Я даю
тебе хорошую возможность реализовать свои низкие замыслы. Но я не думаю,
что тебе удастся затащить меня в постель; у меня нет настроения.
Последнее было обманом; у меня было настроение, и мне очень хотелось
- если бы у него было, как у меня, усиленное обоняние, он мог бы в этом не
сомневаться. Так же как я не сомневалась относительно его настроения.
Обычный мужчина в принципе не может обмануть женщину-ИЧ, у которой усилены
органы чувств. Я узнала это, когда была подростком. Но, конечно, мужская
похоть меня никогда не оскорбляла. Самое большее, я иногда имитирую
поведение обычной женщины и притворяюсь оскорбленной. Я так поступаю
нечасто, и пытаюсь этого избегать: актриса из меня не очень убедительная.
По дороге из Виксберга в Виннипег я не чувствовала желания. Но после
хорошего сна, горячей-горячей ванны, плотного обеда мое тело вернулось к
своему нормальному поведению. Так почему же я обманывала этого безвредного
незнакомца? "Безвредного"? Да, во всех смыслах. Без корректирующей
хирургии я стерильна. У меня нет предрасположенности даже к насморку, и я
специально привита против четырех самых распространенных венерических
заболеваний. В яслях меня научили причислять совокупление к еде, сну,
игре, речи - приятным необходимостям, которые превращали жизнь из обузы в
радость.
Я обманывала его, потому что человеческие правила требовали этого в
данный момент танца - а я притворялась человеком и не смела быть самой
собой.
Он взглянул на меня. - Тебе кажется, что я зря потрачу свои деньги?
- Боюсь, именно так. Извини.
- Ты ошибаешься. Я никогда не пытаюсь силой уложить женщину к себе в
постель; если она этого хочет, она найдет способ дать мне знать об этом.
Если она этого не хочет, то и мне не понравится. Но ты, похоже, не
подозреваешь, что можно заплатить за хороший обед только ради того, чтобы
сидеть и смотреть на тебя, и не обращать внимания на произносимую тобой
чепуху.
- "Чепуху". Это должен быть очень хороший ресторан. Пойдем к капсуле.
Я думала, что по прибытии у меня будут проблемы на таможне.
Но служащий ТКИ самым тщательным образом осмотрел документы Тревора,
прежде чем поставить печать в его туристической карточке, а потом он
мельком взглянул на мою карточку "Мастер чардж" из Сан-Хосе и знаком
разрешил мне идти. Я остановилась подождать Тревора возле барьера ТКИ и
посмотрела на вывеску "Бар для завтраков", чувствуя двойное дежа-вю.
Тревор подошел ко мне. - Если бы я видел, - мрачно сказал он, - эту
золотую карточку, которой ты сейчас размахивала, я бы не стал предлагать
заплатить за обед. Ты богатая наследница.
- Слушай, приятель, - ответила я. - Договор дороже денег. Ты сказал
мне, что можно потратить деньги только для того, чтобы сидеть и топить
меня в слюне. Вопреки той "чепухе", которую я говорю. Я готова
сотрудничать до такой степени, что, возможно, немного приоткрою вырез. На
одну пуговицу, может быть на две. Но я тебя так просто не отпущу. Даже
богатая наследница любит время от времени сэкономить.
- О, какой кошмар!
- Хватит хныкать. Где это роскошный ресторан?
- Э... Марджори, я вынужден признать, что не знаю ресторанов этой
великолепной метрополии. Не скажешь ли ты сама, какой предпочитаешь?
- Тревор, твоя техника соблазнения ужасна.
- То же самое говорит моя жена.
- Я так и думала, что у тебя объезженный вид. Найди ее снимок. Я
сейчас вернусь; пойду узнаю, где мы будем есть.
Я нашла служащего ТКИ, спросила его о лучшем ресторане. Он задумался.
- Это не Париж, знаете ли.
- Я заметила.
- И даже не Новый Орлеан. На вашем месте я бы пошел в столовую
"Хилтона".
Я поблагодарила его, вернулась к Тревору. - Мы обедаем в столовой,
двумя этажами выше. Если только ты не захочешь выслать своих шпионов. А
теперь давай посмотрим ее снимок.
Он показал мне снимок в бумажнике. Я его внимательно рассмотрела,
потом уважительно присвистнула. Блондинки меня пугают. Когда я была
маленькая, я думала, что смогу сделать себе волосы такого цвета, если буду
достаточно сильно чесаться. - Тревор, у тебя такое дома, а ты подбираешь
на улице распутных женщин?
- А ты распутная?
- Не пытайся уйти от ответа.
- Марджори, ты бы мне не поверила и стала бы говорить чепуху. Пойдем
наверх в столовую, пока все мартини не высохли.
Обед был ничего, но у Тревора нет воображения Жоржа, знания кулинарии
и умения стращать метрдотелей. Без чутья Жоржа еда была хорошей,
стандартной, североамериканской кухней, одинаковой что в Беллингхэме, что
в Виксберге.
Я была в задумчивости; обнаружив, что кредитная карточка Дженет
недействительна, я расстроилась чуть ли не больше, чем когда не нашла
Дженет и Иена дома. Дженет была в беде? Дженет погибла?
И Тревор потерял часть радостного энтузиазма, который должен
проявлять жеребец, когда дело движется. Вместо того, чтобы разглядывать
меня, он, казалось, тоже задумался. Отчего такая перемена в поведении?
Из-за того, что я потребовала показать снимок жены? Не стало ли ему от
этого неловко? Мне кажется, мужчина не должен принимать участия в охоте,
если он не находится со своей женой или своими женами в таких отношениях,
что может дома описать пикантные детали, чтобы над ними посмеяться. Как
Иен. Я не рассчитываю на то, что мужчина будет "защищать мою репутацию",
потому что, насколько мне известно, они никогда этого не делают. Если я
хочу, чтобы мужчина воздержался от обсуждения моей неуклюжести в постели,
единственный выход - это не ложиться с ним в постель.
Кроме того, Тревор первым упомянул о своей жене, верно? Я прокрутила
наш разговор в голове - да, верно.
После обеда он немного оживился. Я сказала ему вернуться сюда после
своей деловой встречи, потому что я собираюсь остановиться в гостинице,
чтобы в удобстве и одиночестве сделать несколько дальних звонков (правда),
и что я могу остаться ночевать (тоже правда), так что пусть возвращается и
позвонит мне, а я встречу его в холле (условно правда - я была так одинока
и встревожена, что подозревала, что сразу скажу ему подниматься ко мне).
Он ответил:
- Я сначала позвоню, чтобы ты смогла вывести этого мужчину, но пойду
сразу наверх. Нет смысла ходить туда-сюда. Но шампанское я пошлю наверх;
сам я его нести не собираюсь.
- Подожди, - сказала я. - Я еще не согласилась с твоими низменными
намерениями. Все, что я обещала, - это возможность уговорить меня. В
холле. А не в моей спальне.
- Марджори, ты трудная женщина.
- Нет, это ты трудный мужчина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
тебе хорошую возможность реализовать свои низкие замыслы. Но я не думаю,
что тебе удастся затащить меня в постель; у меня нет настроения.
Последнее было обманом; у меня было настроение, и мне очень хотелось
- если бы у него было, как у меня, усиленное обоняние, он мог бы в этом не
сомневаться. Так же как я не сомневалась относительно его настроения.
Обычный мужчина в принципе не может обмануть женщину-ИЧ, у которой усилены
органы чувств. Я узнала это, когда была подростком. Но, конечно, мужская
похоть меня никогда не оскорбляла. Самое большее, я иногда имитирую
поведение обычной женщины и притворяюсь оскорбленной. Я так поступаю
нечасто, и пытаюсь этого избегать: актриса из меня не очень убедительная.
По дороге из Виксберга в Виннипег я не чувствовала желания. Но после
хорошего сна, горячей-горячей ванны, плотного обеда мое тело вернулось к
своему нормальному поведению. Так почему же я обманывала этого безвредного
незнакомца? "Безвредного"? Да, во всех смыслах. Без корректирующей
хирургии я стерильна. У меня нет предрасположенности даже к насморку, и я
специально привита против четырех самых распространенных венерических
заболеваний. В яслях меня научили причислять совокупление к еде, сну,
игре, речи - приятным необходимостям, которые превращали жизнь из обузы в
радость.
Я обманывала его, потому что человеческие правила требовали этого в
данный момент танца - а я притворялась человеком и не смела быть самой
собой.
Он взглянул на меня. - Тебе кажется, что я зря потрачу свои деньги?
- Боюсь, именно так. Извини.
- Ты ошибаешься. Я никогда не пытаюсь силой уложить женщину к себе в
постель; если она этого хочет, она найдет способ дать мне знать об этом.
Если она этого не хочет, то и мне не понравится. Но ты, похоже, не
подозреваешь, что можно заплатить за хороший обед только ради того, чтобы
сидеть и смотреть на тебя, и не обращать внимания на произносимую тобой
чепуху.
- "Чепуху". Это должен быть очень хороший ресторан. Пойдем к капсуле.
Я думала, что по прибытии у меня будут проблемы на таможне.
Но служащий ТКИ самым тщательным образом осмотрел документы Тревора,
прежде чем поставить печать в его туристической карточке, а потом он
мельком взглянул на мою карточку "Мастер чардж" из Сан-Хосе и знаком
разрешил мне идти. Я остановилась подождать Тревора возле барьера ТКИ и
посмотрела на вывеску "Бар для завтраков", чувствуя двойное дежа-вю.
Тревор подошел ко мне. - Если бы я видел, - мрачно сказал он, - эту
золотую карточку, которой ты сейчас размахивала, я бы не стал предлагать
заплатить за обед. Ты богатая наследница.
- Слушай, приятель, - ответила я. - Договор дороже денег. Ты сказал
мне, что можно потратить деньги только для того, чтобы сидеть и топить
меня в слюне. Вопреки той "чепухе", которую я говорю. Я готова
сотрудничать до такой степени, что, возможно, немного приоткрою вырез. На
одну пуговицу, может быть на две. Но я тебя так просто не отпущу. Даже
богатая наследница любит время от времени сэкономить.
- О, какой кошмар!
- Хватит хныкать. Где это роскошный ресторан?
- Э... Марджори, я вынужден признать, что не знаю ресторанов этой
великолепной метрополии. Не скажешь ли ты сама, какой предпочитаешь?
- Тревор, твоя техника соблазнения ужасна.
- То же самое говорит моя жена.
- Я так и думала, что у тебя объезженный вид. Найди ее снимок. Я
сейчас вернусь; пойду узнаю, где мы будем есть.
Я нашла служащего ТКИ, спросила его о лучшем ресторане. Он задумался.
- Это не Париж, знаете ли.
- Я заметила.
- И даже не Новый Орлеан. На вашем месте я бы пошел в столовую
"Хилтона".
Я поблагодарила его, вернулась к Тревору. - Мы обедаем в столовой,
двумя этажами выше. Если только ты не захочешь выслать своих шпионов. А
теперь давай посмотрим ее снимок.
Он показал мне снимок в бумажнике. Я его внимательно рассмотрела,
потом уважительно присвистнула. Блондинки меня пугают. Когда я была
маленькая, я думала, что смогу сделать себе волосы такого цвета, если буду
достаточно сильно чесаться. - Тревор, у тебя такое дома, а ты подбираешь
на улице распутных женщин?
- А ты распутная?
- Не пытайся уйти от ответа.
- Марджори, ты бы мне не поверила и стала бы говорить чепуху. Пойдем
наверх в столовую, пока все мартини не высохли.
Обед был ничего, но у Тревора нет воображения Жоржа, знания кулинарии
и умения стращать метрдотелей. Без чутья Жоржа еда была хорошей,
стандартной, североамериканской кухней, одинаковой что в Беллингхэме, что
в Виксберге.
Я была в задумчивости; обнаружив, что кредитная карточка Дженет
недействительна, я расстроилась чуть ли не больше, чем когда не нашла
Дженет и Иена дома. Дженет была в беде? Дженет погибла?
И Тревор потерял часть радостного энтузиазма, который должен
проявлять жеребец, когда дело движется. Вместо того, чтобы разглядывать
меня, он, казалось, тоже задумался. Отчего такая перемена в поведении?
Из-за того, что я потребовала показать снимок жены? Не стало ли ему от
этого неловко? Мне кажется, мужчина не должен принимать участия в охоте,
если он не находится со своей женой или своими женами в таких отношениях,
что может дома описать пикантные детали, чтобы над ними посмеяться. Как
Иен. Я не рассчитываю на то, что мужчина будет "защищать мою репутацию",
потому что, насколько мне известно, они никогда этого не делают. Если я
хочу, чтобы мужчина воздержался от обсуждения моей неуклюжести в постели,
единственный выход - это не ложиться с ним в постель.
Кроме того, Тревор первым упомянул о своей жене, верно? Я прокрутила
наш разговор в голове - да, верно.
После обеда он немного оживился. Я сказала ему вернуться сюда после
своей деловой встречи, потому что я собираюсь остановиться в гостинице,
чтобы в удобстве и одиночестве сделать несколько дальних звонков (правда),
и что я могу остаться ночевать (тоже правда), так что пусть возвращается и
позвонит мне, а я встречу его в холле (условно правда - я была так одинока
и встревожена, что подозревала, что сразу скажу ему подниматься ко мне).
Он ответил:
- Я сначала позвоню, чтобы ты смогла вывести этого мужчину, но пойду
сразу наверх. Нет смысла ходить туда-сюда. Но шампанское я пошлю наверх;
сам я его нести не собираюсь.
- Подожди, - сказала я. - Я еще не согласилась с твоими низменными
намерениями. Все, что я обещала, - это возможность уговорить меня. В
холле. А не в моей спальне.
- Марджори, ты трудная женщина.
- Нет, это ты трудный мужчина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116