долина пуста, Ко-Ро-Ба исчез.
Я резко обернулся, прикрывшись щитом. Копье было наготове.
И при следующей вспышке молнии увидел мантию Посвященного, выбритую
голову и печальные глаза одного из касты Благословенных. Говорили, что они
слуги самих Царствующих Жрецов. Он стоял на дороге, спрятав руки в мантию
и глядя на меня.
Мне показалось, что он не похож на других Посвященных, которых я
встречал на Горе. Я не мог точно сказать, что отличает его от остальных
членов касты, но в нем было что-то такое, что выделяло его из их числа. В
нем не было ничего необычного, разве что лоб был гораздо выше, чем у
остальных людей, а глаза наверняка видели намного больше, чем глаза
остальных людей.
И меня пронзила мысль, что я, Тэрл Кэбот из Ко-Ро-Ба, простой
смертный, ночью на этой дороге, возможно, смотрю в глаза самому
Царствующему Жрецу.
Мы долго смотрели друг на друга. Буря стихала, молнии перестали рвать
ночь, гром больше не терзал мои уши. Ветер успокоился. Тучи рассеялись. В
лужах холодной воды на каменных плитах я видел отражение трех лун Гора.
Я повернулся и посмотрел на долину, где когда-то стоял Ко-Ро-Ба.
- Ты Тэрл из Ко-Ро-Ба, - сказал человек.
Я удивился.
- Да, - сказал я и повернулся к нему.
- Я ждал тебя.
- А ты, - спросил я, - Царствующий Жрец.
- Нет.
Я посмотрел на него и увидел в нем простого человека и ничего больше.
- Ты говоришь от имени Царствующих Жрецов?
- Да.
Я поверил ему.
Конечно, Посвященные всегда утверждали, что говорят от имени
Царствующих Жрецов, но на самом деле они просто определяли их волю по
соответствующим приметам и предсказаниям.
Но этому человеку я поверил.
Он не был похож на других Посвященных, хотя и носил их одежду.
- Ты из касты Посвященных?
- Я тот, кто передает волю Царствующих Жрецов смертным, - сказал
человек, не считая нужным отвечать на мой вопрос.
Я молчал.
- Значит, - сказал человек, - ты Тэрл из города.
- Я Тэрл из Ко-Ро-Ба, - гордо ответил я.
- Ко-Ро-Ба уничтожен, - сказал человек. - Его как-будто никогда и не
было. Его камни люди рассеяны по всему миру. И нет места, где два камня
города или два его жителя были бы рядом друг с другом.
- Почему уничтожен Ко-Ро-Ба?
- Такова воля Царствующих Жрецов.
- Но почему?
- Они выразили свою волю, - ответил человек, - и нет никого, кто мог
бы спросить Царствующих Жрецов, почему они так решили и так сделали.
- Я не принимаю их волю.
- Покорись.
- Нет.
- Если так, - сказал человек, - то тебе придется одному скитаться по
миру - без друзей, без города, без стен, которые ты мог бы назвать своими,
без Домашнего камня, которому можно поклоняться. Следовательно, ты будешь
человеком без города и предупреждением всем, что нельзя пренебрегать волей
Царствующих Жрецов.
- Что с Таленой, - спросил я, - что с отцом, с друзьями, со всеми
жителями города?
- Рассеяны по всему свету, и ни один камень не положен близко с
другим.
- Разве я не служил Царствующим Жрецам при штурме Ара? - спросил я.
- Царствующие Жрецы использовали тебя в своих целях и они довольны
твоей службой.
Я поднял копье и почувствовал, что могу убить этого человека в белом,
который стоял передо мной и говорил жуткие слова.
- Убей меня, если хочешь.
Я опустил копье. Мои глаза наполнились слезами. Я был в смятении.
Может, это по моей вине город уничтожен? Может, это я навлек несчастье на
город, на его жителей, на моего отца и моих друзей? Неужели я так глуп,
что не понимаю какое я ничтожество перед могуществом Царствующих Жрецов? И
неужели я теперь обречен бродить по дорогам и полям Гора, сжигаемый
угрызениями совести, живое олицетворение того, на какую судьбу обрекают
Царствующие Жрецы глупых гордецов?
И вдруг я прекратил жалеть себя. Я смотрел в глаза человека и увидел
в них человеческую теплоту и слезы. Он плакал, жалея меня. Да, это была
жалость - запретное чувство, и все же он не мог скрыть его. Могущество,
которое исходило от него, исчезло. Сейчас передо мной был просто человек,
обычный человек, хотя и одетый в белую мантию гордой касты Посвященных.
Казалось, он борется с собой, как будто хочет говорить сам, как
человек, а не произносить слова Царствующих Жрецов. Он страдал от боли,
сжимал руками голову, пытаясь что-то сказать мне. Его рука протянулась ко
мне и он заговорил, хрипло и неразборчиво, голосом далеким от звенящего
повелительного тона, каким он говорил вначале.
- Тэрл из Ко-Ро-Ба, - сказал он, - упади грудью на свой меч.
Казалось, что он вот-вот упадет и я поддержал его.
Он смотрел мне в глаза.
- Упади грудью на свой меч, - просил он.
- Разве это не противоречит воле Царствующих Жрецов? - спросил я.
- Да, - ответил он.
- Почему ты предлагаешь мне сделать это?
- Я был с тобой при штурме Ара, на крыше цилиндра Справедливости я
дрался вместе с тобой против Па-Кура и его людей.
- Посвященный?
Он покачал головой.
- Нет, я был одним из стражей Ара и дрался, чтобы спасти свой город.
- Ар великолепен, - мягко сказал я.
Он умирал.
- Ар блистателен, - сказал он слабым голосом, но твердо. Он снова
взглянул на меня. - Умри, Тэрл из Ко-Ро-Ба, - сказал он. - Герой Ара, -
глаза его загорелись огнем, - не позорь себя.
Внезапно он завыл как раненая собака, и то, что случилось позже, я не
могу описать. Мне показалось, что его голова вспыхнула изнутри, как будто
в черепе начала кипеть огненная лава.
Это была жуткая смерть. Он умер потому, что решился сказать мне то,
что было у него на сердце.
Уже стало светлее. Утро поднималось над нежными холмами, которые
когда-то укрывали Ко-Ро-Ба. Я снял ненавистную мантию Посвященных с тела
человека и отнес его обнаженное тело далеко от дороги.
Когда я начал засыпать его камнями, то заметил, что от черепа почти
ничего не осталось - лишь горстка обгорелых костей. Его мозг буквально
выкипел. Утренний свет высветил среди костей что-то золотое, и я поднял
это. Предмет оказался паутинкой из тонкой золотой проволоки. Мне она была
не нужна и я отбросил ее в сторону.
Затем я накидал камней, чтобы обозначить могилу и чтобы хищники не
могли добраться до тела.
Я положил в изголовье большой плоский камень и концом копья нацарапал
на нем все, что знал об этом человеке: "Я из блистательного Ара."
Я, стоя возле могилы, вынул меч из ножен. Он сказал мне, что бы я
бросился на него и избежал позора, не подчинившись воле Царствующих
Жрецов.
- Нет, друг, - сказал я останкам воина Ара, - нет, я не брошусь на
меч, но не буду и унижаться перед Царствующими Жрецами и вести жизнь,
полную позора, которую они мне уготовили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Я резко обернулся, прикрывшись щитом. Копье было наготове.
И при следующей вспышке молнии увидел мантию Посвященного, выбритую
голову и печальные глаза одного из касты Благословенных. Говорили, что они
слуги самих Царствующих Жрецов. Он стоял на дороге, спрятав руки в мантию
и глядя на меня.
Мне показалось, что он не похож на других Посвященных, которых я
встречал на Горе. Я не мог точно сказать, что отличает его от остальных
членов касты, но в нем было что-то такое, что выделяло его из их числа. В
нем не было ничего необычного, разве что лоб был гораздо выше, чем у
остальных людей, а глаза наверняка видели намного больше, чем глаза
остальных людей.
И меня пронзила мысль, что я, Тэрл Кэбот из Ко-Ро-Ба, простой
смертный, ночью на этой дороге, возможно, смотрю в глаза самому
Царствующему Жрецу.
Мы долго смотрели друг на друга. Буря стихала, молнии перестали рвать
ночь, гром больше не терзал мои уши. Ветер успокоился. Тучи рассеялись. В
лужах холодной воды на каменных плитах я видел отражение трех лун Гора.
Я повернулся и посмотрел на долину, где когда-то стоял Ко-Ро-Ба.
- Ты Тэрл из Ко-Ро-Ба, - сказал человек.
Я удивился.
- Да, - сказал я и повернулся к нему.
- Я ждал тебя.
- А ты, - спросил я, - Царствующий Жрец.
- Нет.
Я посмотрел на него и увидел в нем простого человека и ничего больше.
- Ты говоришь от имени Царствующих Жрецов?
- Да.
Я поверил ему.
Конечно, Посвященные всегда утверждали, что говорят от имени
Царствующих Жрецов, но на самом деле они просто определяли их волю по
соответствующим приметам и предсказаниям.
Но этому человеку я поверил.
Он не был похож на других Посвященных, хотя и носил их одежду.
- Ты из касты Посвященных?
- Я тот, кто передает волю Царствующих Жрецов смертным, - сказал
человек, не считая нужным отвечать на мой вопрос.
Я молчал.
- Значит, - сказал человек, - ты Тэрл из города.
- Я Тэрл из Ко-Ро-Ба, - гордо ответил я.
- Ко-Ро-Ба уничтожен, - сказал человек. - Его как-будто никогда и не
было. Его камни люди рассеяны по всему миру. И нет места, где два камня
города или два его жителя были бы рядом друг с другом.
- Почему уничтожен Ко-Ро-Ба?
- Такова воля Царствующих Жрецов.
- Но почему?
- Они выразили свою волю, - ответил человек, - и нет никого, кто мог
бы спросить Царствующих Жрецов, почему они так решили и так сделали.
- Я не принимаю их волю.
- Покорись.
- Нет.
- Если так, - сказал человек, - то тебе придется одному скитаться по
миру - без друзей, без города, без стен, которые ты мог бы назвать своими,
без Домашнего камня, которому можно поклоняться. Следовательно, ты будешь
человеком без города и предупреждением всем, что нельзя пренебрегать волей
Царствующих Жрецов.
- Что с Таленой, - спросил я, - что с отцом, с друзьями, со всеми
жителями города?
- Рассеяны по всему свету, и ни один камень не положен близко с
другим.
- Разве я не служил Царствующим Жрецам при штурме Ара? - спросил я.
- Царствующие Жрецы использовали тебя в своих целях и они довольны
твоей службой.
Я поднял копье и почувствовал, что могу убить этого человека в белом,
который стоял передо мной и говорил жуткие слова.
- Убей меня, если хочешь.
Я опустил копье. Мои глаза наполнились слезами. Я был в смятении.
Может, это по моей вине город уничтожен? Может, это я навлек несчастье на
город, на его жителей, на моего отца и моих друзей? Неужели я так глуп,
что не понимаю какое я ничтожество перед могуществом Царствующих Жрецов? И
неужели я теперь обречен бродить по дорогам и полям Гора, сжигаемый
угрызениями совести, живое олицетворение того, на какую судьбу обрекают
Царствующие Жрецы глупых гордецов?
И вдруг я прекратил жалеть себя. Я смотрел в глаза человека и увидел
в них человеческую теплоту и слезы. Он плакал, жалея меня. Да, это была
жалость - запретное чувство, и все же он не мог скрыть его. Могущество,
которое исходило от него, исчезло. Сейчас передо мной был просто человек,
обычный человек, хотя и одетый в белую мантию гордой касты Посвященных.
Казалось, он борется с собой, как будто хочет говорить сам, как
человек, а не произносить слова Царствующих Жрецов. Он страдал от боли,
сжимал руками голову, пытаясь что-то сказать мне. Его рука протянулась ко
мне и он заговорил, хрипло и неразборчиво, голосом далеким от звенящего
повелительного тона, каким он говорил вначале.
- Тэрл из Ко-Ро-Ба, - сказал он, - упади грудью на свой меч.
Казалось, что он вот-вот упадет и я поддержал его.
Он смотрел мне в глаза.
- Упади грудью на свой меч, - просил он.
- Разве это не противоречит воле Царствующих Жрецов? - спросил я.
- Да, - ответил он.
- Почему ты предлагаешь мне сделать это?
- Я был с тобой при штурме Ара, на крыше цилиндра Справедливости я
дрался вместе с тобой против Па-Кура и его людей.
- Посвященный?
Он покачал головой.
- Нет, я был одним из стражей Ара и дрался, чтобы спасти свой город.
- Ар великолепен, - мягко сказал я.
Он умирал.
- Ар блистателен, - сказал он слабым голосом, но твердо. Он снова
взглянул на меня. - Умри, Тэрл из Ко-Ро-Ба, - сказал он. - Герой Ара, -
глаза его загорелись огнем, - не позорь себя.
Внезапно он завыл как раненая собака, и то, что случилось позже, я не
могу описать. Мне показалось, что его голова вспыхнула изнутри, как будто
в черепе начала кипеть огненная лава.
Это была жуткая смерть. Он умер потому, что решился сказать мне то,
что было у него на сердце.
Уже стало светлее. Утро поднималось над нежными холмами, которые
когда-то укрывали Ко-Ро-Ба. Я снял ненавистную мантию Посвященных с тела
человека и отнес его обнаженное тело далеко от дороги.
Когда я начал засыпать его камнями, то заметил, что от черепа почти
ничего не осталось - лишь горстка обгорелых костей. Его мозг буквально
выкипел. Утренний свет высветил среди костей что-то золотое, и я поднял
это. Предмет оказался паутинкой из тонкой золотой проволоки. Мне она была
не нужна и я отбросил ее в сторону.
Затем я накидал камней, чтобы обозначить могилу и чтобы хищники не
могли добраться до тела.
Я положил в изголовье большой плоский камень и концом копья нацарапал
на нем все, что знал об этом человеке: "Я из блистательного Ара."
Я, стоя возле могилы, вынул меч из ножен. Он сказал мне, что бы я
бросился на него и избежал позора, не подчинившись воле Царствующих
Жрецов.
- Нет, друг, - сказал я останкам воина Ара, - нет, я не брошусь на
меч, но не буду и унижаться перед Царствующими Жрецами и вести жизнь,
полную позора, которую они мне уготовили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50