Выходит, ты дал себя избить и ограбить,
чтобы спасти сестру от изнасилования. Тебе сильно досталось? Я вижу, на
лице у тебя синяк - где еще?
- Может, ребро сломали. Один меня пнул, когда я упал.
- Завтра сходим к доктору Рамси. Вас обоих нужно осмотреть.
- Донни правда нужно показать свое ребро, а мне доктор не нужен. Я не
люблю, когда во мне ковыряются, мама.
- Никто не любит, дорогая, но пока ты живешь у меня, придется
потерпеть, когда я сочту нужным показать тебя доктору. И давай не будем
спорить. Да и с доктором Рамси ты давно знакома - он тебя принимал вот на
этой самой кровати.
- Правда?
- Да. Его отец был нашим первым семейным врачом, а нынешний доктор
Рамси пользует меня с рождения Элис Вирджинии, и принимал вас обоих. Его
сын только что окончил интернатуру и, может статься, будет принимать
твоего первенца. Ведь Рамси тоже говардовцы и практически члены нашей
семьи. Отец и Мериэн рассказывали вам про Фонд Говарда?
- Про что?
- Я слышал, но мельком, - сказал Дональд. - Папа сказал - забудь об
этом и подожди еще пару лет.
- Думаю, что пара лет уже прошла. Что скажешь, Присцилла, если тебе
исполнится шестнадцать, а тебе, Дональд, восемнадцать? Прямо сейчас, а не
через два года?
- Как это, мама?
Я вкратце объяснила им, что такое Фонд.
- Поэтому говардовцам приходится часто менять свой возраст, чтобы не
попасть на заметку. Поговорим об этом утром. Я иду спать. Маме нужно
отдохнуть - завтра трудный день. Поцелуйте меня на ночь еще раз, милые.
- Да, мама. Я тоже пойду к себе - и прости, что побеспокоили тебя.
- Переживем. Тебе не обязательно возвращаться к себе, если сама не
хочешь.
- Правда?
- Правда. Снявши голову, по волосам не плачут. (Если первый биллион
живчиков тебя не достал, милая, у следующего биллиона шансов уже не будет.
Так что наслаждайся, пока можно - ведь если ты беременна, нас ждет целый
букет неприятностей. Мы еще не обсуждали истинную причину недопустимости
инцеста - но погоди, скоро ты услышишь страшную лекцию бабушки Морин о
жуткой опасности совмещения рецессивных генов - мне кажется, я ее читаю
через некоторые промежутки уже много веков подряд.)
Ну, кажется, попала я из огня да в полымя. Совсем недавно я сидела в
своей камере, гладила Пикселя (он пропадал три дня, я уже стала
волноваться) и смотрела от нечего делать какую-то дурацкую порнушку. Тут
ввалились страхидлы - четыре штуки в масках и балахонах, схватили меня,
надели, как водится, ошейник с четырьмя поводками, но никуда не повели, а
пристегнули к кольцам на стенах.
Пиксель, как увидел их, сразу улизнул. Двое стражников, один слева,
другой справа, начали сбривать мне волосы за ушами.
- Могу я спросить, что происходит?
- Стой смирно. Это для электродов, чтобы оживить тебя на церемонию.
- Какую еще церемонию?
- После суда и казни. Не дергайся.
Я стала дергаться еще пуще, страхидла смазал меня по лицу, потом
вошли еще четверо, убили первых четверых и засунули под мою койку. Меня
отстегнули, и один из новых чуть слышно сказал:
- Мы из Комитета Эстетического Устранения. Делайте вид, что боитесь и
сопротивляйтесь, когда мы вас поведем.
Сделать вид, что я боюсь, оказалось нетрудно. Меня вывели в коридор и
повели мимо "зала суда", потом резко свернули налево и через служебную
дверь вошли в грузовую камеру, где меня втолкнули в фургон и захлопнули за
мной дверь. Открыли дверь снова, кинули ко мне кота, захлопнули дверь,
грузовик дернулся и поехал. Я упала, кот на меня.
- Это ты. Пиксель?
- Мрру! (Не будь дурочкой!)
Мы все еще едем. О чем бишь я? Ах, да. Утром я пробудилась от
кошмара, в котором один из моих сыновей трахал свою сестру, а я говорила:
"Дорогой, не надо этого делать на лужайке перед домом - соседи увидят".
Проснувшись и поняв, что это только сон, я вздохнула с облегчением.
Но потом вспомнила, что не такой уж это и сон - слишком реальная под ним
основа, мозг послал в кровь порцию адреналина, и я окончательно пришла в
себя. Господе Иисусе! Мать твоя богородица! Дональд, неужели ты обрюхатил
свою сестру? Дети, я искренне хочу вам помочь - но если вы допустили до
этого, помочь будет нелегко.
Сидя в туалете, я вновь услышала ритмичную музыку - ту же, что и
ночью, и с тем же эффектом: опять возбудилась. Зато сразу полегчало -
такого еще не бывало, чтобы возбуждение уживалось во мне с депрессией. Они
что, всю ночь этим занимались?
Когда скрип прекратился, я спустила воду - раньше не хотелось их
беспокоить. Потом воспользовалась биде, чтобы не начинать день воняющей
мускусом, почистила зубы, наскоро умылась и причесалась.
Порывшись в гардеробе, я нашла старый летний халат Патрика, который в
свое время конфисковала у него, подарив ему к медовому месяцу новый. Один
из своих халатов взяла для Присциллы, другой - для себя и постучалась к
ним.
- Входи, мама! - счастливым голосом крикнула Присцилла.
Я открыла дверь и протянула им халаты.
- Доброе утро, милые. Разбирайте. Завтрак через десять минут.
Присцилла выскочила из постели и поцеловала меня. Дональд немного
замешкался, но тоже не постеснялся предстать нагишом перед своей строгой
мамашей. Запах в комнате был еще гуще, чем мне помнилось.
Что-то потерлось об мои ноги - ее светлейшее высочество. Она вскочила
на кровать и громко замурлыкала. Присцилла сказала:
- Мама, ночью она стала ломиться в дверь и подняла жуткий шум, так
что мне пришлось встать и впустить ее. Она побыла с нами немножко, потом
спрыгнула и потребовала, чтобы ей снова открыли. Я ее выпустила и опять
закрыла дверь. Не прошло и получаса, как она явилась снова и давай
скандалить. Но тут уж я оставила ее без внимания - мы были заняты.
- Закрытые двери ее возмущают, - объяснила я. - Свою я оставляю
приоткрытой, и остаток ночи она провела со мной. Она ведь кошка Сьюзен, а
вы спали в ее комнате. Может, перейдете в другую? Иначе она постоянно
будет вас будить.
- Нет, я просто выдрессирую Донни, чтобы вставал и открывал ей дверь.
- Ну ты. Девочка Наоборот...
Я замесила оладьи, вылила их на огнеупорную стеклянную сковородку и
сунула в печку на шесть минут. Пока они пеклись, завернула в бекон вареные
яйца и положила на другую сковородку. По свистку переставила оладьи в
подогреватель, снова включила цикл и поставила в печку яйца. Разлила всем
апельсиновый сок и молоко, включила самовар. Постелила на стол веселые
салфетки, поставила яркую мексиканскую посуду - пусть завтрак будет
праздничным. Появилась Присцилла.
- Донни сейчас спустится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
чтобы спасти сестру от изнасилования. Тебе сильно досталось? Я вижу, на
лице у тебя синяк - где еще?
- Может, ребро сломали. Один меня пнул, когда я упал.
- Завтра сходим к доктору Рамси. Вас обоих нужно осмотреть.
- Донни правда нужно показать свое ребро, а мне доктор не нужен. Я не
люблю, когда во мне ковыряются, мама.
- Никто не любит, дорогая, но пока ты живешь у меня, придется
потерпеть, когда я сочту нужным показать тебя доктору. И давай не будем
спорить. Да и с доктором Рамси ты давно знакома - он тебя принимал вот на
этой самой кровати.
- Правда?
- Да. Его отец был нашим первым семейным врачом, а нынешний доктор
Рамси пользует меня с рождения Элис Вирджинии, и принимал вас обоих. Его
сын только что окончил интернатуру и, может статься, будет принимать
твоего первенца. Ведь Рамси тоже говардовцы и практически члены нашей
семьи. Отец и Мериэн рассказывали вам про Фонд Говарда?
- Про что?
- Я слышал, но мельком, - сказал Дональд. - Папа сказал - забудь об
этом и подожди еще пару лет.
- Думаю, что пара лет уже прошла. Что скажешь, Присцилла, если тебе
исполнится шестнадцать, а тебе, Дональд, восемнадцать? Прямо сейчас, а не
через два года?
- Как это, мама?
Я вкратце объяснила им, что такое Фонд.
- Поэтому говардовцам приходится часто менять свой возраст, чтобы не
попасть на заметку. Поговорим об этом утром. Я иду спать. Маме нужно
отдохнуть - завтра трудный день. Поцелуйте меня на ночь еще раз, милые.
- Да, мама. Я тоже пойду к себе - и прости, что побеспокоили тебя.
- Переживем. Тебе не обязательно возвращаться к себе, если сама не
хочешь.
- Правда?
- Правда. Снявши голову, по волосам не плачут. (Если первый биллион
живчиков тебя не достал, милая, у следующего биллиона шансов уже не будет.
Так что наслаждайся, пока можно - ведь если ты беременна, нас ждет целый
букет неприятностей. Мы еще не обсуждали истинную причину недопустимости
инцеста - но погоди, скоро ты услышишь страшную лекцию бабушки Морин о
жуткой опасности совмещения рецессивных генов - мне кажется, я ее читаю
через некоторые промежутки уже много веков подряд.)
Ну, кажется, попала я из огня да в полымя. Совсем недавно я сидела в
своей камере, гладила Пикселя (он пропадал три дня, я уже стала
волноваться) и смотрела от нечего делать какую-то дурацкую порнушку. Тут
ввалились страхидлы - четыре штуки в масках и балахонах, схватили меня,
надели, как водится, ошейник с четырьмя поводками, но никуда не повели, а
пристегнули к кольцам на стенах.
Пиксель, как увидел их, сразу улизнул. Двое стражников, один слева,
другой справа, начали сбривать мне волосы за ушами.
- Могу я спросить, что происходит?
- Стой смирно. Это для электродов, чтобы оживить тебя на церемонию.
- Какую еще церемонию?
- После суда и казни. Не дергайся.
Я стала дергаться еще пуще, страхидла смазал меня по лицу, потом
вошли еще четверо, убили первых четверых и засунули под мою койку. Меня
отстегнули, и один из новых чуть слышно сказал:
- Мы из Комитета Эстетического Устранения. Делайте вид, что боитесь и
сопротивляйтесь, когда мы вас поведем.
Сделать вид, что я боюсь, оказалось нетрудно. Меня вывели в коридор и
повели мимо "зала суда", потом резко свернули налево и через служебную
дверь вошли в грузовую камеру, где меня втолкнули в фургон и захлопнули за
мной дверь. Открыли дверь снова, кинули ко мне кота, захлопнули дверь,
грузовик дернулся и поехал. Я упала, кот на меня.
- Это ты. Пиксель?
- Мрру! (Не будь дурочкой!)
Мы все еще едем. О чем бишь я? Ах, да. Утром я пробудилась от
кошмара, в котором один из моих сыновей трахал свою сестру, а я говорила:
"Дорогой, не надо этого делать на лужайке перед домом - соседи увидят".
Проснувшись и поняв, что это только сон, я вздохнула с облегчением.
Но потом вспомнила, что не такой уж это и сон - слишком реальная под ним
основа, мозг послал в кровь порцию адреналина, и я окончательно пришла в
себя. Господе Иисусе! Мать твоя богородица! Дональд, неужели ты обрюхатил
свою сестру? Дети, я искренне хочу вам помочь - но если вы допустили до
этого, помочь будет нелегко.
Сидя в туалете, я вновь услышала ритмичную музыку - ту же, что и
ночью, и с тем же эффектом: опять возбудилась. Зато сразу полегчало -
такого еще не бывало, чтобы возбуждение уживалось во мне с депрессией. Они
что, всю ночь этим занимались?
Когда скрип прекратился, я спустила воду - раньше не хотелось их
беспокоить. Потом воспользовалась биде, чтобы не начинать день воняющей
мускусом, почистила зубы, наскоро умылась и причесалась.
Порывшись в гардеробе, я нашла старый летний халат Патрика, который в
свое время конфисковала у него, подарив ему к медовому месяцу новый. Один
из своих халатов взяла для Присциллы, другой - для себя и постучалась к
ним.
- Входи, мама! - счастливым голосом крикнула Присцилла.
Я открыла дверь и протянула им халаты.
- Доброе утро, милые. Разбирайте. Завтрак через десять минут.
Присцилла выскочила из постели и поцеловала меня. Дональд немного
замешкался, но тоже не постеснялся предстать нагишом перед своей строгой
мамашей. Запах в комнате был еще гуще, чем мне помнилось.
Что-то потерлось об мои ноги - ее светлейшее высочество. Она вскочила
на кровать и громко замурлыкала. Присцилла сказала:
- Мама, ночью она стала ломиться в дверь и подняла жуткий шум, так
что мне пришлось встать и впустить ее. Она побыла с нами немножко, потом
спрыгнула и потребовала, чтобы ей снова открыли. Я ее выпустила и опять
закрыла дверь. Не прошло и получаса, как она явилась снова и давай
скандалить. Но тут уж я оставила ее без внимания - мы были заняты.
- Закрытые двери ее возмущают, - объяснила я. - Свою я оставляю
приоткрытой, и остаток ночи она провела со мной. Она ведь кошка Сьюзен, а
вы спали в ее комнате. Может, перейдете в другую? Иначе она постоянно
будет вас будить.
- Нет, я просто выдрессирую Донни, чтобы вставал и открывал ей дверь.
- Ну ты. Девочка Наоборот...
Я замесила оладьи, вылила их на огнеупорную стеклянную сковородку и
сунула в печку на шесть минут. Пока они пеклись, завернула в бекон вареные
яйца и положила на другую сковородку. По свистку переставила оладьи в
подогреватель, снова включила цикл и поставила в печку яйца. Разлила всем
апельсиновый сок и молоко, включила самовар. Постелила на стол веселые
салфетки, поставила яркую мексиканскую посуду - пусть завтрак будет
праздничным. Появилась Присцилла.
- Донни сейчас спустится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131