А причиной ее выбора я не
интересовался.
И все же, хотя я не мог не восхищаться девушкой и теми чудесными
переменами, что произошли в ней - от гордой холодной татрикс в несчастную
рабыню и затем в прелестное радостное существо, стоящее возле меня - мои
мысли были заняты Сардарскими горами. Я знал, что там меня ждет свидание с
Царствующими Жрецами.
Я слушал звуки трубы, которые как бы стелились по земле.
- Кто-то пошел в горы, - сказала Лара.
- Да.
- Он погибнет.
Я кивнул.
Я рассказал ей о своей судьбе, о своем предназначении, о том, что
должен идти в горы. Она ответила просто:
- Я пойду с тобой.
Она хорошо знала, что тот, кто идет в горы, не возвращается. Лара
даже лучше, чем я, представляла могущество Царствующих Жрецов.
И все же она хотела идти со мной.
- Ты свободна, - сказал я.
- Когда я была твоей рабыней, ты мог приказать мне идти с тобой.
Теперь я свободна и пойду за тобой добровольно.
Я взглянул на нее. Она гордо стояла передо мной, а затем сорвала
желтый цветок и воткнула себе в волосы.
Я покачал головой.
Хотя неведомая сила влекла меня в горы, где жили Царствующие Жрецы, я
пока не мог идти к ним, так как немыслимо было взять девушку с собой туда,
где нас ждала смерть. Ведь я сам пробудил в этом существе радость к жизни
и чувства.
Что же я мог ей дать взамен смерти? Мою честь, жажду мести, отчаяние
и гнев?
Я положил ей руку на плечо и посмотрел вниз холма.
Она вопросительно взглянула на меня.
- Царствующие Жрецы подождут, - сказал я.
- Что ты собираешься делать?
- Вернуть тебе трон в Тарне.
Она отшатнулась от меня. Ее глаза наполнились слезами.
Я обнял девушку и нежно поцеловал.
- Да, я хочу этого.
Она положила голову мне на плечо.
- Прекрасная Лара, - сказал я, - прости меня. - Я еще крепче сжал ее
в своих объятиях. - Я не могу взять тебя в Сардарские Горы, но не могу так
же и оставить тебя здесь. Тебя растерзают дикие звери или ты снова
попадешь в рабство.
- Зачем ты хочешь вернуть меня в Тарну? Я ненавижу ее.
- У меня нет города, куда я мог бы отвезти тебя. И я уверен, что ты
сможешь сделать Тарну такой, что тебе не придется ненавидеть ее.
- Что я должна делать?
- Это ты решишь сама.
Я поцеловал ее.
Держа голову девушки в своих руках, я заглянул ей в глаза.
- Да, ты достойна быть татрикс, - сказал я и осушил своими губами
слезы в ее глазах.
- Не плачь, разве ты не татрикс? - успокаивал ее я.
Она взглянула на меня с печальной улыбкой.
- Конечно, воин, мне нельзя плакать, ведь я татрикс.
Она вытащила цветок из волос и бросила его.
Я поднял цветок и снова вколол его ей в волосы.
- Я люблю тебя, - сказала она.
- Трудно быть первой в Тарне, - сказал я и повел ее прочь от
Сардарских Гор.
Искры восстания, которые разгорелись в шахтах Тарны, не погасли, а
распространились на Фермы. Цепи сбивались и в руках появлялось оружие.
Разъяренные люди, вооруженные чем попало, растеклись по стране, скрываясь
от отрядов солдат. Они грабили богачей, сжигали дома, освобождали своих
товарищей - рабов. Восстание катилось от фермы к ферме и снабжение города
постепенно сокращалось. То, что восставшие не могли унести с собой, они
безжалостно уничтожали.
Мы прошли около двух часов по направлению к Тарне и тут, как я и
ожидал, нас нашел тарн. Как и в случае с Колонной Обмена, он ждал нас
поблизости, и его терпение было вознаграждено. Он сел ярдах в пятнадцати
от меня и я тут же устремился к нему. Лара пошла за мной, хотя она все еще
боялась тарна.
Я радостно бросился на шею птицы.
Его большие круглые глаза с нежностью смотрели на меня, громадные
крылья медленно поднимались и опускались, клюв был поднят к небу. Тарн
издал торжествующий крик.
Лара в ужасе вскрикнула, когда птица повернула свой чудовищный клюв
ко мне.
Я не двинулся с места и клюв нежно коснулся моей руки. Я похлопал
тарна по шее, посадил Лару к нему на спину и сел сам сзади.
И снова неописуемый восторг овладел мной. Думаю, что Лара испытывала
то же самое.
- Первая! - крикнул я и огромное тело тарна устремилось ввысь.
Мы летели над выжженными полями. Тень тарна скользила по обугленным
мостам, опустошенным и вырубленным садам. Листья и плоды на деревьях
почернели и пожухли. Лара смотрела на запустение, которое пришло в ее
страну.
- То, что они сделали - это ужасно, - сказала она.
- Еще более ужасно то, что сделали с нами.
Она промолчала.
Отряды солдат метались по стране, преследуя восставших рабов, но чаще
всего они никого не находили. Только остатки пищи, да головешки потухших
костров. Рабы получали сведения о продвижении солдат от крестьян и вовремя
уходили. Они принимали бой только тогда, когда были уверены в успехе.
Отряды тарнсменов были более эффективны в войне с рабами, но те
старались передвигаться только по ночам, а днем спали. А вскоре рабы
научились обороняться и от тарнсменов, кидая камни и палки. Так что
летучая кавалерия Тарны уже опасалась нападать на рабов.
Постепенно рабы разработали целую стратегию борьбы с регулярными
войсками.
Конечно, иногда солдаты одерживали победы, уничтожая и разгоняя массы
неорганизованных рабов. Однако восстание, начавшееся на шахтах,
перекинулось на фермы, а затем перекинулось и на сам город. Жизнь
представителей низших каст была немногим лучше жизни рабов. Их тоже
посылали в шахты и в Дом Развлечений. Теперь они отложили свои инструменты
и взяли в руки оружие. Представителем восставших стал могучий коренастый
человек из касты Кузнецов.
Серебряные маски Тарны укрылись в районах, которые все еще были под
контролем солдат. Многие спрятались в своих дворцах. Судьба тех, что
попали в руки повстанцев, была ужасна.
К полудню пятого дня полета мы увидели серые стены Тарны. Патрули нас
не останавливали. Мы изредка видели тарнсменов, но никто из них не пытался
напасть на нас.
Кое-где в городе бушевали пожары, заволакивая небо черным дымом.
Ворота Тарны были открыты настежь. Через них в обоих направлениях
сновали одинокие фигурки людей. В окрестностях города не было видно ни
одного каравана торговцев, что было весьма необычно. У стен горело
несколько маленьких домов. На самой стене над самыми воротами были
начертаны слова "се-но-фори", что означало "без цепей" или "свобода".
Мы опустились на стену недалеко от ворот. После этого я отпустил
птицу, так как, разумеется, не мог доверить ее хранителям тарнов города. Я
не знал, кто принимает участие в восстании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
интересовался.
И все же, хотя я не мог не восхищаться девушкой и теми чудесными
переменами, что произошли в ней - от гордой холодной татрикс в несчастную
рабыню и затем в прелестное радостное существо, стоящее возле меня - мои
мысли были заняты Сардарскими горами. Я знал, что там меня ждет свидание с
Царствующими Жрецами.
Я слушал звуки трубы, которые как бы стелились по земле.
- Кто-то пошел в горы, - сказала Лара.
- Да.
- Он погибнет.
Я кивнул.
Я рассказал ей о своей судьбе, о своем предназначении, о том, что
должен идти в горы. Она ответила просто:
- Я пойду с тобой.
Она хорошо знала, что тот, кто идет в горы, не возвращается. Лара
даже лучше, чем я, представляла могущество Царствующих Жрецов.
И все же она хотела идти со мной.
- Ты свободна, - сказал я.
- Когда я была твоей рабыней, ты мог приказать мне идти с тобой.
Теперь я свободна и пойду за тобой добровольно.
Я взглянул на нее. Она гордо стояла передо мной, а затем сорвала
желтый цветок и воткнула себе в волосы.
Я покачал головой.
Хотя неведомая сила влекла меня в горы, где жили Царствующие Жрецы, я
пока не мог идти к ним, так как немыслимо было взять девушку с собой туда,
где нас ждала смерть. Ведь я сам пробудил в этом существе радость к жизни
и чувства.
Что же я мог ей дать взамен смерти? Мою честь, жажду мести, отчаяние
и гнев?
Я положил ей руку на плечо и посмотрел вниз холма.
Она вопросительно взглянула на меня.
- Царствующие Жрецы подождут, - сказал я.
- Что ты собираешься делать?
- Вернуть тебе трон в Тарне.
Она отшатнулась от меня. Ее глаза наполнились слезами.
Я обнял девушку и нежно поцеловал.
- Да, я хочу этого.
Она положила голову мне на плечо.
- Прекрасная Лара, - сказал я, - прости меня. - Я еще крепче сжал ее
в своих объятиях. - Я не могу взять тебя в Сардарские Горы, но не могу так
же и оставить тебя здесь. Тебя растерзают дикие звери или ты снова
попадешь в рабство.
- Зачем ты хочешь вернуть меня в Тарну? Я ненавижу ее.
- У меня нет города, куда я мог бы отвезти тебя. И я уверен, что ты
сможешь сделать Тарну такой, что тебе не придется ненавидеть ее.
- Что я должна делать?
- Это ты решишь сама.
Я поцеловал ее.
Держа голову девушки в своих руках, я заглянул ей в глаза.
- Да, ты достойна быть татрикс, - сказал я и осушил своими губами
слезы в ее глазах.
- Не плачь, разве ты не татрикс? - успокаивал ее я.
Она взглянула на меня с печальной улыбкой.
- Конечно, воин, мне нельзя плакать, ведь я татрикс.
Она вытащила цветок из волос и бросила его.
Я поднял цветок и снова вколол его ей в волосы.
- Я люблю тебя, - сказала она.
- Трудно быть первой в Тарне, - сказал я и повел ее прочь от
Сардарских Гор.
Искры восстания, которые разгорелись в шахтах Тарны, не погасли, а
распространились на Фермы. Цепи сбивались и в руках появлялось оружие.
Разъяренные люди, вооруженные чем попало, растеклись по стране, скрываясь
от отрядов солдат. Они грабили богачей, сжигали дома, освобождали своих
товарищей - рабов. Восстание катилось от фермы к ферме и снабжение города
постепенно сокращалось. То, что восставшие не могли унести с собой, они
безжалостно уничтожали.
Мы прошли около двух часов по направлению к Тарне и тут, как я и
ожидал, нас нашел тарн. Как и в случае с Колонной Обмена, он ждал нас
поблизости, и его терпение было вознаграждено. Он сел ярдах в пятнадцати
от меня и я тут же устремился к нему. Лара пошла за мной, хотя она все еще
боялась тарна.
Я радостно бросился на шею птицы.
Его большие круглые глаза с нежностью смотрели на меня, громадные
крылья медленно поднимались и опускались, клюв был поднят к небу. Тарн
издал торжествующий крик.
Лара в ужасе вскрикнула, когда птица повернула свой чудовищный клюв
ко мне.
Я не двинулся с места и клюв нежно коснулся моей руки. Я похлопал
тарна по шее, посадил Лару к нему на спину и сел сам сзади.
И снова неописуемый восторг овладел мной. Думаю, что Лара испытывала
то же самое.
- Первая! - крикнул я и огромное тело тарна устремилось ввысь.
Мы летели над выжженными полями. Тень тарна скользила по обугленным
мостам, опустошенным и вырубленным садам. Листья и плоды на деревьях
почернели и пожухли. Лара смотрела на запустение, которое пришло в ее
страну.
- То, что они сделали - это ужасно, - сказала она.
- Еще более ужасно то, что сделали с нами.
Она промолчала.
Отряды солдат метались по стране, преследуя восставших рабов, но чаще
всего они никого не находили. Только остатки пищи, да головешки потухших
костров. Рабы получали сведения о продвижении солдат от крестьян и вовремя
уходили. Они принимали бой только тогда, когда были уверены в успехе.
Отряды тарнсменов были более эффективны в войне с рабами, но те
старались передвигаться только по ночам, а днем спали. А вскоре рабы
научились обороняться и от тарнсменов, кидая камни и палки. Так что
летучая кавалерия Тарны уже опасалась нападать на рабов.
Постепенно рабы разработали целую стратегию борьбы с регулярными
войсками.
Конечно, иногда солдаты одерживали победы, уничтожая и разгоняя массы
неорганизованных рабов. Однако восстание, начавшееся на шахтах,
перекинулось на фермы, а затем перекинулось и на сам город. Жизнь
представителей низших каст была немногим лучше жизни рабов. Их тоже
посылали в шахты и в Дом Развлечений. Теперь они отложили свои инструменты
и взяли в руки оружие. Представителем восставших стал могучий коренастый
человек из касты Кузнецов.
Серебряные маски Тарны укрылись в районах, которые все еще были под
контролем солдат. Многие спрятались в своих дворцах. Судьба тех, что
попали в руки повстанцев, была ужасна.
К полудню пятого дня полета мы увидели серые стены Тарны. Патрули нас
не останавливали. Мы изредка видели тарнсменов, но никто из них не пытался
напасть на нас.
Кое-где в городе бушевали пожары, заволакивая небо черным дымом.
Ворота Тарны были открыты настежь. Через них в обоих направлениях
сновали одинокие фигурки людей. В окрестностях города не было видно ни
одного каравана торговцев, что было весьма необычно. У стен горело
несколько маленьких домов. На самой стене над самыми воротами были
начертаны слова "се-но-фори", что означало "без цепей" или "свобода".
Мы опустились на стену недалеко от ворот. После этого я отпустил
птицу, так как, разумеется, не мог доверить ее хранителям тарнов города. Я
не знал, кто принимает участие в восстании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50