушение горийских обычаев.
- И, более того, - рассмеялась она, хлопнув в ладоши, - он был касты
певцов.
Действительно, это было еще хуже. Хотя каста Поэтов и Певцов не
относилась к категории высших, но она была более престижна, чем, скажем,
касты Шорников или Гончаров, которые были с ней одного уровня.
На Горе Певец или Поэт считается ремесленником, создающим свои
произведения, как гончар создает посуду, а шорник - седла. Поэты занимали
свое место в социальной структуре общества - они воспевали битвы, героев,
города, но они пели не только об этом, но и о любви, о жизни, о радости,
время от времени напоминали горийцам о одиночестве, о смерти, о том, что
нельзя забывать, что они в первую очередь люди.
Чтобы стать певцом, нужен был особый талант, как, впрочем, и для
Тарноводов. Поэт здесь, как и на Земле, воспринимался с изрядной долей
скептицизма - их считали немного чокнутыми. Но божье благословенье не
коснулось их. Ведь роль богов на Горе играли Царствующие Жрецы, а они не
вызывали у людей никаких чувств, кроме страха. Люди жили с ними в
относительном мире. Они делали празднества в их честь, приносили жертвы,
выполняя их требования, но всякий раз, когда это было возможно, о них
забывали. Так что вряд ли можно было предположить, что Царствующие Жрецы
дарят талант певцу или поэту.
Несмотря на это, певцов и поэтов любили на Горе. Конечно, некоторые
поэты тяготились нищетой, на которую их обрекала эта профессия, но в целом
считалось, что это самые счастливые люди на планете. Они гордились что
поют и в хижинах бедняков и в роскошных дворцах. Их приглашали всюду и они
пели везде, хотя в одном месте они получали в награду кусок хлеба, а в
другом - горсть золота. Правда, золото поэта быстро переходило к женщинам,
которые всегда вились роем вокруг этих беззаботных созданий. И снова у
поэта не оставалось ничего, кроме песен.
Нельзя сказать, что поэты на Горе жили зажиточно, но они и не
голодали, им не приходилось сжигать одежду своей касты. Многие поэты
путешествовали из города в город. Бедность надежно защищала их от
грабителей, а счастье - от хищников.
- Каста поэтов - это не так плохо, - сказал я.
- Конечно, - ответила она, - но в Тарне они вне закона.
- О!
- И все же, - продолжала она со счастливой улыбкой, - Андреас, из
города в пустыне Тора, проник в Тарну. По его словам, искать песни, - она
рассмеялась, - но я думаю, что он пришел, чтобы заглядывать под серебряные
маски наших женщин, - она в избытке чувств захлопала в ладоши. - И я
первой заметила и позвала его, когда увидела лиру, спрятанную под его
серой одеждой и поняла, что он - певец. Я пошла за ним и убедилась, что он
в городе больше 10 часов.
- Ну и что? - спросил я, так как уже слышал упоминание о 10 часах.
- Это значит, что те, кто провел в Тарне больше десяти часов,
заковываются в цепи и отправляются в поле возделывать землю, пока не
умрут.
- Почему же об этом не предупреждают при входе в город?
- Но это глупо. Как же тогда мы будем пополнять число наших рабов.
- Теперь ясно, - сказал я, осознав причины гостеприимства Тарны.
- Я носила серебряную маску, - продолжала девушка, - и моим долгом
было доложить властям об этом пришельце. Но я этого не сделала. Мне было
очень интересно - ведь я никогда не видела мужчин из других городов. Я
пошла за ним, а когда мы остались одни, то окликнула его и рассказала об
участи, которая его ждет.
- И что же он сделал?
Она смущенно опустила голову.
- Он снял с меня маску и поцеловал. Я даже не успела позвать на
помощь.
Я улыбнулся.
- Я ведь никогда до этого не была в руках мужчины, - сказала она, -
мужчины тарны не касаются женщин.
Вероятно выражение моего лица удивило ее и она поспешила дать
объяснения.
- Вопросами связей мужчин и женщин занимается каста Врачей под
наблюдением Высшего Совета Тарны.
- Ясно, - сказал я, хотя мне ничего не стало ясно.
- И все же, - продолжала она, - хотя я была женщиной Тарны и носила
серебряную маску, его объятия не были для меня неприятны. - Она взглянула
на меня с легкой печалью, - я знаю, что поступила не лучше его,
уподобилась животному, не умеющему сдерживать свои инстинкты. И заслуживаю
суровой кары.
- Ты сама веришь в это? - спросила я.
- Да, - сказала она, - но все равно, лучше всю жизнь носить камиск и
пережить его поцелуй, чем прожить ее под серебряной маской, не испытав
этого сладостного ощущения. - Плечи ее опустились и мне захотелось обнять
ее, приласкать и утешить. - Я падшая женщина и предала все, что почитается
в Тарне превыше всего.
- А что сделали с ним?
- Я спрятала его и помогла выбраться из города, - она вздохнула, - он
звал меня с собой, но я не могла.
- Что же ты сделала?
- Когда он был в безопасности, я выполнила свой долг - явилась в
Высший Совет Тарны и призналась во всем. Совет решил лишить меня
серебряной маски, надеть камиск и ошейник и отправить на Большие Фермы на
работы.
Она заплакала.
- Тебе не нужно было являться в Высший Совет.
- Почему? Разве я не виновна?
- Ты ни в чем не виновата.
- Разве любовь не преступление?
- Только у вас в Тарне.
Она рассмеялась.
- Ты совсем, как Андреас.
- А не может ли твой Андреас, не дождавшись тебя, вернуться в город,
чтобы тебя найти?
- Нет. Он думает, что я больше не люблю его, - она опустила голову, -
он уйдет и найдет себе другую женщину, более красивую, чем женщина из
Тарны.
- Ты веришь в это?
- Да. Он не вернется в город, так как знает, что за его поступок он
будет сослан на шахты, - она вздрогнула, - а может, его отправят в Дом
Развлечений.
- Значит, ты думаешь, что он побоится появиться в Тарне.
- Да, он не войдет в город. Он не дурак.
- Что? - воскликнул молодой жизнерадостный голос. - Что может знать
девчонка, вроде тебя, о дураках из касты Поэтов?
Линна вскочила на ноги.
Два копья втолкнули в дверь какого-то человека в ярме и в колодках.
От их толчка он пролетел через всю комнату и только стена остановила его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50