Мужчины появляются и исчезают; женщины Дома - источник
силы и стабильности. Поэтому все мужчины по достижении совершеннолетия
покидают Дом, и обычно планету тоже, чтобы не вносить раскол в
упорядоченную жизнь Дома.
- Судя по вашим словам, они, наверное, скучают по жизни в родимом
стаде.
- Отчаянно.
- Они когда-нибудь возвращаются?
- Только для размножения, или чтоб получить дальнейшие наставления
Дома, - я посмотрел прямо в глаза Хиту. - Путешествуя по галактике,
подвергаешься стольким разлагающим влияниям, что время от времени надо
возвращаться домой и очищаться в нравственных императивах бъйорннов.
Слушая меня, Хит, похоже, забавлялся.
- По-моему, меня только что оскорбили.
- Если так, нижайше приношу извинения.
- Снисходительно принимаю. Не хотите ли вернуться к разговору об
Аберкромби и его коллекции?
- Из этических соображений - не могу.
- Этика может быть такой занудной! - ехидно заметил он. - Наверное,
для бъйорнна особенно.
- Я вырос в очень гармоничном и добропорядочном обществе, - ответил
я. - Несомненно, мой рассказ был недостаточно точным.
- Вряд ли. У меня создалось определенное впечатление, что оно
подавляет некоторые проявления личной инициативы.
- Личность - ничто. Дом - все.
- Вы действительно верите этой чепухе? - спросил он.
- Абсолютно.
- Ну, через пару недель со мной у вас появится более практический
взгляд на вещи.
- Мы не пробудем вместе так долго.
- Еще как пробудем, - беспечно ответил он. - Вам надо посмотреть
картину, потом вы хотели встретиться с Маллаки. Это уже четыре или пять
дней.
- Но вы сказали две недели, - уточнил я.
- Сказал.
- На что уйдет остальное время?
- О, я уверен, мы что-нибудь придумаем, - доверительно произнес он,
и почему-то я понял, что услышу еще не один вопрос о Малькольме
Аберкромби и его коллекции.
9
Наступил вечер, а я все еще не составил мнения о Валентине Хите. Он был
человеком интересным, с ним было весело, он обращался ко мне вежливо и с
уважением, но если ему верить (а я не видел причин сомневаться в его
словах), он был совершенно аморальным преступником, который в настоящее
время скрывает украденные произведения искусства, и без сомнения,
вскорости продаст некоторые из них ничего не подозревающей Тай Чонг. Еще
прежде, чем мы спустились на первый этаж отеля "Эксцельсиор", я решил
задержаться в его обществе ровно столько, сколько понадобится на
приобретение картины Маллаки, а затем как можно быстрее вернуться на
Дальний Лондон.
- Мы наймем автомобиль, или вы предпочитаете какой-нибудь местный
общественный транспорт? - спросил я, когда мы подошли к парадной двери.
- Общественный транспорт? - переспросил он с насмешливой гримасой.
- Толкаться среди пролетариев, которые дышат вам в лицо чесноком и
дымом? Прикусите язык, Леонардо.
- Тогда я остановлю машину, - сказал я, выходя наружу.
- Позвольте мне, - сказал он, сделав знак роскошной серебристой
машине, стоявшей за полквартала от отеля.
Машина немедленно завелась и подкатила к двери.
- Моя краса и гордость, - сказал он, открывая передо мной дверцу. -
Даже зажигалка на атомной энергии. Что вы о ней думаете?
- Очень просторно, - заметил я, взбираясь на необъятное заднее
сиденье.
- Если захочется пить, есть встроенный бар, - сказал он,
присоединяясь ко мне и нажимая кнопку. Между нами вырос шкафчик с
напитками.
- Нет, спасибо.
- А еще видео с октафоническим звуком, - продолжал он.
- Как интересно.
Он нажал еще одну кнопку, и я чуть не взвизгнул, потому что все сиденье
начало вибрировать.
- Чтобы не отсидеть себе все на свете, когда слишком долго удираешь
от полиции, - пояснил он.
Потом он постучал в светонепроницаемое стекло, отделявшее нас от
переднего сиденья, и водитель-моллютеец опустил заслон.
- Да, мистер Хит? - произнес он через блок-транслятор, который
перевел его речь на чистейший земной.
- В подземный пентхауз, Джеймс, - приказал Хит.
- Слушаюсь, мистер Хит, - ответил моллютеец, снова закрываясь
стеклом.
- Что такое подземный пентхауз? - спросил я.
- Квартира под землей, - усмехнулся Хит.
- Я заметил, что вы называете водителя Джеймсом, - сказал я. - Не
думал, что у моллютейцев бывают человеческие имена.
- Не бывает. Но его настоящее имя я вовсе не могу выговорить, так
что зову его Джеймсом.
Он помолчал и добавил:
- Если я правильно помню, его предшественника звали Оскар.
- Очень приятно узнать, что вы охотно нанимаете не-землян.
- По-моему, я уже говорил, что на Шарлемане их нельзя использовать
в качестве свидетелей, - ответил Хит и опять сделал паузу. - Кроме того,
им можно платить меньше, чем людям, а я постоянно пытаюсь сократить
расходы - правда, без особого успеха. Мое воспитание не позволяет мне
довольствоваться вторым сортом, но увы, никто не подумал научить меня,
как обеспечить себе первый. Моя профессиональная жизнь - сплошная цепь
проб и ошибок.
- Очевидно, вы сделали не так уж много ошибок, - заметил я, -
поскольку вы до сих пор на свободе.
- О, ошибок у меня хватало, - беспечно ответил он. - Но и у полиции
тоже. Просто удивительно, как много времени требуется, чтобы понять, что
при моем положении можно быть вором. Жульничество на бирже, махинации с
правительственными контрактами, политический подкуп - такого можно
ожидать от человека явно богатого и хорошо воспитанного, но вор в ночи?
По-моему, это никогда не приходит им в голову.
- Тогда почему вам пришлось скрываться у меня в номере? - спросил
я.
- Почти никогда, - внес он поправку. - Разумеется, к тому времени,
как они меня поймают, Морита уже попадет к человеку, у которого еще
меньше причин афишировать свое приобретение, чем у меня. А потом я
получу официальное карантинное свидетельство, множество многословных
извинений, и полиция очень нескоро заподозрит меня в следующей краже.
- Это, кажется, весьма удобно, - неодобрительно отозвался я.
- Не говоря уже о логике, - добавил он. - Подумайте, как глупо
арестовывать обычного подонка-неудачника за кражу драгоценного камня или
редкой картины. У него же еле хватает средств на чистую рубашку, как же
он может быть тем, за кем они охотятся? В то время, как мне только на
самые необходимые расходы ежемесячно требуется свыше полумиллиона
кредитов, и это без видимых источников дохода. Если бы полиция логично
оценивала ситуацию, они посадили бы в тюрьму всех богатых бездельников,
и держали бы, не выпуская под залог, пока виновный не признается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
силы и стабильности. Поэтому все мужчины по достижении совершеннолетия
покидают Дом, и обычно планету тоже, чтобы не вносить раскол в
упорядоченную жизнь Дома.
- Судя по вашим словам, они, наверное, скучают по жизни в родимом
стаде.
- Отчаянно.
- Они когда-нибудь возвращаются?
- Только для размножения, или чтоб получить дальнейшие наставления
Дома, - я посмотрел прямо в глаза Хиту. - Путешествуя по галактике,
подвергаешься стольким разлагающим влияниям, что время от времени надо
возвращаться домой и очищаться в нравственных императивах бъйорннов.
Слушая меня, Хит, похоже, забавлялся.
- По-моему, меня только что оскорбили.
- Если так, нижайше приношу извинения.
- Снисходительно принимаю. Не хотите ли вернуться к разговору об
Аберкромби и его коллекции?
- Из этических соображений - не могу.
- Этика может быть такой занудной! - ехидно заметил он. - Наверное,
для бъйорнна особенно.
- Я вырос в очень гармоничном и добропорядочном обществе, - ответил
я. - Несомненно, мой рассказ был недостаточно точным.
- Вряд ли. У меня создалось определенное впечатление, что оно
подавляет некоторые проявления личной инициативы.
- Личность - ничто. Дом - все.
- Вы действительно верите этой чепухе? - спросил он.
- Абсолютно.
- Ну, через пару недель со мной у вас появится более практический
взгляд на вещи.
- Мы не пробудем вместе так долго.
- Еще как пробудем, - беспечно ответил он. - Вам надо посмотреть
картину, потом вы хотели встретиться с Маллаки. Это уже четыре или пять
дней.
- Но вы сказали две недели, - уточнил я.
- Сказал.
- На что уйдет остальное время?
- О, я уверен, мы что-нибудь придумаем, - доверительно произнес он,
и почему-то я понял, что услышу еще не один вопрос о Малькольме
Аберкромби и его коллекции.
9
Наступил вечер, а я все еще не составил мнения о Валентине Хите. Он был
человеком интересным, с ним было весело, он обращался ко мне вежливо и с
уважением, но если ему верить (а я не видел причин сомневаться в его
словах), он был совершенно аморальным преступником, который в настоящее
время скрывает украденные произведения искусства, и без сомнения,
вскорости продаст некоторые из них ничего не подозревающей Тай Чонг. Еще
прежде, чем мы спустились на первый этаж отеля "Эксцельсиор", я решил
задержаться в его обществе ровно столько, сколько понадобится на
приобретение картины Маллаки, а затем как можно быстрее вернуться на
Дальний Лондон.
- Мы наймем автомобиль, или вы предпочитаете какой-нибудь местный
общественный транспорт? - спросил я, когда мы подошли к парадной двери.
- Общественный транспорт? - переспросил он с насмешливой гримасой.
- Толкаться среди пролетариев, которые дышат вам в лицо чесноком и
дымом? Прикусите язык, Леонардо.
- Тогда я остановлю машину, - сказал я, выходя наружу.
- Позвольте мне, - сказал он, сделав знак роскошной серебристой
машине, стоявшей за полквартала от отеля.
Машина немедленно завелась и подкатила к двери.
- Моя краса и гордость, - сказал он, открывая передо мной дверцу. -
Даже зажигалка на атомной энергии. Что вы о ней думаете?
- Очень просторно, - заметил я, взбираясь на необъятное заднее
сиденье.
- Если захочется пить, есть встроенный бар, - сказал он,
присоединяясь ко мне и нажимая кнопку. Между нами вырос шкафчик с
напитками.
- Нет, спасибо.
- А еще видео с октафоническим звуком, - продолжал он.
- Как интересно.
Он нажал еще одну кнопку, и я чуть не взвизгнул, потому что все сиденье
начало вибрировать.
- Чтобы не отсидеть себе все на свете, когда слишком долго удираешь
от полиции, - пояснил он.
Потом он постучал в светонепроницаемое стекло, отделявшее нас от
переднего сиденья, и водитель-моллютеец опустил заслон.
- Да, мистер Хит? - произнес он через блок-транслятор, который
перевел его речь на чистейший земной.
- В подземный пентхауз, Джеймс, - приказал Хит.
- Слушаюсь, мистер Хит, - ответил моллютеец, снова закрываясь
стеклом.
- Что такое подземный пентхауз? - спросил я.
- Квартира под землей, - усмехнулся Хит.
- Я заметил, что вы называете водителя Джеймсом, - сказал я. - Не
думал, что у моллютейцев бывают человеческие имена.
- Не бывает. Но его настоящее имя я вовсе не могу выговорить, так
что зову его Джеймсом.
Он помолчал и добавил:
- Если я правильно помню, его предшественника звали Оскар.
- Очень приятно узнать, что вы охотно нанимаете не-землян.
- По-моему, я уже говорил, что на Шарлемане их нельзя использовать
в качестве свидетелей, - ответил Хит и опять сделал паузу. - Кроме того,
им можно платить меньше, чем людям, а я постоянно пытаюсь сократить
расходы - правда, без особого успеха. Мое воспитание не позволяет мне
довольствоваться вторым сортом, но увы, никто не подумал научить меня,
как обеспечить себе первый. Моя профессиональная жизнь - сплошная цепь
проб и ошибок.
- Очевидно, вы сделали не так уж много ошибок, - заметил я, -
поскольку вы до сих пор на свободе.
- О, ошибок у меня хватало, - беспечно ответил он. - Но и у полиции
тоже. Просто удивительно, как много времени требуется, чтобы понять, что
при моем положении можно быть вором. Жульничество на бирже, махинации с
правительственными контрактами, политический подкуп - такого можно
ожидать от человека явно богатого и хорошо воспитанного, но вор в ночи?
По-моему, это никогда не приходит им в голову.
- Тогда почему вам пришлось скрываться у меня в номере? - спросил
я.
- Почти никогда, - внес он поправку. - Разумеется, к тому времени,
как они меня поймают, Морита уже попадет к человеку, у которого еще
меньше причин афишировать свое приобретение, чем у меня. А потом я
получу официальное карантинное свидетельство, множество многословных
извинений, и полиция очень нескоро заподозрит меня в следующей краже.
- Это, кажется, весьма удобно, - неодобрительно отозвался я.
- Не говоря уже о логике, - добавил он. - Подумайте, как глупо
арестовывать обычного подонка-неудачника за кражу драгоценного камня или
редкой картины. У него же еле хватает средств на чистую рубашку, как же
он может быть тем, за кем они охотятся? В то время, как мне только на
самые необходимые расходы ежемесячно требуется свыше полумиллиона
кредитов, и это без видимых источников дохода. Если бы полиция логично
оценивала ситуацию, они посадили бы в тюрьму всех богатых бездельников,
и держали бы, не выпуская под залог, пока виновный не признается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69