Я
взяла его за руку.
- Моя первая праправнучка, Нэнси Джейн Харди, вышла за молодого
человека по имени Чарли Фут. Это было, кажется, 1972 году - я ездила к ней
на свадьбу. Тот Чарли Фут - не родственник тебе?
- Он мой предок, матушка Морин. Нэнси Джейн Харди произвела на свет
Джастина Фута Первого в канун тысячелетия, 31 декабря 2000 года по
грегорианскому календарю.
- Вот как? Значит, у Нэнси Джейн хороший, длинный послужной список.
Ее назвали в честь ее прабабушки, самой старшей из моих детей.
- Да, так указано в архивах. Нэнси Айрин Смит Везерел, твоя старшая,
праматерь. А я назван в честь свекра Нэнси, Джастина Везерела. - Джастин
превосходно говорил по-английски с каким-то странным акцентом - не
бостонским ли?
- Выходит, я в некотором роде твоя бабушка. Поцелуй меня, внучек - не
надо нервничать и держаться так официально. Ведь мы родня.
Тут он осмелел и крепко, как я люблю, поцеловал меня в губы. Будь мы
одни, я бы, возможно, не остановилась на этом - он-таки очень походил на
Артура.
- Я происхожу от вас с Джастином Везерелом еще и по другой линии,
бабушка, - сказал Джастин. - Через Патрика Генри Смита, который родился у
тебя 17 июля 1932 года.
- Боже мой! - вздрогнула я. - Так мои грехи преследуют меня даже и
здесь. Ну да - ты же работал в архивах Фонда, а я действительно сообщила
тогда в Фонд, что сын у меня незаконный: Фонд должен был знать всю правду.
Иштар и Тамара пришли в недоумение. Джастин сказал:
- Извини, бабушка Морин. - Поговорил с ними по-своему и объяснил мне:
- Здесь не знают, что такое незаконнорожденные дети: плод здесь
рассматривается только с точки зрения генетики - удовлетворителен он или
нет. Мне трудно им объяснить, как гражданское состояние ребенка может
поставить его вне закона.
Тамара, слушая объяснения Джастина, сначала опешила, потом
захихикала. Иштар сохранила серьезность и что-то сказала Джастину на
галакте.
- Доктор Иштар говорит, - пояснил тот: - Жаль, что ты только раз
родила ребенка от другого отца. Она говорит, что надеется получить от тебя
еще много детей, причем у каждого будет другой отец. После того, как
проведут омоложение.
- Жду с нетерпением, - ответила я. - Джастин, ты принес мне книгу?
Книга называлась "Жизни Лазаруса Лонга", с подзаголовком: "Жизни
патриарха семей Говарда (Вудро Вильсона Смита, Лазаруса Лонга, капрала
Теда Бронсона - и еще с полдюжины имен), самого старшего из всех людей".
Я не упала в обморок, наоборот - ощутила нечто близкое к оргазму.
Иштар, имевшая кое-какое понятие о нравах моего времени, не сразу решилась
сказать мне, что мой любовник восемнадцатого года был в действительности
моим сыном. Она не могла знать, что меня никогда не связывали табу моего
клана и к инцесту я отношусь просто, словно кошка. Самое большое
разочарование, испытанное мной в жизни, - это отказ моего отца принять то,
что я так хотела ему отдать, - с первой своей менструации до того дня,
когда я потеряла его.
Я все еще никак не могу переварить сообщение Лиззи Борден о том, что
нахожусь в Канзас-Сити. То есть в одном из его воплощений. Не думаю, что
эта вселенная патрулируется Корпусом Времени, хотя уверенной быть нельзя.
Пока что я видела город только с балкона при штаб-квартире Комитета.
Географически все сходится. На север от нас Миссури резко
поворачивает с юго-запада на северо-восток в том месте, где в нее впадает
Коу - эта излучина и заливает западную низину каждые пять-шесть лет.
Между нами и рекой знакомо торчит высокий обелиск Военного Мемориала
- только в их мире это не Мемориал, а Священный Фаллос Великого
Осеменителя.
(Это напомнило мне, как Лазарус задался целью проверить, существовал
ли в истории человек, известный как Иешуа или Иисус. Не сумев выследить
его через переписные и налоговые реестры того времени ни в Назарете, ни в
Вифлееме, Лазарус решил ориентироваться на самое яркое событие
евангельской легенды: на Распятие. И не нашел о нем никаких сведений. Нет,
на Голгофе распинали то и дело - но обыкновенных преступников, а не
глашатаев истины с политическим окрасом, не вдохновленных Богом молодых
равви. Лазарус искал упорно, сменил не одну гипотезу, пытаясь вычислить
верную дату, - и в конце концов так разочаровался, что стал называть
Распятие "круцификцией" [от латинского Crucifix - распятие]. В текущей
гипотезе Лазаруса фигурирует выдающийся фабулист второго века - Юлиан.)
Единственный раз выходила я здесь на улицу в ночь фиесты
Санта-Каролиты и видела только большой парк, где праздновали фиесту
(Суоп-парк?). Он был освещен кострами и факелами и кишел людьми в масках и
раскраске. Там шла такая групповуха, какой и в Рио не увидишь, а ведьмы
справляли свой шабаш - но на шабаш можно пройти где угодно, если знаешь
Знак и Слово (меня посвятили еще в семьдесят шестом в Санта-Фе). Странно
было только, что шабаш проводится публично, в единственную ночь года,
когда полагающийся там костюм не бросается в глаза, а правила поведения в
порядке вещей. Совсем уж обнаглели.
А вдруг это моя родная параллель в период правления Пророков?
(Плюс-минус двадцать первый век?) Если они празднуют Санта-Каролиту - это
правдоподобно, но окружающее не очень-то совпадает с тем, что я читала об
Америке при Пророках. И насколько я знаю. Корпус Времени не держит
резидентуру в Канзас-Сити двадцать первого века второй параллели.
Если б можно было нанять вертолет, я слетала бы на пятьдесят миль к
югу и попыталась бы найти город Фивы, где родилась. Найди я его, было бы
за что зацепиться. А не нашла бы - значит, скоро дюжие санитарки снимут с
меня смирительную рубашку и покормят.
Если б у меня были деньги. Если бы мне удалось бежать от этих
монстров. Если бы я не боялась прокторов Верховного Епископа. Если б не
опасалась, что мне в воздухе отстрелят задницу.
Лиззи обещала купить мне для Пикселя поводок со шлейками: не для
того, чтобы его выгуливать (это дело несбыточное), а чтобы передать с ним
весточку. Той веревочки, что я повязала ему на шею в прошлый раз,
оказалось явно недостаточно. Пиксель, наверно, сорвал когтями бумажку или
порвал бечевку.
Иштар назначила день для встречи с теми, кто спасал меня в 1982 году,
через семнадцать месяцев после моего прибытия в Бундок. Должны были
присутствовать Теодор-Лазарус-Вудро (я представляла его себе в трех лицах,
как новое воплощение Троицы), его кленовые сестры Ляпис Лазули и Лорелея
Ли, Элизабет Эндрю Джексон Либби Лонг, Зеб и Дити Картер, Хильда Мэй и
Джейкоб Бэрроу и оба корабля, наделенных разумом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
взяла его за руку.
- Моя первая праправнучка, Нэнси Джейн Харди, вышла за молодого
человека по имени Чарли Фут. Это было, кажется, 1972 году - я ездила к ней
на свадьбу. Тот Чарли Фут - не родственник тебе?
- Он мой предок, матушка Морин. Нэнси Джейн Харди произвела на свет
Джастина Фута Первого в канун тысячелетия, 31 декабря 2000 года по
грегорианскому календарю.
- Вот как? Значит, у Нэнси Джейн хороший, длинный послужной список.
Ее назвали в честь ее прабабушки, самой старшей из моих детей.
- Да, так указано в архивах. Нэнси Айрин Смит Везерел, твоя старшая,
праматерь. А я назван в честь свекра Нэнси, Джастина Везерела. - Джастин
превосходно говорил по-английски с каким-то странным акцентом - не
бостонским ли?
- Выходит, я в некотором роде твоя бабушка. Поцелуй меня, внучек - не
надо нервничать и держаться так официально. Ведь мы родня.
Тут он осмелел и крепко, как я люблю, поцеловал меня в губы. Будь мы
одни, я бы, возможно, не остановилась на этом - он-таки очень походил на
Артура.
- Я происхожу от вас с Джастином Везерелом еще и по другой линии,
бабушка, - сказал Джастин. - Через Патрика Генри Смита, который родился у
тебя 17 июля 1932 года.
- Боже мой! - вздрогнула я. - Так мои грехи преследуют меня даже и
здесь. Ну да - ты же работал в архивах Фонда, а я действительно сообщила
тогда в Фонд, что сын у меня незаконный: Фонд должен был знать всю правду.
Иштар и Тамара пришли в недоумение. Джастин сказал:
- Извини, бабушка Морин. - Поговорил с ними по-своему и объяснил мне:
- Здесь не знают, что такое незаконнорожденные дети: плод здесь
рассматривается только с точки зрения генетики - удовлетворителен он или
нет. Мне трудно им объяснить, как гражданское состояние ребенка может
поставить его вне закона.
Тамара, слушая объяснения Джастина, сначала опешила, потом
захихикала. Иштар сохранила серьезность и что-то сказала Джастину на
галакте.
- Доктор Иштар говорит, - пояснил тот: - Жаль, что ты только раз
родила ребенка от другого отца. Она говорит, что надеется получить от тебя
еще много детей, причем у каждого будет другой отец. После того, как
проведут омоложение.
- Жду с нетерпением, - ответила я. - Джастин, ты принес мне книгу?
Книга называлась "Жизни Лазаруса Лонга", с подзаголовком: "Жизни
патриарха семей Говарда (Вудро Вильсона Смита, Лазаруса Лонга, капрала
Теда Бронсона - и еще с полдюжины имен), самого старшего из всех людей".
Я не упала в обморок, наоборот - ощутила нечто близкое к оргазму.
Иштар, имевшая кое-какое понятие о нравах моего времени, не сразу решилась
сказать мне, что мой любовник восемнадцатого года был в действительности
моим сыном. Она не могла знать, что меня никогда не связывали табу моего
клана и к инцесту я отношусь просто, словно кошка. Самое большое
разочарование, испытанное мной в жизни, - это отказ моего отца принять то,
что я так хотела ему отдать, - с первой своей менструации до того дня,
когда я потеряла его.
Я все еще никак не могу переварить сообщение Лиззи Борден о том, что
нахожусь в Канзас-Сити. То есть в одном из его воплощений. Не думаю, что
эта вселенная патрулируется Корпусом Времени, хотя уверенной быть нельзя.
Пока что я видела город только с балкона при штаб-квартире Комитета.
Географически все сходится. На север от нас Миссури резко
поворачивает с юго-запада на северо-восток в том месте, где в нее впадает
Коу - эта излучина и заливает западную низину каждые пять-шесть лет.
Между нами и рекой знакомо торчит высокий обелиск Военного Мемориала
- только в их мире это не Мемориал, а Священный Фаллос Великого
Осеменителя.
(Это напомнило мне, как Лазарус задался целью проверить, существовал
ли в истории человек, известный как Иешуа или Иисус. Не сумев выследить
его через переписные и налоговые реестры того времени ни в Назарете, ни в
Вифлееме, Лазарус решил ориентироваться на самое яркое событие
евангельской легенды: на Распятие. И не нашел о нем никаких сведений. Нет,
на Голгофе распинали то и дело - но обыкновенных преступников, а не
глашатаев истины с политическим окрасом, не вдохновленных Богом молодых
равви. Лазарус искал упорно, сменил не одну гипотезу, пытаясь вычислить
верную дату, - и в конце концов так разочаровался, что стал называть
Распятие "круцификцией" [от латинского Crucifix - распятие]. В текущей
гипотезе Лазаруса фигурирует выдающийся фабулист второго века - Юлиан.)
Единственный раз выходила я здесь на улицу в ночь фиесты
Санта-Каролиты и видела только большой парк, где праздновали фиесту
(Суоп-парк?). Он был освещен кострами и факелами и кишел людьми в масках и
раскраске. Там шла такая групповуха, какой и в Рио не увидишь, а ведьмы
справляли свой шабаш - но на шабаш можно пройти где угодно, если знаешь
Знак и Слово (меня посвятили еще в семьдесят шестом в Санта-Фе). Странно
было только, что шабаш проводится публично, в единственную ночь года,
когда полагающийся там костюм не бросается в глаза, а правила поведения в
порядке вещей. Совсем уж обнаглели.
А вдруг это моя родная параллель в период правления Пророков?
(Плюс-минус двадцать первый век?) Если они празднуют Санта-Каролиту - это
правдоподобно, но окружающее не очень-то совпадает с тем, что я читала об
Америке при Пророках. И насколько я знаю. Корпус Времени не держит
резидентуру в Канзас-Сити двадцать первого века второй параллели.
Если б можно было нанять вертолет, я слетала бы на пятьдесят миль к
югу и попыталась бы найти город Фивы, где родилась. Найди я его, было бы
за что зацепиться. А не нашла бы - значит, скоро дюжие санитарки снимут с
меня смирительную рубашку и покормят.
Если б у меня были деньги. Если бы мне удалось бежать от этих
монстров. Если бы я не боялась прокторов Верховного Епископа. Если б не
опасалась, что мне в воздухе отстрелят задницу.
Лиззи обещала купить мне для Пикселя поводок со шлейками: не для
того, чтобы его выгуливать (это дело несбыточное), а чтобы передать с ним
весточку. Той веревочки, что я повязала ему на шею в прошлый раз,
оказалось явно недостаточно. Пиксель, наверно, сорвал когтями бумажку или
порвал бечевку.
Иштар назначила день для встречи с теми, кто спасал меня в 1982 году,
через семнадцать месяцев после моего прибытия в Бундок. Должны были
присутствовать Теодор-Лазарус-Вудро (я представляла его себе в трех лицах,
как новое воплощение Троицы), его кленовые сестры Ляпис Лазули и Лорелея
Ли, Элизабет Эндрю Джексон Либби Лонг, Зеб и Дити Картер, Хильда Мэй и
Джейкоб Бэрроу и оба корабля, наделенных разумом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131