Теперь это бесстрастное лицо не
будет больше взирать со стены на людей. Горожане, не веря своим глазам,
смотрели, как маска, сбитая со стены, рухнула им под ноги и разбилась на
тысячи кусков.
- Пусть их расплавят, - приказала Лара, - и сделают из них золотые
монеты. Потом раздадут их тем, кто пострадал от старых жестоких законов
Тарны.
- А из серебряных масок сделайте серебряные монеты, ведь теперь ни
одна женщина в Тарне не будет носить маску - ни золотую, ни серебряную.
И эти слова Лары стали законом. С этого дня ни одна женщина В Тарне,
включая саму татрикс, не имела права носить маску.
После победы восстания горожане сменили свою серую одежду на яркую и
разноцветную. Члены касты Строителей стали украшать дома, что раньше было
запрещено, так как считалось фривольным и легкомысленным. Черный булыжник
мостовой был заменен цветным плитками, выложенными радующими глаза
узорами. Черные ворота отполировали и выкрасили, медные полосы начистили
до блеска.
В Тарну стали прибывать караваны торговцев. Город наполнился веселым
смехом, шумом и гамом. На людях стали появляться золотые и серебряные
украшения.
Дома горожан украсились прекрасными гобеленами из Ара, пушистыми
коврами из Тора.
Везде, даже в мельчайших деталях одежды, проступала новая Тарна.
Пряжки, пуговицы, ленточки и ремешки - все говорило о том, что люди стали
радоваться жизни, наслаждаться ею.
Рынок уже не был просто площадью, где совершаются новые сделки, здесь
встречались друзья, устраивались обеды, назначались свидания, обсуждались
вопросы политики, погоды, философии, тысячи других проблем.
Я заметил еще одно новшество, которое не одобрял, считая
бессмысленным: с площадок на крышах цилиндров были сняты перила.
Я сказал Крону, что это достаточно опасно, на что тот ответил просто:
- Тот, кто боится высоты, пусть не появляется там.
Среди мужчин появился новый обычай - они стали носить на поясе два
желтых шнура. По этому признаку теперь всегда можно было узнать жителя
Тарны.
На двадцатый день после победы восстания была решена судьба
серебряных масок.
Их согнали, связанных друг с другом, на арену Дома Развлечений. Здесь
они должны были услышать приговор. Они стояли на коленях перед Ларой,
бывшие когда-то надменными и гордыми, а сейчас жалкие и несчастные. Они
стояли на том самом песке, который много лет подряд орошали своей кровью
мужчины Тарны для их удовольствия.
Лара долго думала, как поступить с ними, советуясь со многими, в том
числе и со мной. Ее решение было более сурово, чем я ожидал, но должен
признать, что Лара лучше знает свой город и своих людей.
Я знал, что старый порядок восстановить невозможно. Мужчины Тарны,
попробовав во время восстания женщин, не пожелают отказываться от этого
удовольствия. А те, кто видел танцующих перед ним женщин в прозрачных
одеждах, слышал звон их колокольчиков, ощущал запах их распущенных волос,
теперь хотел получить их в полную собственность.
Следует заметить, что изгнать женщин из города означало бы обречь их
на невероятные мучения и скорую смерть.
Учитывая все это, приговор татрикс был милосердным, хотя и был
встречен негодующими воплями несчастных созданий.
Каждой серебряной маске предоставлялось право жить за общественный
счет в Тарне в течение шести месяцев. За этот срок они должны были найти
мужчину, который возьмет их к себе в дом.
Если мужчина отказывается взять ее как друга, то он может взять ее в
качестве рабыни или вовсе отказаться от нее. В этом случае она должна
предложить себя другому мужчине, и так далее.
По истечении шести месяцев, если ее поиски хозяина окажутся
неудачными или недостаточно энергичными, ее инициатива в этом вовсе
теряется и она будет принадлежать первому, кто наденет на нее ошейник
рабыни со своим именем. И тогда с ней можно будет обращаться как с
девушкой, похищенной из другого города. Таким образом Лара дала
возможность серебряным маскам самим выбрать себе господина. И хотя в конце
концов она будет принадлежать животному, но зато сама выберет того, кто
свяжет ее желтыми шнурами и на чьем алом ковре будет произведен ритуал
покорности.
Вероятно, Лара знала то, чего не понимал я - этих несчастных женщин
нужно было учить искусству любви и привязанности. А этому может научить
только хозяин, а не равноправный партнер. Лара с болью в сердце осуждала
своих сестер на столь мучительную участь, но это был шаг, который
необходимо было сделать, пусть даже насильно. Это был шаг по той дороге,
по которой прошла сама Лара - по дороге любви.
Когда я спросил об этом Лару, она ответила, что истинная дружба
возможна только тогда, когда научишься истинной любви. И она еще добавила,
что самая искренняя любовь возможна только тогда, когда на женщине цепи
рабыни. Я был удивлен ее словами.
Больше мне говорить, пожалуй, не о чем.
Крон остался в Тарне, где занял довольно высокий пост в Совете
татрикс.
Андреас и Линна решили покинуть город, так как поэт сказал мне, что
есть много дорог, по которым он еще не ходил, и где им может встретиться
много прекрасных песен. Я всем сердцем надеюсь, что он найдет то, что
ищет.
Вера из Ко-Ро-Ба собирается некоторое время пожить в Тарне - как
свободная женщина. Она не была серебряной маской, поэтому избежала их
судьбы.
Останется ли она здесь навсегда, я не знаю. Она, как и все жители
Ко-Ро-Ба, изгнанница, а изгоям трудно найти себе новый дом. Они чаще
предпочитают трудную и полную опасностей жизнь вне городов, чем жалкое
существование за их безопасными стенами. А кроме того, все в Тарне будет
напоминать ей о капитане Торне.
Эти утром я прощался с татрикс, с прекрасной и благородной Ларой. Я
знал, что мы любим друг друга, но судьбы у нас разные.
Мы крепко поцеловались.
- Правь справедливо, - сказал я.
- Постараюсь, - ответила она.
Голова девушки лежала на моем плече.
- А если у меня опять появится желание быть жестокой, - сказала она с
улыбкой, - я вспомню, что когда-то меня продали за пятьдесят серебряных
монет, а один воин выкупил меня за ножны и шлем.
- В ножнах было шесть изумрудов, - добавил я со смехом.
Моя туника промокла от ее слез.
- Желаю тебе всего хорошего, прекрасная Лара.
- И я желаю тебе удачи, воин, - сказала девушка.
Она взглянула на меня. Глаза ее были полны слез, но в глубине все же
таилась улыбка.
Лара рассмеялась:
- И если придет время, воин, когда ты захочешь иметь девушку-рабыню,
которая будет носить прозрачный шелк, твой ошейник и клеймо, вспомни, если
захочешь, о татрикс Тарны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
будет больше взирать со стены на людей. Горожане, не веря своим глазам,
смотрели, как маска, сбитая со стены, рухнула им под ноги и разбилась на
тысячи кусков.
- Пусть их расплавят, - приказала Лара, - и сделают из них золотые
монеты. Потом раздадут их тем, кто пострадал от старых жестоких законов
Тарны.
- А из серебряных масок сделайте серебряные монеты, ведь теперь ни
одна женщина в Тарне не будет носить маску - ни золотую, ни серебряную.
И эти слова Лары стали законом. С этого дня ни одна женщина В Тарне,
включая саму татрикс, не имела права носить маску.
После победы восстания горожане сменили свою серую одежду на яркую и
разноцветную. Члены касты Строителей стали украшать дома, что раньше было
запрещено, так как считалось фривольным и легкомысленным. Черный булыжник
мостовой был заменен цветным плитками, выложенными радующими глаза
узорами. Черные ворота отполировали и выкрасили, медные полосы начистили
до блеска.
В Тарну стали прибывать караваны торговцев. Город наполнился веселым
смехом, шумом и гамом. На людях стали появляться золотые и серебряные
украшения.
Дома горожан украсились прекрасными гобеленами из Ара, пушистыми
коврами из Тора.
Везде, даже в мельчайших деталях одежды, проступала новая Тарна.
Пряжки, пуговицы, ленточки и ремешки - все говорило о том, что люди стали
радоваться жизни, наслаждаться ею.
Рынок уже не был просто площадью, где совершаются новые сделки, здесь
встречались друзья, устраивались обеды, назначались свидания, обсуждались
вопросы политики, погоды, философии, тысячи других проблем.
Я заметил еще одно новшество, которое не одобрял, считая
бессмысленным: с площадок на крышах цилиндров были сняты перила.
Я сказал Крону, что это достаточно опасно, на что тот ответил просто:
- Тот, кто боится высоты, пусть не появляется там.
Среди мужчин появился новый обычай - они стали носить на поясе два
желтых шнура. По этому признаку теперь всегда можно было узнать жителя
Тарны.
На двадцатый день после победы восстания была решена судьба
серебряных масок.
Их согнали, связанных друг с другом, на арену Дома Развлечений. Здесь
они должны были услышать приговор. Они стояли на коленях перед Ларой,
бывшие когда-то надменными и гордыми, а сейчас жалкие и несчастные. Они
стояли на том самом песке, который много лет подряд орошали своей кровью
мужчины Тарны для их удовольствия.
Лара долго думала, как поступить с ними, советуясь со многими, в том
числе и со мной. Ее решение было более сурово, чем я ожидал, но должен
признать, что Лара лучше знает свой город и своих людей.
Я знал, что старый порядок восстановить невозможно. Мужчины Тарны,
попробовав во время восстания женщин, не пожелают отказываться от этого
удовольствия. А те, кто видел танцующих перед ним женщин в прозрачных
одеждах, слышал звон их колокольчиков, ощущал запах их распущенных волос,
теперь хотел получить их в полную собственность.
Следует заметить, что изгнать женщин из города означало бы обречь их
на невероятные мучения и скорую смерть.
Учитывая все это, приговор татрикс был милосердным, хотя и был
встречен негодующими воплями несчастных созданий.
Каждой серебряной маске предоставлялось право жить за общественный
счет в Тарне в течение шести месяцев. За этот срок они должны были найти
мужчину, который возьмет их к себе в дом.
Если мужчина отказывается взять ее как друга, то он может взять ее в
качестве рабыни или вовсе отказаться от нее. В этом случае она должна
предложить себя другому мужчине, и так далее.
По истечении шести месяцев, если ее поиски хозяина окажутся
неудачными или недостаточно энергичными, ее инициатива в этом вовсе
теряется и она будет принадлежать первому, кто наденет на нее ошейник
рабыни со своим именем. И тогда с ней можно будет обращаться как с
девушкой, похищенной из другого города. Таким образом Лара дала
возможность серебряным маскам самим выбрать себе господина. И хотя в конце
концов она будет принадлежать животному, но зато сама выберет того, кто
свяжет ее желтыми шнурами и на чьем алом ковре будет произведен ритуал
покорности.
Вероятно, Лара знала то, чего не понимал я - этих несчастных женщин
нужно было учить искусству любви и привязанности. А этому может научить
только хозяин, а не равноправный партнер. Лара с болью в сердце осуждала
своих сестер на столь мучительную участь, но это был шаг, который
необходимо было сделать, пусть даже насильно. Это был шаг по той дороге,
по которой прошла сама Лара - по дороге любви.
Когда я спросил об этом Лару, она ответила, что истинная дружба
возможна только тогда, когда научишься истинной любви. И она еще добавила,
что самая искренняя любовь возможна только тогда, когда на женщине цепи
рабыни. Я был удивлен ее словами.
Больше мне говорить, пожалуй, не о чем.
Крон остался в Тарне, где занял довольно высокий пост в Совете
татрикс.
Андреас и Линна решили покинуть город, так как поэт сказал мне, что
есть много дорог, по которым он еще не ходил, и где им может встретиться
много прекрасных песен. Я всем сердцем надеюсь, что он найдет то, что
ищет.
Вера из Ко-Ро-Ба собирается некоторое время пожить в Тарне - как
свободная женщина. Она не была серебряной маской, поэтому избежала их
судьбы.
Останется ли она здесь навсегда, я не знаю. Она, как и все жители
Ко-Ро-Ба, изгнанница, а изгоям трудно найти себе новый дом. Они чаще
предпочитают трудную и полную опасностей жизнь вне городов, чем жалкое
существование за их безопасными стенами. А кроме того, все в Тарне будет
напоминать ей о капитане Торне.
Эти утром я прощался с татрикс, с прекрасной и благородной Ларой. Я
знал, что мы любим друг друга, но судьбы у нас разные.
Мы крепко поцеловались.
- Правь справедливо, - сказал я.
- Постараюсь, - ответила она.
Голова девушки лежала на моем плече.
- А если у меня опять появится желание быть жестокой, - сказала она с
улыбкой, - я вспомню, что когда-то меня продали за пятьдесят серебряных
монет, а один воин выкупил меня за ножны и шлем.
- В ножнах было шесть изумрудов, - добавил я со смехом.
Моя туника промокла от ее слез.
- Желаю тебе всего хорошего, прекрасная Лара.
- И я желаю тебе удачи, воин, - сказала девушка.
Она взглянула на меня. Глаза ее были полны слез, но в глубине все же
таилась улыбка.
Лара рассмеялась:
- И если придет время, воин, когда ты захочешь иметь девушку-рабыню,
которая будет носить прозрачный шелк, твой ошейник и клеймо, вспомни, если
захочешь, о татрикс Тарны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50