Он хорошо усвоил, как
следует поступать в случае сопротивления, но не знал, что делать, когда ему
с такой готовностью шли навстречу, -- про это ему никто ничего не говорил.
Ардмор не дал ему времени подумать.
-- Великий Мотаа все еще не удовлетворен, -- сообщил он, -- и повелел
мне одарить тебя и твоих людей подарками. Золотыми подарками!
Он повернул ручку переключателя, и из посоха вырвался ослепительно
белый луч. Он направил его на оружие, сложенное в пирамиды справа от него, и
Уорд сделал то же слева. Ружья сверкали и искрились под лучом, и везде, где
он касался металла, тот мгновенно приобретал глубокий золотистый оттенок.
Это было золото -- чистое золото!
Рядовому солдату паназиатской армии платили не больше, чем всегда и
повсюду платят рядовому солдату. Ряды паназиатов смешались и перепутались,
как вереница скаковых лошадей перед барьером. Какой-то сержант шагнул к
пирамиде, взял ружье, осмотрел его и поднял высоко над головой, возбужденно
выкрикнув что-то на своем языке.
Солдаты бросились к ружьям. Они кричали, размахивали руками и пускались
в пляс. Они дрались друг с другом из-за оружия, ставшего драгоценным, хотя и
бесполезным в бою. Они не обращали никакого внимания на офицеров, которых
тоже охватила золотая лихорадка.
Ардмор взглянул на Уорда и квнул.
-- А ну, покажем им! -- скомандовал он и, переключив ручку, направил
луч на паназиатского командира.
Тот свалился без сознания, так и не поняв, что произошло, потому что в
отчаянии смотрел только на своих солдат, забывших о дисциплине. Уорд тем
временем занялся остальными офицерами.
Потом Уорд превратил в пыль ворота загородки, а Ардмор направил на
пленников луч обратного действия. Теперь предстояло самое трудное --
уговорить больше трехсот человек, оглушенных и растерянных, подчиниться и
организованно двинуться в одном направлении. Однако громкие голоса и
непреклонная решимость Ардмора и Уорда в конце концов сделали свое дело.
Оставалось только с помощью силового луча расчистить себе путь сквозь толпу
азиатов, потерявших рассудок от неожиданного богатства и продолжавших
драться между собой. При этом Ардмору пришла в голову еще одна идея: он
принялся таким же способом сгонять вместе прихожан -- точь-в-точь как
деревенская девочка подгоняет прутиком гусей.
Девять кварталов до храма они преодолели за десять минут. Пришлось
двигаться рысцой, хотя многие, запыхавшись, пытались протестовать. В конце
концов они достигли цели раньше, чем противник успел прислать подкрепление.
На всякий случай Ардмор н Уорд укладывали без сознания каждого азиата,
который попадался им на пути.
Добравшись наконец до дверей храма, Ардмор утер с лица пот и со вздохом
сказал:
-- Уорд, у вас найдется что выпить?
Он не успел докурить сигарету, как его вызвал Томас.
-- Командир, -- сказал он, -- к нам начинают поступать донесения. Я
думаю, вам интересно?
-- Слушаю.
-- До сих пор все идет как будто хорошо. Процентов двадцать священников
доложили, что их люди в безопасности.
-- Потери есть?
-- Есть. Погибли все прихожане из Чарльстона в Южной Каролине. Их
перебили еще до того, как до них добрался священник. Он включил посох на
полную мощность и напал на азиатов -- истребил их раза в два-три больше, чем
эти обезьяны убили наших, а потом пробился назад, в храм.
Услышав это, Ардмор покачал головой.
-- Плохо. Мне жаль его прихожан, но еще больше жаль, что он не выдержал
и кинулся на паназиатов. Он раскрыл наши карты, а ведь мы еще не готовы.
-- Но его можно понять, командир: среди прихожан была его жена.
-- Я его не осуждаю. К тому же что сделано, то сделано -- рано или
поздно нам все равно пришлось бы вступить в бой. Просто теперь придется
действовать немного быстрее. Еще какие-нибудь осложнения?
-- Почти никаких. Кое-где по пути к храму пришлось вести арьергардные
бои, есть небольшие потери.
Ардмор увидел, как связной принес Томасу толстую пачку бумаг. Томас
взглянул на них и сказал:
-- Еще донесения, командир. Прочитать вам?
-- Нет. Подготовьте общий рапорт, когда доложат все. Или почти все --
скажем, через час. Связь окончена.
Через час выяснилось, что больше девяноста семи процентов
последователей Бога Мотаа препровождены в храмы и находятся вне опасности.
Ардмор собрал штаб и изложил свои ближайшие планы. На заседании он, можно
сказать, присутствовал и сам: на том месте, где он обычно сидел, стояли
микрофон, телекамера и приемник.
-- Нам пришлось приступить к действиям, -- сказал он. -- Как вы знаете,
мы не рассчитывали начать раньше, чем через две недели, может быть, даже
через три. Но теперь у нас нет выбора. Мне кажется, мы должны действовать
как можно быстрее, чтобы постоянно опережать противника.
Он предложил высказываться. Присутствовавшие согласились, что нужно
действовать немедленно, но когда разговор зашел о том, что следует делать,
мнения разделились. Выслушав всех, Ардмор принял решение, -- он утвердил
план дезорганизации противника по варианту номер 4 и приказал начинать
подготовку.
-- Помните, -- предупредил он, -- как только мы начнем, отступать будет
поздно. События уже развиваются быстро, а дальше дело пойдет еще быстрее.
Сколько у нас лучеметов?
Лучемет представлял собой наипростейший ледбеттеровский излучатель,
какой только можно было сконструировать. Внешне он очень напоминал пистолет,
и пользовались им примерно так же. Он генерировал направленный луч
первичного ледбеттеровского излучения в диапазоне, смертоносном для людей
монгольской крови, но ни для кого другого. Научить с ним обращаться можно
было за каких-нибудь три минуты: чтобы привести его в действие, достаточно
было прицелиться и нажать на спуск. При этом стрелявший не мог убить из него
-- в буквальном смысле слова -- даже мухи, не говоря уж о человеке белой
расы, но для азиатов это была верная и внезапная смерть.
Оружия для решающих боев должно было понадобиться много, и, чтобы
наладить его производство и распределение, пришлось решить немало сложных
проблем. Посохи, которыми пользовались священники, для этого не годились, --
каждый из них был штучным изделием, тончайшим инструментом, сравнимым разве
что с лучшими швейцарскими часами. Шир тщательно отделывал вручную только
самые ответственные детали каждого посоха, и все равно, чтобы удовлетворить
возраставшую потребность, пришлось придать ему в помощь множество наиболее
квалифицированных слесарей-инструментальщиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
следует поступать в случае сопротивления, но не знал, что делать, когда ему
с такой готовностью шли навстречу, -- про это ему никто ничего не говорил.
Ардмор не дал ему времени подумать.
-- Великий Мотаа все еще не удовлетворен, -- сообщил он, -- и повелел
мне одарить тебя и твоих людей подарками. Золотыми подарками!
Он повернул ручку переключателя, и из посоха вырвался ослепительно
белый луч. Он направил его на оружие, сложенное в пирамиды справа от него, и
Уорд сделал то же слева. Ружья сверкали и искрились под лучом, и везде, где
он касался металла, тот мгновенно приобретал глубокий золотистый оттенок.
Это было золото -- чистое золото!
Рядовому солдату паназиатской армии платили не больше, чем всегда и
повсюду платят рядовому солдату. Ряды паназиатов смешались и перепутались,
как вереница скаковых лошадей перед барьером. Какой-то сержант шагнул к
пирамиде, взял ружье, осмотрел его и поднял высоко над головой, возбужденно
выкрикнув что-то на своем языке.
Солдаты бросились к ружьям. Они кричали, размахивали руками и пускались
в пляс. Они дрались друг с другом из-за оружия, ставшего драгоценным, хотя и
бесполезным в бою. Они не обращали никакого внимания на офицеров, которых
тоже охватила золотая лихорадка.
Ардмор взглянул на Уорда и квнул.
-- А ну, покажем им! -- скомандовал он и, переключив ручку, направил
луч на паназиатского командира.
Тот свалился без сознания, так и не поняв, что произошло, потому что в
отчаянии смотрел только на своих солдат, забывших о дисциплине. Уорд тем
временем занялся остальными офицерами.
Потом Уорд превратил в пыль ворота загородки, а Ардмор направил на
пленников луч обратного действия. Теперь предстояло самое трудное --
уговорить больше трехсот человек, оглушенных и растерянных, подчиниться и
организованно двинуться в одном направлении. Однако громкие голоса и
непреклонная решимость Ардмора и Уорда в конце концов сделали свое дело.
Оставалось только с помощью силового луча расчистить себе путь сквозь толпу
азиатов, потерявших рассудок от неожиданного богатства и продолжавших
драться между собой. При этом Ардмору пришла в голову еще одна идея: он
принялся таким же способом сгонять вместе прихожан -- точь-в-точь как
деревенская девочка подгоняет прутиком гусей.
Девять кварталов до храма они преодолели за десять минут. Пришлось
двигаться рысцой, хотя многие, запыхавшись, пытались протестовать. В конце
концов они достигли цели раньше, чем противник успел прислать подкрепление.
На всякий случай Ардмор н Уорд укладывали без сознания каждого азиата,
который попадался им на пути.
Добравшись наконец до дверей храма, Ардмор утер с лица пот и со вздохом
сказал:
-- Уорд, у вас найдется что выпить?
Он не успел докурить сигарету, как его вызвал Томас.
-- Командир, -- сказал он, -- к нам начинают поступать донесения. Я
думаю, вам интересно?
-- Слушаю.
-- До сих пор все идет как будто хорошо. Процентов двадцать священников
доложили, что их люди в безопасности.
-- Потери есть?
-- Есть. Погибли все прихожане из Чарльстона в Южной Каролине. Их
перебили еще до того, как до них добрался священник. Он включил посох на
полную мощность и напал на азиатов -- истребил их раза в два-три больше, чем
эти обезьяны убили наших, а потом пробился назад, в храм.
Услышав это, Ардмор покачал головой.
-- Плохо. Мне жаль его прихожан, но еще больше жаль, что он не выдержал
и кинулся на паназиатов. Он раскрыл наши карты, а ведь мы еще не готовы.
-- Но его можно понять, командир: среди прихожан была его жена.
-- Я его не осуждаю. К тому же что сделано, то сделано -- рано или
поздно нам все равно пришлось бы вступить в бой. Просто теперь придется
действовать немного быстрее. Еще какие-нибудь осложнения?
-- Почти никаких. Кое-где по пути к храму пришлось вести арьергардные
бои, есть небольшие потери.
Ардмор увидел, как связной принес Томасу толстую пачку бумаг. Томас
взглянул на них и сказал:
-- Еще донесения, командир. Прочитать вам?
-- Нет. Подготовьте общий рапорт, когда доложат все. Или почти все --
скажем, через час. Связь окончена.
Через час выяснилось, что больше девяноста семи процентов
последователей Бога Мотаа препровождены в храмы и находятся вне опасности.
Ардмор собрал штаб и изложил свои ближайшие планы. На заседании он, можно
сказать, присутствовал и сам: на том месте, где он обычно сидел, стояли
микрофон, телекамера и приемник.
-- Нам пришлось приступить к действиям, -- сказал он. -- Как вы знаете,
мы не рассчитывали начать раньше, чем через две недели, может быть, даже
через три. Но теперь у нас нет выбора. Мне кажется, мы должны действовать
как можно быстрее, чтобы постоянно опережать противника.
Он предложил высказываться. Присутствовавшие согласились, что нужно
действовать немедленно, но когда разговор зашел о том, что следует делать,
мнения разделились. Выслушав всех, Ардмор принял решение, -- он утвердил
план дезорганизации противника по варианту номер 4 и приказал начинать
подготовку.
-- Помните, -- предупредил он, -- как только мы начнем, отступать будет
поздно. События уже развиваются быстро, а дальше дело пойдет еще быстрее.
Сколько у нас лучеметов?
Лучемет представлял собой наипростейший ледбеттеровский излучатель,
какой только можно было сконструировать. Внешне он очень напоминал пистолет,
и пользовались им примерно так же. Он генерировал направленный луч
первичного ледбеттеровского излучения в диапазоне, смертоносном для людей
монгольской крови, но ни для кого другого. Научить с ним обращаться можно
было за каких-нибудь три минуты: чтобы привести его в действие, достаточно
было прицелиться и нажать на спуск. При этом стрелявший не мог убить из него
-- в буквальном смысле слова -- даже мухи, не говоря уж о человеке белой
расы, но для азиатов это была верная и внезапная смерть.
Оружия для решающих боев должно было понадобиться много, и, чтобы
наладить его производство и распределение, пришлось решить немало сложных
проблем. Посохи, которыми пользовались священники, для этого не годились, --
каждый из них был штучным изделием, тончайшим инструментом, сравнимым разве
что с лучшими швейцарскими часами. Шир тщательно отделывал вручную только
самые ответственные детали каждого посоха, и все равно, чтобы удовлетворить
возраставшую потребность, пришлось придать ему в помощь множество наиболее
квалифицированных слесарей-инструментальщиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54