Но не исключено, что смысл сов-
сем другой. В общем, как бы то ни было, ты действительно увидела и узна-
ла гораздо больше меня. Когда появится Шептун, нужно будет расспросить
его как следует, может быть, он сумеет нам объяснить получше.
- Надеюсь. Уж он-то там побольше меня понял.
Послышался тихий стук. Теннисон подошел к двери и распахнул ее. На
пороге стоял кардинал Феодосий.
- Как хорошо, что вы зашли, Ваше Преосвященство, - сказал Теннисон. -
Входите, пожалуйста. Мы рады.
Кардинал переступил порог, и Теннисон прикрыл дверь.
- Сейчас я подброшу дров в камин, - сказал он, - можно будет поси-
деть, поговорить.
- Я бы с удовольствием, - сказал кардинал, - но у нас нет времени.
Его Святейшество благословил вас обоих прибыть на аудиенцию.
Джилл встала из-за стола.
- Не понимаю, - нахмурилась она.
- Его Святейшество очень ценит вас обоих.
- Вы пойдете с нами? - спросил Теннисон.
- Я провожу вас туда, но не останусь. Он сказал, что примет только
вас. Только вас двоих.
Глава 45.
Шептун ликовал. Он прыгал и веселился. Он скатывался вниз по плоскос-
ти магнитного потока, как дети на санках с горы. Он исполнял фантасти-
ческий танец в самом центре мятущегося скопления ионов. Он проносился,
как комета, сквозь ядро взрывающейся Галактики. Бегал наперегонки со
вспышками излучения сверхновой звезды. Пролетал через поля пульсаров.
Наигравшись вдоволь, он остановился неподалеку от красного карлика и
немного погрелся у алого пламени. Тут было темно и пусто, и единственный
свет исходил от красного карлика. Только далеко-далеко в глубине космоса
виднелось какое-то величественное сияние. Шептун чувствовал себя ма-
леньким и одиноким в бесконечном пространстве - и это было странно, ведь
он не должен был знать, что такое одиночество, - он, порождение времени
и пространства, в котором не было места одиночеству.
Он не знал, где находится, но не думал об этом. Где бы он ни был, он
дома. Откуда это было ему известно, он не знал, но и об этом не задумы-
вался. Куда бы его ни занесло, он всегда и везде будет дома. Так что ему
было совершенно безразлично, где он находится.
Он улегся в пространстве перед красно-черной звездой и услышал Песнь
Вечности - вибрацию космоса. Он чувствовал смутные признаки жизни в этом
уголке Вселенной, улавливал сигналы разнообразных форм жизни, понимал
достижения каждой из них. Вся сумма этих достижений являла собой ги-
гантский шаг к решению невероятных вопросов, ответы на которые, будучи
соединены и осмыслены, должны были привести к ответу на главный и пос-
ледний вопрос.
№Вот оно - мое призвание, - думал Шептун. - Мое призвание, моя цель.
Я должен разыскать свой народ и другие народы, те, что в пустоте и оди-
ночестве пространства ищут дорогу к свету¤.
Потом красный карлик и окружавшая его темнота исчезли, и он снова
оказался в центре кольца, образованного кубоидами. Шептун разыскал среди
них розово-красный кубоид. Передняя плоскость его сначала была пуста, но
постепенно на ней, как на фотобумаге, стало проявляться уравнение -
бледные, туманные, расплывчатые очертания символов постепенно станови-
лись все более четкими. Шептун устремил свое сознание к этому уравнению,
соединился с ним, и смысл его стал ему понятен. Когда это произошло, ро-
зово-красная школьная доска стала чистой; Шептун направил к ней поток
своего сознания, и на ней робко, осторожно стало возникать новое уравне-
ние. Постепенно оно стало таким же ясным и четким, как предыдущее. Это
уравнение передал розово-красному кубоиду Шептун, это была его первая
фраза на языке обитателей математического мира, и ее могли прочитать все
остальные кубоиды!
№Я разговариваю с ними! - радостно подумал Шептун. Он был счастлив и
горд. - Теперь они поймут меня, а я - их!¤
Уравнение, переданное Шептуном, поочередно написали на своих плоскос-
тях остальные кубоиды, и Шептун почувствовал, как они удивлены и рады,
что в их мире появился кто-то умеющий разговаривать с ними на их языке.
Их одиночеству пришел конец, но они не были огорчены - наоборот,
чувствовалось, что это им нравится.
Уравнение Шептуна стерлось, и довольно быстро его сменило новое.
Розово-красный кубоид отвечал ему. Шептун настроился на долгую беседу
с новыми знакомыми.
Глава 46.
Теннисон и Джилл сели. В маленькой комнате кроме двух стульев ничего
не было - четыре голые каменные стены. На металлической пластине, вмуро-
ванной в одну из них, медленно проступили черты уже знакомого Теннисону
лица. Через некоторое время голос Папы произнес:
- Рад, что вы пришли навестить меня.
- Мы счастливы, Ваше Святейшество, присутствовать здесь.
- У меня много советчиков, - сообщил Папа, - и советы они мне дают
порой весьма противоречивые, так что мне иногда трудно склониться к тому
или иному мнению. Если вы не возражаете, я бы хотел посоветоваться с ва-
ми. С людьми. Среди моих советников преобладают роботы. Правда, за дол-
гие годы моего существования тут бывали и люди, но их было немного, и
мало кто из них откровенно делился со мной мыслями. Есть Экайер, но он
не намного превосходит остальных, поскольку выражает только свою личную
точку зрения на вещи. Он настолько погружен в Поисковую Программу...
- Он предан своей работе, Ваше Святейшество, - возразил Теннисон.
- Не спорю, это так. Вот я о чем хотел вас спросить... У вас, людей,
не возникает протеста относительно того, что это место зовется Ватика-
ном?
- Никакого, - ответила Джилл.
- А вы, случайно, не христиане?
- Этот вопрос, Ваше Святейшество, мы не раз обсуждали между собой, -
сказала Джилл. - И не можем с уверенностью ответить на него. У нас обоих
в роду были христиане. Вряд ли мы сказали бы вам больше, если бы ответи-
ли, что мы не иудеи, не мусульмане, словом, не представители других ре-
лигий, которые создало человечество.
- Но мы - не настоящий Ватикан в прямом смысле слова, - сказал Папа.
- Вообще не Ватикан, строго говоря. Мы называемся Ватикан-17, хотя чис-
лительное редко добавляется к нашему названию. Я точно не знаю, но, ви-
димо, в то время, когда мы возникли, существовало еще шестнадцать Вати-
канов, разбросанных по такому же числу солнечных систем, населенных
людьми. Полагаю также, что земной Ватикан до сих пор остается головным
учреждением, если я верно выразился, а остальные являются его филиалами
- не уверен, что употребил верный термин. На самом деле мы этим никогда
не интересовались. Думаю, если бы мы начинали нашу деятельность сегодня,
мы вряд ли остановили бы свой выбор на этом названии. И если бы меня на-
чали конструировать сегодня, сомневаюсь, что меня назвали бы Папой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
сем другой. В общем, как бы то ни было, ты действительно увидела и узна-
ла гораздо больше меня. Когда появится Шептун, нужно будет расспросить
его как следует, может быть, он сумеет нам объяснить получше.
- Надеюсь. Уж он-то там побольше меня понял.
Послышался тихий стук. Теннисон подошел к двери и распахнул ее. На
пороге стоял кардинал Феодосий.
- Как хорошо, что вы зашли, Ваше Преосвященство, - сказал Теннисон. -
Входите, пожалуйста. Мы рады.
Кардинал переступил порог, и Теннисон прикрыл дверь.
- Сейчас я подброшу дров в камин, - сказал он, - можно будет поси-
деть, поговорить.
- Я бы с удовольствием, - сказал кардинал, - но у нас нет времени.
Его Святейшество благословил вас обоих прибыть на аудиенцию.
Джилл встала из-за стола.
- Не понимаю, - нахмурилась она.
- Его Святейшество очень ценит вас обоих.
- Вы пойдете с нами? - спросил Теннисон.
- Я провожу вас туда, но не останусь. Он сказал, что примет только
вас. Только вас двоих.
Глава 45.
Шептун ликовал. Он прыгал и веселился. Он скатывался вниз по плоскос-
ти магнитного потока, как дети на санках с горы. Он исполнял фантасти-
ческий танец в самом центре мятущегося скопления ионов. Он проносился,
как комета, сквозь ядро взрывающейся Галактики. Бегал наперегонки со
вспышками излучения сверхновой звезды. Пролетал через поля пульсаров.
Наигравшись вдоволь, он остановился неподалеку от красного карлика и
немного погрелся у алого пламени. Тут было темно и пусто, и единственный
свет исходил от красного карлика. Только далеко-далеко в глубине космоса
виднелось какое-то величественное сияние. Шептун чувствовал себя ма-
леньким и одиноким в бесконечном пространстве - и это было странно, ведь
он не должен был знать, что такое одиночество, - он, порождение времени
и пространства, в котором не было места одиночеству.
Он не знал, где находится, но не думал об этом. Где бы он ни был, он
дома. Откуда это было ему известно, он не знал, но и об этом не задумы-
вался. Куда бы его ни занесло, он всегда и везде будет дома. Так что ему
было совершенно безразлично, где он находится.
Он улегся в пространстве перед красно-черной звездой и услышал Песнь
Вечности - вибрацию космоса. Он чувствовал смутные признаки жизни в этом
уголке Вселенной, улавливал сигналы разнообразных форм жизни, понимал
достижения каждой из них. Вся сумма этих достижений являла собой ги-
гантский шаг к решению невероятных вопросов, ответы на которые, будучи
соединены и осмыслены, должны были привести к ответу на главный и пос-
ледний вопрос.
№Вот оно - мое призвание, - думал Шептун. - Мое призвание, моя цель.
Я должен разыскать свой народ и другие народы, те, что в пустоте и оди-
ночестве пространства ищут дорогу к свету¤.
Потом красный карлик и окружавшая его темнота исчезли, и он снова
оказался в центре кольца, образованного кубоидами. Шептун разыскал среди
них розово-красный кубоид. Передняя плоскость его сначала была пуста, но
постепенно на ней, как на фотобумаге, стало проявляться уравнение -
бледные, туманные, расплывчатые очертания символов постепенно станови-
лись все более четкими. Шептун устремил свое сознание к этому уравнению,
соединился с ним, и смысл его стал ему понятен. Когда это произошло, ро-
зово-красная школьная доска стала чистой; Шептун направил к ней поток
своего сознания, и на ней робко, осторожно стало возникать новое уравне-
ние. Постепенно оно стало таким же ясным и четким, как предыдущее. Это
уравнение передал розово-красному кубоиду Шептун, это была его первая
фраза на языке обитателей математического мира, и ее могли прочитать все
остальные кубоиды!
№Я разговариваю с ними! - радостно подумал Шептун. Он был счастлив и
горд. - Теперь они поймут меня, а я - их!¤
Уравнение, переданное Шептуном, поочередно написали на своих плоскос-
тях остальные кубоиды, и Шептун почувствовал, как они удивлены и рады,
что в их мире появился кто-то умеющий разговаривать с ними на их языке.
Их одиночеству пришел конец, но они не были огорчены - наоборот,
чувствовалось, что это им нравится.
Уравнение Шептуна стерлось, и довольно быстро его сменило новое.
Розово-красный кубоид отвечал ему. Шептун настроился на долгую беседу
с новыми знакомыми.
Глава 46.
Теннисон и Джилл сели. В маленькой комнате кроме двух стульев ничего
не было - четыре голые каменные стены. На металлической пластине, вмуро-
ванной в одну из них, медленно проступили черты уже знакомого Теннисону
лица. Через некоторое время голос Папы произнес:
- Рад, что вы пришли навестить меня.
- Мы счастливы, Ваше Святейшество, присутствовать здесь.
- У меня много советчиков, - сообщил Папа, - и советы они мне дают
порой весьма противоречивые, так что мне иногда трудно склониться к тому
или иному мнению. Если вы не возражаете, я бы хотел посоветоваться с ва-
ми. С людьми. Среди моих советников преобладают роботы. Правда, за дол-
гие годы моего существования тут бывали и люди, но их было немного, и
мало кто из них откровенно делился со мной мыслями. Есть Экайер, но он
не намного превосходит остальных, поскольку выражает только свою личную
точку зрения на вещи. Он настолько погружен в Поисковую Программу...
- Он предан своей работе, Ваше Святейшество, - возразил Теннисон.
- Не спорю, это так. Вот я о чем хотел вас спросить... У вас, людей,
не возникает протеста относительно того, что это место зовется Ватика-
ном?
- Никакого, - ответила Джилл.
- А вы, случайно, не христиане?
- Этот вопрос, Ваше Святейшество, мы не раз обсуждали между собой, -
сказала Джилл. - И не можем с уверенностью ответить на него. У нас обоих
в роду были христиане. Вряд ли мы сказали бы вам больше, если бы ответи-
ли, что мы не иудеи, не мусульмане, словом, не представители других ре-
лигий, которые создало человечество.
- Но мы - не настоящий Ватикан в прямом смысле слова, - сказал Папа.
- Вообще не Ватикан, строго говоря. Мы называемся Ватикан-17, хотя чис-
лительное редко добавляется к нашему названию. Я точно не знаю, но, ви-
димо, в то время, когда мы возникли, существовало еще шестнадцать Вати-
канов, разбросанных по такому же числу солнечных систем, населенных
людьми. Полагаю также, что земной Ватикан до сих пор остается головным
учреждением, если я верно выразился, а остальные являются его филиалами
- не уверен, что употребил верный термин. На самом деле мы этим никогда
не интересовались. Думаю, если бы мы начинали нашу деятельность сегодня,
мы вряд ли остановили бы свой выбор на этом названии. И если бы меня на-
чали конструировать сегодня, сомневаюсь, что меня назвали бы Папой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94