)
Вскоре грузовой лифт зазвенел; я подошла к нему, вытащила коробку
размером с детский гробик и поставила ее на пол, чтобы открыть.
Темно-красные розы на длинных стеблях! Я решила доставить Тревору
больше удовольствия, чем это удавалось Клеопатре в ее лучшие дни.
Восхитившись цветами, я открыла конверт, который лежал вместе с ними,
ожидая увидеть просто открытку, возможно, с одной строчкой с просьбой
позвонить в холл или что-нибудь в этом роде.
Нет, записка, почти письмо...
"Дорогая Марджори.
Я надеюсь, ты так же обрадуешься этим розам, как обрадовалась бы мне.
(Обрадовалась бы? Какого черта?)
Я должен признаться. Я убежал. Одна вещь заставила меня понять, что я
должен отказаться от попыток навязать тебе свою компанию.
Я не женат. Я не знаю, кто эта симпатичная женщина; этот снимок -
всего лишь бутафория. Как ты указала, мне подобных не считают подходящими
для брака. Я искусственный человек, дорогая моя. "Моя мать была пробирка;
мой отец был скальпель." И поэтому мне не следовало бы приставать к
настоящим женщинам. Да, я выдаю себя за обычного человека, но лучше
сказать тебе правду, чем продолжать обманывать тебя - а потом заставить
тебя узнать правду позже. А так оно со временем и произошло бы, потому что
я из той породы гордецов, кто рано или поздно признался бы тебе.
Поэтому лучше я скажу тебе это сейчас, чем заставлять тебя страдать
потом.
Моя фамилия, конечно, не "Эндрюс", потому что у таких, как я, нет
фамилий.
Но мне невольно хочется, чтобы ты сама оказалась ИЧ. Ты действительно
милая (и при этом чрезвычайно сексуальная), и, наверное, не твоя вина, что
ты обсуждаешь вопросы, в которых не разбираешься, например, ИЧ. Ты
напоминаешь мне маленькую сучку фокстерьера, которая у меня когда-то была.
Она была готова в одиночку драться с целым миром, если это стояло в
расписании на день. Я сознаюсь, что люблю собак и кошек больше, чем многих
людей; они никогда не упрекали меня в том, что я не человек.
Надеюсь, что розы тебе действительно понравились.
Тревор."
Я вытерла глаза, высморкалась, быстро сбежала вниз, пробежала через
холл, через бар, спустилась на этаж к станции челнока и остановилась там у
турникетов, ведущих к отправляющимся челнокам... и стояла там, и ждала, и
ждала, и ждала еще, и полицейский начал разглядывать меня, и в конце
концов он подошел ко мне и спросил, что мне нужно и не требуется ли мне
помощь?
Я рассказала ему правду, или часть ее, и он оставил меня в покое. Я
простояла там еще полтора часа, и он все это время смотрел на меня.
Наконец он опять подошел ко мне и сказал:
- Послушайте, если вы считаете, что это ваш район, то мне придется
попросить у вас патент и медицинскую справку, и арестовать вас, если
что-нибудь окажется не в порядке. Я не хочу этого делать; у меня дома есть
дочь примерно вашего возраста, и мне хотелось бы надеяться, что
полицейский не будет к ней придираться. Все равно вы не можете быть
профессионалкой; у вас по лицу видно, что вы недостаточно крепкая.
Я подумала, не показать ли ему золотую кредитную карточку - я
сомневаюсь, что где-нибудь есть прохожий с золотой кредитной карточкой. Но
этот милый дядечка действительно думал, что заботится обо мне, а я за
сегодняшний день унизила уже достаточно людей. Я поблагодарила его и
поднялась в свой номер.
Обычные люди всегда хвалятся, что могут узнать ИЧ - ха! Мы даже друг
друга узнать не можем. Среди всех, кого я знала, Тревор был единственным
мужчиной, за которого я бы вышла замуж с абсолютно чистой совестью - и я
его спугнула.
Но он был слишком чувствительным!
Кто слишком чувствительный? Ты, Фрайдэй.
Но, черт возьми, большинство обычных людей дискриминирует таких, как
я. Бейте собаку достаточно часто, и она станет ужасно нервной. Посмотрите
на мою новозеландскую семью, на этих предателей. Анита, наверное,
чувствовала себя правой, обманув меня - я не человек.
Результат дня: Люди - Фрайдэй: 9:0.
Где Дженет?
21
После недолгого сна, который я провела, стоя на аукционе и ожидая,
когда меня продадут, я проснулась - проснулась, потому что покупатели
настаивали на осмотре моих зубов, а я в конце концов укусила одного из
них, и аукционер дал мне попробовать плетки и разбудил меня. "Беллингхэм
Хилтон" выглядел ужасно хорошо.
Потом я позвонила туда, куда должна была позвонить с самого начала.
Но другие звонки тоже нужно было сделать, а этот звонок стоил слишком
много, и без него можно было бы обойтись, если бы была какая-то отдача от
предыдущего разговора. Кроме того, я не люблю звонить на Луну; меня
раздражает запаздывание сигнала.
И я позвонила в "Серес энд Саут Африка эксептэнсиз", банкиру босса -
или одному из них. Тому, кто заботился о моем кредите и оплачивал мои
счета.
После обычной стычки с синтезированными голосами, которые из-за
запаздывания казались еще отвратительнее, я наконец добралась до живого
человека, красивой женщины, которую несомненно (так мне казалось) наняли
на должность украшения конторы - одна шестая "же" значительно эффективнее
лифчика. Я попросила ее соединить меня с кем-нибудь из банковских
чиновников.
- Вы говорите с одним из вице-президентов, - ответила она. - Вам
удалось убедить наш компьютер, что вы нуждаетесь в помощи ответственного
лица. Это очень непросто; наш компьютер упрямый. Чем я могу вам помочь?
Я рассказала часть моей невероятной истории. - Так что, чтобы
проникнуть в Империю, понадобилось две недели, а когда это мне удалось,
все мои контактные коды не работали. Есть ли у банка другой код или адрес
для меня?
- Посмотрим. Как называется компания, на которую вы работаете?
- У нее есть несколько названий. Одно из них - Систем Энтерпрайзис.
- Как зовут вашего работодателя?
- У него нет имени. Он пожилой, крупный мужчина, с одним глазом,
инвалид, ходит медленно на двух костылях. Этого хватит?
- Посмотрим. Вы сказали, что мы поддерживаем ваш кредит "Мастер
чардж", выданный Имперским банком Сент-Луиса. Прочитайте номер карточки,
медленно.
Я сделала это. - Хотите сфотографировать?
- Нет. Назовите дату.
- Тысяча шестьдесят шестой.
- Тысяча четыреста девяносто второй, - ответила она.
- Четыре тысячи четвертый до нашей эры, - согласилась я.
- Тысяча семьсот семьдесят шестой, - сообщила она.
- Две тысячи двенадцатый, - ответила я.
- У вас скверное чувство юмора, мисс Болдуин. Ну что ж, вы - это
действительно вы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Вскоре грузовой лифт зазвенел; я подошла к нему, вытащила коробку
размером с детский гробик и поставила ее на пол, чтобы открыть.
Темно-красные розы на длинных стеблях! Я решила доставить Тревору
больше удовольствия, чем это удавалось Клеопатре в ее лучшие дни.
Восхитившись цветами, я открыла конверт, который лежал вместе с ними,
ожидая увидеть просто открытку, возможно, с одной строчкой с просьбой
позвонить в холл или что-нибудь в этом роде.
Нет, записка, почти письмо...
"Дорогая Марджори.
Я надеюсь, ты так же обрадуешься этим розам, как обрадовалась бы мне.
(Обрадовалась бы? Какого черта?)
Я должен признаться. Я убежал. Одна вещь заставила меня понять, что я
должен отказаться от попыток навязать тебе свою компанию.
Я не женат. Я не знаю, кто эта симпатичная женщина; этот снимок -
всего лишь бутафория. Как ты указала, мне подобных не считают подходящими
для брака. Я искусственный человек, дорогая моя. "Моя мать была пробирка;
мой отец был скальпель." И поэтому мне не следовало бы приставать к
настоящим женщинам. Да, я выдаю себя за обычного человека, но лучше
сказать тебе правду, чем продолжать обманывать тебя - а потом заставить
тебя узнать правду позже. А так оно со временем и произошло бы, потому что
я из той породы гордецов, кто рано или поздно признался бы тебе.
Поэтому лучше я скажу тебе это сейчас, чем заставлять тебя страдать
потом.
Моя фамилия, конечно, не "Эндрюс", потому что у таких, как я, нет
фамилий.
Но мне невольно хочется, чтобы ты сама оказалась ИЧ. Ты действительно
милая (и при этом чрезвычайно сексуальная), и, наверное, не твоя вина, что
ты обсуждаешь вопросы, в которых не разбираешься, например, ИЧ. Ты
напоминаешь мне маленькую сучку фокстерьера, которая у меня когда-то была.
Она была готова в одиночку драться с целым миром, если это стояло в
расписании на день. Я сознаюсь, что люблю собак и кошек больше, чем многих
людей; они никогда не упрекали меня в том, что я не человек.
Надеюсь, что розы тебе действительно понравились.
Тревор."
Я вытерла глаза, высморкалась, быстро сбежала вниз, пробежала через
холл, через бар, спустилась на этаж к станции челнока и остановилась там у
турникетов, ведущих к отправляющимся челнокам... и стояла там, и ждала, и
ждала, и ждала еще, и полицейский начал разглядывать меня, и в конце
концов он подошел ко мне и спросил, что мне нужно и не требуется ли мне
помощь?
Я рассказала ему правду, или часть ее, и он оставил меня в покое. Я
простояла там еще полтора часа, и он все это время смотрел на меня.
Наконец он опять подошел ко мне и сказал:
- Послушайте, если вы считаете, что это ваш район, то мне придется
попросить у вас патент и медицинскую справку, и арестовать вас, если
что-нибудь окажется не в порядке. Я не хочу этого делать; у меня дома есть
дочь примерно вашего возраста, и мне хотелось бы надеяться, что
полицейский не будет к ней придираться. Все равно вы не можете быть
профессионалкой; у вас по лицу видно, что вы недостаточно крепкая.
Я подумала, не показать ли ему золотую кредитную карточку - я
сомневаюсь, что где-нибудь есть прохожий с золотой кредитной карточкой. Но
этот милый дядечка действительно думал, что заботится обо мне, а я за
сегодняшний день унизила уже достаточно людей. Я поблагодарила его и
поднялась в свой номер.
Обычные люди всегда хвалятся, что могут узнать ИЧ - ха! Мы даже друг
друга узнать не можем. Среди всех, кого я знала, Тревор был единственным
мужчиной, за которого я бы вышла замуж с абсолютно чистой совестью - и я
его спугнула.
Но он был слишком чувствительным!
Кто слишком чувствительный? Ты, Фрайдэй.
Но, черт возьми, большинство обычных людей дискриминирует таких, как
я. Бейте собаку достаточно часто, и она станет ужасно нервной. Посмотрите
на мою новозеландскую семью, на этих предателей. Анита, наверное,
чувствовала себя правой, обманув меня - я не человек.
Результат дня: Люди - Фрайдэй: 9:0.
Где Дженет?
21
После недолгого сна, который я провела, стоя на аукционе и ожидая,
когда меня продадут, я проснулась - проснулась, потому что покупатели
настаивали на осмотре моих зубов, а я в конце концов укусила одного из
них, и аукционер дал мне попробовать плетки и разбудил меня. "Беллингхэм
Хилтон" выглядел ужасно хорошо.
Потом я позвонила туда, куда должна была позвонить с самого начала.
Но другие звонки тоже нужно было сделать, а этот звонок стоил слишком
много, и без него можно было бы обойтись, если бы была какая-то отдача от
предыдущего разговора. Кроме того, я не люблю звонить на Луну; меня
раздражает запаздывание сигнала.
И я позвонила в "Серес энд Саут Африка эксептэнсиз", банкиру босса -
или одному из них. Тому, кто заботился о моем кредите и оплачивал мои
счета.
После обычной стычки с синтезированными голосами, которые из-за
запаздывания казались еще отвратительнее, я наконец добралась до живого
человека, красивой женщины, которую несомненно (так мне казалось) наняли
на должность украшения конторы - одна шестая "же" значительно эффективнее
лифчика. Я попросила ее соединить меня с кем-нибудь из банковских
чиновников.
- Вы говорите с одним из вице-президентов, - ответила она. - Вам
удалось убедить наш компьютер, что вы нуждаетесь в помощи ответственного
лица. Это очень непросто; наш компьютер упрямый. Чем я могу вам помочь?
Я рассказала часть моей невероятной истории. - Так что, чтобы
проникнуть в Империю, понадобилось две недели, а когда это мне удалось,
все мои контактные коды не работали. Есть ли у банка другой код или адрес
для меня?
- Посмотрим. Как называется компания, на которую вы работаете?
- У нее есть несколько названий. Одно из них - Систем Энтерпрайзис.
- Как зовут вашего работодателя?
- У него нет имени. Он пожилой, крупный мужчина, с одним глазом,
инвалид, ходит медленно на двух костылях. Этого хватит?
- Посмотрим. Вы сказали, что мы поддерживаем ваш кредит "Мастер
чардж", выданный Имперским банком Сент-Луиса. Прочитайте номер карточки,
медленно.
Я сделала это. - Хотите сфотографировать?
- Нет. Назовите дату.
- Тысяча шестьдесят шестой.
- Тысяча четыреста девяносто второй, - ответила она.
- Четыре тысячи четвертый до нашей эры, - согласилась я.
- Тысяча семьсот семьдесят шестой, - сообщила она.
- Две тысячи двенадцатый, - ответила я.
- У вас скверное чувство юмора, мисс Болдуин. Ну что ж, вы - это
действительно вы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116